Александр Архипов - Истина Платона

— «Горный», я «Боцман»! Все на броне. Один «200-й» и два «300-х». Конец связи.

Тут же вызываю Михалыча по большой РС.

— «Снегирь», я «Горный»! Полетели птички!

— Принял! — коротко ответил представитель отряда воробьиных.

Подъехали три БМП с бойцами на броне. БТР отставал намеренно. На борту были два тяжелораненых бойца, боялись растрясти. Подбежал Боцман, наклонился ко мне и, сделав удивлённое лицо, трагическим голосом выдавил:

— Ты смотри, живой! А мне сказали — того…

— Иди в жопу, Гриня, — только и удалось мне выдавить пересохшими губами. — Как парень погиб?

— Как… Снайпер, сука! Прямо в глаз. Лицо парню попортил… Бойцы гранат десять в ответку закинули, думаю, собрать не смогут, — мрачно ответил Боцман.

Обогнув горную гряду, над нами начинала заходить на боевой курс тройка МИ-8, перелопачивая лопастями остатки тумана. Они шли вереницей, с уступом влево на достаточной для маневра высоте. На подлёте к кишлаку открыли огонь из пулемётов и станковых гранатомётов. Одновременно с ними по окраинам кишлака ударили 30 мм пушки БМП, они пошли первыми. За ними метрах в пятидесяти шли БТР. Прикрываясь бронёй, низко пригибаясь, как учили в учебках, касками вперёд бежала пехота. Начиналась вторая фаза операции.

— «Снегирь», я «Горный»! Что видишь? — рвал я микрофон из рук связиста, пытаясь не потерять сознание.

— «Горный»! Духи собираются группами и смещаются к западу. Думаю, выходить будут там.

— Принял, — ответил подскочивший и удержавший меня от падения Боцман.

Сообщить новые данные Зверю я не успел. Хотел, но не успел. Моё сознание потерялось. Но Боцман успел! И полковнику сообщить тоже успели вовремя. Для меня бой закончился.

У самого первого дувала вдруг раздался мощный взрыв, с ближайшей БМП сорвало башню, и повалил чёрный дым, подхваченный ветром со стороны реки. Стреляли явно из РПГ! Нужно было срочно засылать грамотных разведчиков. Сразу два БМП перенесли огонь из своих пушек по предполагаемому месту засады. Уже развалили до основания глиняный забор и такую же постройку во дворе, а наводчики всё жали и жали на гашетки… Было видно, как пехотинцы, шедшие за подбитой машиной, попадали. Через некоторое время двое бойцов побежали к БМП вытаскивать экипаж. В бинокль было видно, что вытащили только одного механика.

Сделав первый заход, «снегири», обогнув горные препятствия, пошли на второй. При подлёте к кишлаку первая машина дала залп из НУРСов. Мощные взрывы разнесли несколько дворов кишлака в пыль. Были ли там мирные? На это я повлиять уже никак не мог. Со мной возились Яша и Боцман. Причём последний — нарушая субординацию.

— «Зверь», я «Боцман»! В ближайшие полчаса ожидается массированная атака в вашем направлении. Держись!

— «Боцман», не понял! А Саня? С Саней что? — взбудоражил эфир Зверь.

— Какой он тебе Саня?! Зверюга! Отключился временно «Горный». В нирване пребывает! Выполняй! — хохотнул новоиспечённый начальник.

— Выполняю! — в таком же тоне ответил Зверь.

Бой то нарастал, то стрельба вообще прекращалась. Кишлак был относительно большой и по его узким улочкам, похожим на лабиринты, охотясь друг за другом, бегали солдаты двух враждующих армий. Очевидно было то, что вошедшая в кишлак пехота под прикрытием с воздуха и артиллерии БМП постепенно теснила душманов к западной окраине. Моджахеды наверняка знали, что впереди их ждёт засада, но это была дорога в горы. А горы для многих спасение. Пробовать идти другой дорогой, а значит, попасть под огонь пушек и пулемётов нашей брони, было вообще самоубийством.

Раздался ещё один взрыв и тут же второй… Взрыв снаряда РПГ и подрыв боезапаса БМП! Опять сработали из ручного противотанкового гранатомёта по нашей боевой машине пехоты. Техника долго искала широкую улицу для того, чтобы можно было огнём, бронёй и гусеницами поддержать наших ребят. Нашли одну. Первая машина смогла дойти только до середины кишлака. А дальше всё… Пробка!

— Аллах Акбар! — десятки мужских голосов подхватили и понесли радостное восхваление по узким улочкам кишлака.

— Аллах Акбар! — как эхо, заголосили женские и детские голоса под крышами глиняных домишек.

Как только последний луч солнца исчез за заснеженным горным хребтом, из-за высокого дувала предпоследнего дома на дорогу выехали сразу три джипа — пикапа с установленными в кузовах крупнокалиберными пулемётами ДШК. Это было сюрпризом для всех. Видно, очень хорошо были замаскированы. Стрелять начали сразу, так как по дальности стрельбы и огневой мощи они превосходили всё, что было у Зверя на тот момент. На большой скорости джипы, утюжа наши позиции из ДШК осколочно-зажигательными и бронебойными патронами, мчались на прорыв. Закопаться поглубже время у Зверя было. Это сейчас и спасало. Оставалось ждать, когда цели продвинутся на убойную дистанцию.

Выручили «зимние пташки». Два «снегиря» просто свалились им на голову. Близко не подлетали, всё-таки ДШК — оружие очень серьёзное. Но по одному залпу НУРСов было достаточно, чтобы «разбрызгать» на фрагменты один джип, а два других неожиданно для себя налетели на кинжальный огонь шести ручных пулемётов ПКМ. Произвело ли это какое-то действие на моджахедов? Думаю, произвело. Они решили атаковать ближе к ночи.

Так и произошло. Первая волна наступающих попробовала накатить после 22–00. Обнаружили их быстро. С трёх точек были запущены осветительные ракеты. «Люстры» зависли над группами наступающих. Скрыться было некуда. Это не было паникой. Скорее всего, это была истерика попавших в смертельную ловушку людей. Духи не успевали поднять руки и показать, что всё! Они сдаются! Огонь был очень плотным. Огневые точки были расставлены Зверем очень грамотно. Как только гасла одна осветительная ракета, загоралась другая. Минут 7–10 не смолкали шесть ручных пулемётов и около тридцати пяти стволов АКС с нашей стороны. Только красная ракета Зверя прекратила это безумие.

С раннего утра переводчики с разных расстояний, разной силы голосами, от теноров до басов, кричали в сторону кишлака практически одни и те же фразы:

— Правоверные, сдавайтесь! Выходите с белыми тряпками без оружия! Спасите своих стариков, женщин и детей! Всем гарантируется жизнь и прощение!

Ближе к обеду вышли четыре моджахеда с белой тряпкой на черенке от мотыги. Не успели они пройти и ста метров, как из-за дувала прогремел выстрел. Один из парламентёров упал. Через пять секунд прозвучал ещё один выстрел. Видно, грохнули того, кто стрелял в первый раз. Переговоры вёл полковник Сомов и какой-то майор из политотдела. Договаривались недолго. Что такое ультиматум, знали все. Через час наши контролировали уже весь кишлак.