Паоло Соррентино - Не самое главное

Ученая, достигшая пика славы в шестидесятые годы. Успешно изучает хиральность в химии. Не спрашивайте меня, что такое хиральность. Я пытался понять, раз десять прочитал определение, но все без толку.

В 1960 году она первая догадалась, что талидомид вреден. Вскоре, в том числе благодаря ее исследованиям, его изъяли из продажи, избавив множество новорожденных от риска деформации суставов.

За это блестящее открытие ее осыпали наградами и премиями.

Будущие матери посылают ей цветы, и она тайком, закрывшись в ванной, плачет от умиления.

Энца безумно нравится мужчинам, а мужчины безумно нравятся ей.

Благодаря подобному совпадению в ее жизни появилось шесть мужей, девять детей и бессчетное число любовников.

Тем не менее, когда Энцу спрашивают, какой у нее характер, она, не колеблясь, отвечает:

– Я лентяйка.

О мужчинах у нее столь же ясные представления:

– На мужчин надо смотреть весело. Они такие смешные. А изливать душу лучше женщинам.

Робкий шум в семейном кругу вызвало ее знаменитое утверждение:

– Не важно, красивая ты или нет, главное – не ломаться.

Она всегда со смехом вспоминает любовника, который за секунду до того, как увлажнить ей лицо на пике страсти, объявлял:

– Я не виноват.

На что она отвечала:

– Еще как виноват! Ты злостный банкрот.

Зато научное сообщество развеселило другое ее заявление:

– Я флиртую с микроскопом. Молекулы меня возбуждают.

Рассуждая об искусстве соблазнения, она охотно делится двумя секретами:

– Первый: никогда не горбиться, спина выгнута, грудь вперед, даже если перед тобой тарелка горячего бульона.

– Второй: не умеешь сидеть нога на ногу – не выходи из дому.

Мужчина устоит перед всем что угодно, кроме голых женских ляжек.

Позднее к ним прибавился третий совет:

– Мужчинам нравятся женщины трех типов: лентяйки, пофигистки и дурочки.

Внучкам она признается с видом заговорщицы:

– Я перепробовала все роли.

В качестве вывода она прибавляет:

– Никогда не смотрите мужчинам в глаза. Они теряются. Им нужно просто чувствовать, что мы рядом.

Энца предрасположена к падениям. Она ломала локоть, запястье, мизинец.

Все это дважды: и на левой и на правой руке.

Любит спать допоздна.

Встретился бы ей Фред Бонгусто, она бы не раздумывая пошла за ним на край света.

Как мужчина он ей нравится, как певца – терпеть не может.

По поводу украшений она формулировала категорические императивы.

Первый – о жемчуге. Она называет его квинтэссенцией буржуазной мечты и считает, что носить жемчуг все равно, что мчаться к сердцу мужчины по выделенной полосе.

Ожерелью полагается быть строго определенной длины. Жемчужины должны касаться сосков.

Пользоваться этой уловкой можно до пятидесяти лет.

По тем же причинам, связанным с процессом соблазнения, она советует носить кольца с бриллиантами, но только если тебе больше нет дела до того, кто их подарил.

В тысяча девятьсот пятьдесят втором успела познакомиться с Эйнштейном. Она была молоденькой студенткой, он – настоящей легендой.

Эйнштейн ее глубоко разочаровал: он явился гладко причесанным, чего Энца никак не ожидала.

Позднее она рассказывала:

– С пробором по центру, набриолиненный – вылитый богатенький римлянин.

Вопрос о воспитании детей она давно закрыла, сделав следующее заявление:

– Вы как-нибудь сами.

Один из сыновей, переживая классический подростковый кризис, задал провокационный вопрос:

– Это что еще за метод такой: “Вы как-нибудь сами”?

На что Энца ответила:

– Это не метод. Это судьба. Судьба – это факт. Я рождена спасать мир с помощью науки. Неужели у меня останется время тебя утешать?

В свете данного утверждения сынок, пытаясь привлечь мамино внимание, попробовал наркотики, но быстро обнаружил две вещи: наркотики ему не нравятся; мама не заметила, что он их принимает. Просидев две недели на героине, он бросил.

Теперь он работает врачом в Бельгии и при виде шприца улыбается.

Приезжая навестить маму, неизменно интересуется:

– Ну что, спасла мир?

Она отвечает со смехом:

– Ага, за время, которое не было занято мужчинами.

У нее так и не наступила менопауза, о чем она никому не сообщила, чтобы не вызывать подозрений.

Когда гинеколог спросил:

– По-вашему, почему у вас не началась менопауза?

Она ответила мечтательно:

– Потому что она не вызывала у меня интереса.

Большая любительница моря и промискуитета, Энца обнаружила, что отдых на парусной лодке позволяет удовлетворить обе страсти.

Единственный раз, когда она вышла под парусом одна, лодка перевернулась и Энца безмятежно качалась четыре часа на волнах неподалеку от Позитано. Спас ее катер на воздушных крыльях.

Вечером, чтобы отплатить за добро, она отужинала с капитаном. Капитан был родом из Амальфи.

Часа полтора он рассказывал ей о своей любви к гандболу.

Пока она не заявила, выставив голую ногу:

– Хватит уже, руками играют не только с мячом.

Капитан расхохотался и опрокинул бокал.

И на сей раз Энца не стала ломаться.

От войны у нее сохранилось мало воспоминаний. Бомбежка. Крепкий мужчина лет сорока застыл на углу улицы, парализованный страхом. Мужчина не может сдвинуться с места, его бьет мелкая дрожь. Больше Энца такого не видела.

Какая-то женщина распевает “Гимн Тренто”, свесив ноги в фонтан.

Отец так и не вернулся.

Раненая белая лошадь лежит на боку. Кровь хлещет рекой.

Еще она помнит сваленные на прямоугольной площади трупы.

Ей было пятнадцать лет, она мечтала вырасти и стать высокой-высокой.

Энца приблизилась к асимметричной пирамиде из мертвых смердящих тел и констатировала, что ее голова находится выше трупа, лежащего на самом верху.

С этого дня она перестала расти.

Люди бежали. Старики спешили куда-то, прижимаясь к стенам, а Энца в это время пыталась стать женщиной.

Женщиной она стала с темнокожим американским солдатом, который предложил:

– Поехали со мной в Сент-Луис!

На что она ответила:

– У меня более экзотические планы. Мне надо учиться.

Вот что значит свобода.

И она отправилась к подруге – танцевать в тесной комнатушке.

Отец подруги с восхищением глядел на нее из коридора, оклеенного уродливыми коричневыми обоями.

Он стоял и думал, что умрет, но не изменит жене.

Однажды, несколько месяцев назад, сын-доктор признался:

– Мам, а ты знаешь, что в юности я пару недель принимал героин?

Она ответила не раздумывая:

– Как я тебе завидую! Жалко, что я его тогда не попробовала.

Первого апреля четвертый муж Энцы после изматывающей ссоры бросил в нее хрустальную пепельницу и сломал ей плечо.

Супруг поздравил: