Денис Соболев - Говорящий с травами. Книга вторая. Звери

– Эй, там! Вы чего удумали? А нам щиты?

Но их никто не слушал. Возничие нахлестывали лошадей, и телеги набирали ход, грохоча колесами по камням. Телега Матвея ворвалась в ущелье, мама с Любавой за спиной тихонько ойкали, когда тележное колесо ударялось в очередной камень. Матвей смотрел вперед и не видел конца Теснины, она растянулась почти на версту, и телеги неслись впереди, выбрасывая камни из-под колес. Бандитов бросало из стороны в сторону, они матерились в голос и требовали что-то, Матвей не слышал, что именно…

Они почти прорвались. Первые телеги уже вырвались из ущелья и теперь неслись по раздавшейся далеко в стороны поляне. Матвею до выхода из ущелья оставалось не так много, когда справа и слева на телеги полетели большие валуны. Они с грохотом бились о скалу, раскалывались и летели вниз, с гулким стуком били в щиты и падали на дорогу, пугая лошадей. Лошади шарахались в стороны, но возничие каким-то чудом умудрялись не перевернуть телеги. Один валун упал прямо в центр первой телеги с бандитами, перевернув ее. Живые и мертвые бандиты вперемешку посыпались на дорогу, скованные цепью. Они лежали под остатками телеги, лошадь билась, пытаясь освободиться от обломков хомута, но постромки и уцелевший гуж держали крепко. Пчелка шарахнулась в сторону, едва не перевернув телегу, но Матвей сумел ее удержать, нахлестывая перепуганную лошадь по бокам и погоняя криком. Серко бежал впереди, легко уклоняясь от падающих сверху камней и поглядывая за спину. Они объехали остатки телеги. Уцелевшие бандиты стонали и просили о помощи, но останавливаться Матвей не стал. За его спиной дрожали от страха мама и Любава, их спасать надо. Мелкие камни продолжали барабанить по щитам, пара камней прилетела Матвею по спине, отскочив от Любавиного щита. Любава, видя это, попыталась поднять свой щит и накрыть им Матвея, но телегу тряхнуло, и она с отчаянным криком упала на дно телеги.

– Не двигайся! – рявкнул Матвей и подстегнул Пчелку.

Когда они уже почти вырвались из ущелья, навстречу им с гиканьем пронеслась на лошадях охрана обоза. Спешившись, охранники принялись стрелять куда-то вверх, и камнепад тут же прекратился. Весь обоз стоял в полуверсте от ущелья. Остановившись возле обоза, Матвей спрыгнул с телеги и метнулся назад, туда, где под щитами лежали скрючившись мама и Любава. Рывком сбросил тяжеленные щиты на дорогу.

– Целы?!

– Цел?!

Вопросы прозвучали одновременно, мама с тревогой осматривала его, ощупывала. Любава подступилась:

– А ну снимай рубаху.

– Да нормально все, нечего там смотреть.

– Тебя не спросили. Говорят, снимай – значит снимай – из-за спины раздался голос Афонасия, и Матвей подчинился. Досталось ему крепко, вдыхать глубоко было больно, но переломов вроде не было. Просто синячище на пол-спины и содранная кожа на пояснице.

– Ну, это мелочи – Афонасий улыбнулся радостно, но потом посерьезнел и спросил – А телега с бандитами где?

– Разбило ее валуном, часть поубивало, по-моему, но часть выжила точно. Я когда мимо летел, они о помощи просили. Останавливаться я не стал, уж не обессудьте. Да только думаю, надо идти туда и уцелевших забирать.

– Охрана уже там, видел ведь.

– Одной охраны не хватит. Нужна телега со щитами и кузнец. Пока кузнец их расковывает, мы его щитами прикрываем. Потом кидаем их на телегу и уходим, так?

