Денис Соболев - Говорящий с травами. Книга вторая. Звери

Матвей наблюдал за спорщиками— оба так горячились, доказывая друг другу одно и то же. При этом Петро еще вчера опасался идти в деревню один, а сегодня гляди-ка.

– Петро, не горячись – Матвей подбросил в костер пару сушин, и огонь жадно накинулся на сухое дерево – Нет здесь трусов. Но и головой думать надо. Если в Теснине снова засели бандиты, сами мы не пройдем, нечего и думать. Я там был, я знаю.

– Но Матвей, пока мы тут, там в деревне мои… – возмутился Петро.

– А здесь – мои – отрезал Матвей – И рисковать ими я не буду, хочешь ты этого или нет. Сделаем так – он обвел всех тяжелым взглядом – Завтра к ночи доберемся до стоянки, где и затаборимся. Мы с Петро в ночь уйдем к Теснине, разведать, что там и как. Лешка, ты останешься с мамой. Как все разведаем, отправлю к вам Петро. Если все свободно – выдвигаетесь как можно скорее. Если же там бандиты, тогда будем ждать обоз.

Петро улыбнулся, ему любое движение вперед было сейчас в радость. Лешка окончательно насупился и уставился в огонь: ему очень не хотелось оставаться позади, пока парни пойдут вперед. Но ему Матвей доверять мог, а вот Петро он не знает, так что и спорить не о чем.

До самого вечера ничего интересного не случилось. Дождь все так же монотонно стучал по полотнищу, Матвей ехал верхом на Орлике, Лешка правил Пчелкой, Петро с мамой дремали в телеге. Перед выездом Лешка подошел к Матвею:

– Знаешь, Матвей, я хочу вернуть тебе Орлика – и, заметив, что Матвей готовится спорить, продолжил – Он – твой. Твой друг. Я для него совсем чужой, он меня терпит. А вот мне его терпеть очень сложно. Каждую минуту я не знаю чего от него ждать. Так что я лучше себе другого коня найду.

Матвей улыбнулся радостно, хлопнул друга по плечу и пошел седлать коня.

Орлик мерно рысил по каменистой дороге, выбивая копытами брызги из неглубоких лужиц, отражавших в себе серое небо. Жеребец то и дело порывался сорваться в галоп, но Матвей придерживал его, не желая удаляться от телеги, на душе отчего-то было неспокойно. Жизнерадостная болтовня Лешки, который разглагольствовал о том, как они справятся с Остальцом, его непоколебимая уверенность в том, что уж Матвей-то точно сумеет все правильно организовать и мрачное молчание Петро заставляли Матвея снова и снова возвращаться к их утреннему разговору. Он-то как раз не был уверен в том, что у них все получится. Насчет Теснины он не переживал – доедут до места и решат, как поступить. Его волновало другое: пойдут ли с ними мужики из деревни. Зачем им рисковать? Осталец со своими бандитами – грозные противники, стреляют не задумываясь, и чужая беда, как ни крути, чужая. Поэтому придумывать все надо так, словно никаких помощников у них нет, а есть только они трое и двое друзей Петро. Матвей поравнялся с телегой и окликнул Петро:

– Петро, расскажи про вашу деревню.

– Что рассказать? – Петро спросонья потер кулаками глаза.

– Что вокруг есть, как дома стоят, в каком доме Осталец, что за люди живут.

Петро задумался ненадолго, собираясь с мыслями, потом заговорил:

– Деревенька маленькая совсем, десяток домов. Стоит в распадке между двумя горушками, через деревню ручей бежит. Со всех сторон тайга, дорога одна, в деревне и заканчивается, дальше некуда ехать. Подойти незаметно можно с любой стороны, если ты об этом спросил. Дома стоят вдоль ручья, есть большой овин в стороне. Чуть поодаль пасека и большая кошара, там вся деревня баранов держит. Раньше жило десятка четыре народу, сейчас мужики на заработки подались, остались только бабы с детьми и старики. Ну и мы с парнями втроем, больше никого нет.

Матвей внимательно слушал, что-то прикидывая в уме.

– А есть там рядом место, откуда видно всю деревню?

– Есть – Петро улыбнулся, что-то вспомнив. – Я туда маленьким любил убегать по вечерам и провожать день. Оттуда вид и на весь распадок и еще дальше, до самого горизонта. Вечером – голос его сделался мечтательным – горы становятся такими… словно складки, светлые и темные. На закате солнце заливает их теплым светом, и складки становятся такими четкими, и кажется, что ты летишь…

Петро тряхнул головой, отгоняя воспоминания:

– Сестренку вот водил туда недавно… – он помрачнел.

Матвей толкнул пятками бока Орлика, посылая того вперед. Дождь наконец прекратился и выглянуло солнце. Мир вокруг заискрился, заиграл красками, засиял умытой тайгой и каплями воды на траве! Орлик мчал по дороге во весь опор, и Матвей ловил тугой поток встречного ветра, полный запахами трав и тайги, дышал и не мог надышаться. Его вдруг охватило счастье и уверенность в том, что все будет хорошо. И он не стал сдерживать Орлика, бросил поводья, привстал в стременах… Серко мчался рядом, силясь не отстать, его могучие лапы посылали тело вперед в стелющихся прыжках… За спиной раздался азартный свист, Лешка встал во весь рост и настегивал Пчелку, а та летела вперед закусив удила и вывернув голову набок. Ульи в телеге колотились друг о друга, Петро одной рукой держал их, другой придерживал Аксинью, которая вцепилась руками в борт, боясь вылететь. Но дорога была ровной, без ям и больших камней, так что обошлось.

Дорога повернула, и их глазам открылась большая поляна, заросшая цветами и залитая солнцем. И в самом центре этой поляны бродил большой медведь. Он как корова обкусывал шелковистую траву, время от времени поднимая голову и прислушиваясь. И когда из-за поворота вылетел Матвей на Орлике, а следом за ним на поляну ворвалась громыхающая колесами и ульями телега, медведь уже успел отбежать к подножию горы и теперь стоял там, задрав нос кверху и настороженно вглядываясь в остановившихся людей. Серко сходу рванул к медведю, но Матвей свистом отозвал его назад, и сейчас с интересом наблюдал за зверем. Тот, видя, что нападать никто не собирается, развернулся и спокойно продолжил ощипывать траву.

– А чего он не убегает? – громким свистящим шепотом спросил Петро.

– Медведи никого не боятся – таким же шепотом авторитетно заявил Лешка. Матвей, услышав их разговор, улыбнулся и громко, во всю грудь, крикнул:

– Эге-ге-ге-гей!

Орлик под ним прижал уши и заплясал, медведь же даже не повернул головы в их сторону и так же неспешно шел вдоль подножия горы.

– Вот наглец – с каким-то даже восхищением проговорил Матвей и послал Орлика шагом вперед. Тот явно не хотел приближаться к медведю, но и ослушаться не мог. Впервые Матвей видел буквально на цыпочках идущего коня, Серко так же медленно шел рядом. Когда до медведя осталось пара десятков метров, тот резко развернулся в их сторону и уставился на Матвея злыми немигающими глазами. Серко заворчал и сделал шаг вперед, вставая между другом и зверем. Медведь склонил голову к земле и низко зарычал, широко открыв пасть. Серко зарычал в ответ, низко и страшно. Матвей сбросил с плеча винтовку и выстрелил в воздух. Он не хотел увидеть, как преданность доведет Серко до беды.