Константин Ханькан - Кэлками. Том 1

Разумеется, и без Волошина охотники прекрасно знали, чего, кому и сколько нужно, поэтому просто покивали головами в знак согласия.

— И… И… хоросо, хоросо, Степан, ая, ая, долга не будет. Тисало по тайге лисний продукта восить, спина оленя болит, — отвечали охотники Тумыя Аким и Баинкин Пача. Эти оба охотника каждый год работают в бригаде Гаврила Семенова. Работают скромно, как говорят, и вперед не лезут, и в хвосте не остаются, но с планами справляются. Аким и Пача в школе не учились, может поэтому по-русски говорят не совсем складно.

— До поселка уже близко, сейчас попьем чай, и я пойду в село. У меня там есть где остановиться, в Кушке знакомый кладовщик живет. Завтра пораньше подъезжайте, всех лишних оленей оставляйте здесь на стоянке около палаток, и моего учика Серого на хороший корм перевяжите. Палатки снимать не надо, сразу трудно угадать, как быстро мы управимся с делами. Одного дежурного на стоянке обязательно оставьте, — распорядился заведующий магазином перед тем как уйти.

Остаток дня и ночь прошли спокойно. Олени отдохнули, и охотники тоже.

Назавтра, оставив на стане охотника Энэкея, все поехали в село получать продовольствие. Вьючные мунгурки везли пустыми, и олени шли легко. Не доезжая до Кушки где-то на расстоянии «берданочного выстрела», охотники остановились. Скинув вьюки, привязали оленей по кустам и все гурьбой пошли в село. Пошли и женщины, приехавшие со своими мужьями. В длинном продуктовом складе уже были люди: несколько рабочих грузчиков и высокий худощавый мужчина в светлой кепке и в изношенном коричневом демисезонном пальто с папкой под мышкой. Это был заведующий складами Сергеев, и с ним две женщины, одна из которых была в белом халате. Был там и Волошин, который разговаривал с ними.

Войдя в прохладное помещение, охотники в нерешительности остановились в проходе.

— Здравствуйте, здравствуйте, за продовольствием приехали значит? Молодцы! Камешковцы всегда молодцы. Долго ж я вас ждал, однако, почти год, — громко приветствовал охотников заведующий складами Гижигинского рыбкоопа Сергеев.

— Дорава, дорава! ( Здравствуйте, здравствуйте ) — отвечали охотники.

— Получать будете по очереди, ваш завмаг Степан Петрович с нашими работницами будет помогать вам, чтобы не перепутать чего-нибудь. Складывайте свои продукты в отдельности, а то у вас мешки все одинаковые. На складе места всем хватит, а кто свободен, пока в магазин может сходить, купить, кому что надо, — распорядился заведующий складами.

Рабочие склада подносили большие ящики с чаем, махоркой, спичками, мешки с мукой и комковым сахаром, небольшие деревянные ящики со сливочным маслом и еще какими-то продуктами. В этом деревянном складе без окон было полно всякого добра. Мешки и ящики уложены штабелями до самого потолка. Подошел и пушник-заготовитель Ботаков Микита Данилович. Он часто бывал в Камешках, поэтому охотники знали его. Он и в прошлом году приезжал в село, когда бельчатники вернулись с промысла. Ботаков со всеми поздоровался за руку и поинтересовался, привели ли ему ездового оленя.

— Привели, Микита Данилович, конечно, привели, седло и уздечка есть. Крупный и сильный верховой учик. Пешком же не пойдешь в Камешки, далеко, — сказал Антон Илани.

— Микита! У меня тоже есть запасной учик, зовут его Тосапча. И на нем можешь ехать, я сам его обучал, быстро ходит… — вмешался в разговор другой бригадир охотников Осип Дулгачан. Предлагали своих ездовых оленей и другие промысловики. Но пушник принял пока предложение Антона Илани, поблагодарив других мужчин. Ботаков, конечно, знал, что каждый охотник хочет похвастать своим мастерством обучения верховых оленей и показать на деле, как его олень несет на себе самого пушника. Это, конечно, уже что-то да значит.

Получив продовольствие, охотники пошли за оленями, чтобы все загрузить и ехать к палаткам. Вьюки получились довольно тяжелыми, мунгурки были наполнены до краев.

Кэлками с Акулиной даже на верховых оленей погрузили кое-что. Они подъехали к палаткам уже в глубоких сумерках. Поужинав и напоив оленей, перевязали их на свежие корма и занялись своими делами. Расфасовку груза охотники закончили только к полуночи при свете костров.

По охотничьей привычке все поднялись с рассветом, хотя легли поздно. Настроение у всех было приподнятое — они так легко и быстро получили продукты, и не надо теперь повторно приезжать на Кушку, ведь очень волокитно ездить так далеко и с такими хлопотами. По прикидкам, провианта должно хватить на весь охотничий сезон.

По прибытии в колхоз охотники все привезенное продовольствие оформили на себя по ведомости, расписались за него. Не каждый мог сам расписаться, поэтому при помощи завмага некоторые коряво выводили первые буквы своей фамилии. Кэлками с Акулиной просто поставили крестики напротив своих имен. Назавтра охотники всем караваном съездили на Тэлидек (место ловли рыбы), получили положенную им юколу. Через день в правлении колхоза состоялось собрание охотников, на котором были сформированы бригады. Там же оговорили и уточнили маршруты и выдали планы, подписанные правлением колхоза.

Кэлками взял план на восемьсот штук, то есть на пятьдесят белок больше, а Акулине был дан план на триста белок. Некоторые женщины раньше брали план на добычу белки до двухсот восьмидесяти штук и вполне справлялись с обязательствами.

Одна бригада состояла из двух-трех человек мужчин и одной-двух женщин-охотниц, которые обслуживали охотников: варили еду, штопали одежду. Кэлками же ходил на промысел всегда один, вернее, с женой Акулиной, если не считать охотничью собаку Утэ. Так было ему удобнее, он ни от кого не зависел, да и белку на двоих легче промышлять, нежели на большую бригаду.

Из села охотники обычно выезжают всегда единым караваном, а потом перед перевалом Гидын расходятся по своим маршрутам. И на этот раз промысловики выехали одним дружным стойбищем, не изменяя своей традиции. Перед Гидыном простояли дня три, прежде чем разъехаться по рекам, которые берут начало с северных склонов хребта Гидына, растекаясь белыми змейками по широкому бассейну реки Омолон и постепенно вливаясь в эту реку. Некоторые бригады, не переходя Омолон на левый берег, будут продолжать путь по правой стороне. А остальные непременно пересекут Омолон, чтобы затеряться по бескрайним просторам тайги. И встретятся потом уже весной на обратном пути к центральной усадьбе колхоза.

Вьючные олени успокоились и свыклись с ежедневными переходами под ношей. Теперь их люди отпускали на ночь, чтобы животные свободно ходили и кормились.

Октябрь, земля уже мерзлая и заиндевелая. Небольшие мелкие ручьи покрылись льдом, забереги стали прочными, и лед можно было пробить только топором, чтобы набрать воды. Небольшой снежок покрыл уже вершины гор и, очевидно, он так уже и не растает, пока не нагрянет весна. Солнышко плохо стало согревать землю, как будто у него уже не хватало для этого тепла.