– Так – Афонасий кивнул и, обернувшись к обозу, крикнул – Ну кто смелый с нами? И коваля позовите…

К ущелью они подошли как раз в тот момент, когда выстрелы затихли. Они осторожно двинулись вперед, внимательно глядя наверх и готовясь стрелять, однако все было тихо. Охрану обоза они увидели у лежавших на земле бандитов. Григорий и четыре его товарища стояли над бандитами и спорили:

– Да пристрелить, и дело с концом. Туда и дорога псам этим – рубанул воздух крепкий белобрысый парень чуть старше Матвея.

– Не дело нам их стрелять. На то в городе власть есть, вот пусть они и решают – пробасил стоящий рядом с ним взрослый мужик.

– Так ведь их до города довезти надо. А как ты их повезешь? Вместе с этими? – еще один белобрысый крепыш, точная копия первого, пнул по ноге лежавшего бандита с разбитой головой.

Григорий молчал. Услышав стук тележных колес, он обернулся и сказал:

– Вот сейчас и решим.

Расковали бандитов быстро. Из полутора десятков ехавших в телеге уцелело шестеро. Пятерых убило сразу, еще четверо отошли за время, пока их расковывали.

– Что с мертвыми делать будем? – Григорий посмотрел на Афонасия.

– Похоронить надо бы. Не дело вот так бросать, не звери все же.

– Они-то не звери? – белобрысый удивленно посмотрел на голову обоза.

– Мы не звери – Афонасий выделил голосом слово «мы», и на этом спор завершился. Всех погрузили в телегу и двинулись к выходу из ущелья.

Вечером, когда обоз остановился на ночлег на очередном стойбище, Афонасий вновь пришел к костру Матвея. Так же, как и вчера, присел, подбросил пару веток, молча принял протянутую кружку с чаем и сделал добрый глоток.

– А ты молодец, Матвей, не из пугливых.

Матвей усмехнулся грустно:

– Кабы не из пугливых, а то поджилки до сих пор трясутся, как вспомню эти каменюки.

– Поводья не бросил, да и назад пошел, за бандитами. Нет, точно говорю, добрая кровь в тебе. Кто твой отец?

Мама, наливавшая чай, вздрогнула и плеснула его в огонь, угли зло зашипели.

– Мой отец – Матвей Святогор, был промысловиком – Матвей говорил глухо, и Афонасий смешался.

– Извини, Матвей… Матвей Матвеич стало быть… Что дальше делать думаешь?

Сделав глоток чая, Матвей посмотрел на Афонасия:

– Сейчас на могилу отца едем, а там… Вернемся, дом надо ставить, обживаться.

Афонасий кивнул, соглашаясь, что да, мол, дело важное.

– Я тебе предложить хочу – как будешь готов, присоединяйся к обозу. Нам неробкие и мастеровитые нужны. По оплате не обижу.

– Так ведь власть нынче поменялась, не дадут тебе обозы водить, как думаешь?

– Торговля, Матвей, любой власти нужна. И с этой властью договоримся. Подумай.

– Добро, подумаю…

Следующие дни были похожи один на другой. Единственное отличие заключалось в том, что дорога пошла в гору, стало меньше пыли и по ночам стало холоднее. Все втянулись в походный ритм. Бандиты после теснины совсем присмирели и вели себя незаметно. Ничего не требовали и безропотно выполняли все распоряжения. Могилу для своих они рыли сами. Каменистая земля давалась им с трудом, но…

Завтрашний день должен был стать последним для Матвея в обозе, и с вечера они еще раз проверили телегу, припас, кузнец в походной кузне перековал Пчелку.

Вечером сидели у костра втроем. Мама суетилась, подливала чай и все норовила подсунуть Любаве что-нибудь вкусненькое. Завтра они расстанутся, и кто знает, увидятся ли? Матвей пил чай, молча глядя в огонь, Любава с мамой о чем-то шептались. Потом мама ушла спать, сославшись на усталость, и они остались вдвоем.