Александр Архипов - Истина Платона

— Заверните в плащ-палатку, с собой возьмём. Поставленную задачу мы выполнили, парни, — сказал я, закрывая лицо Исмаила Вали одеялом от густой рыжей дорожной пыли, поднятой гусеницами подъезжающих БМП.

— «Горный», я «Зверь»! Занял позиции в районе своих огневых точек. В тылу идёт высадка десанта.

— Принял! После отработки кишлака с воздуха духи полезут на вас. Десантники идут вам на подкрепление.

«Кавалерия» прибыла! Воздух наполнился лязгом и скрежетом гусениц, натужным рёвом двигателей техники, совершившей многокилометровый марш-бросок. Затопали сапоги и берцы, забегали прапорщики, собирая своих бойцов матом и пенделями. К моему «гнезду» подошла группа военных, покрытых толстым слоем рыжей пыли.

— Майор Хмелев кто? — спросил один из офицеров у бойца Еремеева. Тот молча кивнул в мою сторону.

— «Горный», я «Снегирь». Прошу уточнить задачу, — послышался спокойный голос Михалыча, командира звена «вертушек».

— Полковник Сомов. Вы майор Хмелев? — обращается ко мне офицер.

— «Снегирь», делаете заход на кишлак от точки «Б», только после эвакуации моих людей и по моей команде. Работайте стволами, НУРСы (неуправляемые ракетные системы) не применять! Как понял? НУРСы не применять, много мирных.

— Полковник Сомов! Товарищ…

— Понял тебя, «Горный», НУРСы не применять. Жду команды!

— Товарищ полковник, майор Хмелев! — из уважения пришлось изловчиться и сесть, оперевшись на валун. — Нами блокировано бандформирование полевого командира Исмаила Вали. Сам Вали взят в плен, но при конвоировании был смертельно ранен. Для завершения операции по ликвидации банды, необходимо вывезти мою группу прикрытия и расчёты АГС. Прошу выделить три БМП и один БТР.

— Ты бы хоть встал, майор… — сделал мне замечание один из офицеров, думаю, приближённых.

— Командир ранен! — громко рявкнул Злой, испугав закопчённой рожей приближённого офицера.

Полковник задумался, но, быстро сориентировавшись в обстановке, отдал команду:

— Корнев, три БМП и один БТР в распоряжение… Кто от вас старший?

— Старшина Платонов.

Платон со старлеем Корневым убежали выполнять, а полковник Сомов по причине моей немощи был вынужден присесть за импровизированный стол и развернуть на нём кальку с планом. Кстати сказать, «столом» был очень удобный плоский валун, гладкий, как коленка у восьмиклассницы. Насколько это возможно быстро, ввожу пехоту в курс дела. Говорю, что в кишлаке больше сотни духов, что кишлак жилой и, что есть женщины и дети, что артиллерию применять нельзя…

— «Горный», я «Боцман»! У нас «200-й»! Наводчик АГСа. Снайпер. Как понял?

— Понял тебя. Броня пошла к вам, забираем всех. Как только сядешь на броню, маякни.

— Принял!

— Значит так, майор! Я смотрю, ты свою задачу выполнил, — полковник кивнул на завёрнутое в плащ-палатку тело. — Молодцы, что сказать. В своём докладе отмечу. Теперь мы свою задачу будем выполнять, а ты выводи своих и готовься к отправке на базу. Слышал о «200-ом». А говоришь, артиллерию не применять. Кого жалеешь? Потери большие?

— Первый.

— Кстати, ты не против, если я со старшим твоей группы захвата посекретничаю? Кто старшим был? — спросил полковник Сомов, отсылая своих офицеров выполнять отданные распоряжения.

— Старшина Платонов. Сейчас на броне, забирает группу прикрытия.

— Опять Платонов! Что-то слышал об этом парне. А ещё кого-нибудь посмышлёнее?

— Ефрейтор Еремеев. Последний выходил, прикрывал группу.

Подошёл Злой, он только начал себя в порядок приводить — руку перевязал, начал сажу с лица смывать.

— Товарищ полковник, по вашему приказанию…

— Молодец. Как зовут тебя, ефрейтор?

— Злой, товарищ полковник!

— А по-человечески?

— Серёжа… Сергей Еремеев, товарищ полковник!

— Хочу спросить у тебя, Сергей Еремеев, про ваш захват полевого командира. Что ты видел в доме, где находился полевой командир Исмаил Вали?

— Ну, что видел… сундук видел, одеяла там, подушки разные. Два трупа духов. Мы их, значит… Это в одной комнате, — закатывая глаза и размазывая грязные подтёки по лицу, вспоминал Злой.

— А в другой? А в другой что видел, Серёжа? — нетерпеливо поторапливал полковник.

— Так в другой ничего интересного. Баулы какие-то, сумки и рюкзаки с долларами, — выпалил безразличным тоном ефрейтор.

То, что я открыл рот от такой новости про «ничего интересного» — это было понятно. Но вот эмоции, заигравшие на лице мужественного полковника Сомова, объяснению и расшифровке не поддавались. Хрустнул сломанный карандаш. Почему-то вспомнился старый фильм про Суворова Александра Васильича. Генералиссимуса. Полковник шумно вздохнул и по-отечески обнял Еремеева за квадратные плечи, притянул его чумазую физиономию к своей небритой полковничьей щеке и с чувством сказал:

— Герои вы мои… какие же вы герои! Всех отмечу в рапорте! Серёжа, а где это всё было? Ну, эти твои мешки, баулы…? Точно доллары?

— Не мои мешки, а душманские! Точно доллары, что, я долларов по телику не видел? Всё там так и лежит, — окончательно подняв настроение полковнику, ответил ефрейтор Еремеев.

Полковник ещё раз сверил наши кальки с отмеченными номерами построек кишлака, пожелал мне скорее залечить боевые раны и встать в строй. Выяснилось, что два БТР сломались по дороге. Сначала их пробовали тащить на буксире, но резко упала скорость передвижения. Оставили на дороге вместе с «техничкой». Прощаясь, ещё раз пообещал отметить всех героев в приказе и, пожимая наши руки, напоследок спросил у Еремеева:

— Ефрейтор, а почему у тебя позывной такой — Злой?

— Не знаю, — скромно ответил боец, — наверное, потому что злой…

После того, как полковник Сомов в сопровождении офицеров ушёл руководить боем, я подозвал к себе Злого.

— Слушай, а то, что ты полковнику говорил, правда?

— Ну как бы да. Всё там было. Я ж вам докладывал уже. Только Платон приказал при отходе всё собрать в кучу и сжечь к хренам. Я ж так и сделал.

— Серёжа! Слушай приказ. Если будут спрашивать ещё про мешки и баулы, рассказывай так, как рассказывал товарищу полковнику, — проникновенно вдалбливал я правильную мысль в голову Еремеева.

— Товарищ командир, так я ж понимаю! — широко улыбнулся Серёга. — Разрешите наших встречать?

— Давай! — ответил я, отвалившись на тёплый и гладкий валун. Я лежал и улыбался внезапно пришедшей мысли: «А ведь совсем скоро полковник Сомов поймёт, почему у ефрейтора Еремеева позывной — Злой!»

Шум рации я услышал раньше, чем его заглушили своим рёвом двигатели БТР-ов и БМП. Полным ходом шла подготовка войсковой операции по зачистке горного кишлака Кули. Правда полковником частично был принят мой план.