Константин Ханькан - Кэлками. Том 1

— Костя, пока Рома носит, ты бы вскипятил чаю, прямо там, около лодки, и принеси сюда. Пить хочется, спасу нет. И покушать прихвати, — крикнул Михайло.

— Хорошо, дядя Миша, я сейчас быстро все сделаю, — отвечаю ему, и начал спускаться к лодке между огромными камнями, которые, на мой взгляд, держатся весьма ненадежно.

После чая и легкой еды сразу появилась бодрость, и мы снова стали собирать яйца. Во второй половине дня, наконец, мы наполнили всю нашу привезенную под яйца посуду. Бурындя по-прежнему гудел от птичьего крика. Одежда наша имела довольно странный вид, будто ее небрежно побелили. Теперь-то мы раскусили тактику, большинства атакующих птиц что они сознательно, и прицельно впрыскивают содержимое кишечника прямо на врага, дабы отогнать его от своего гнезда.

Многие птицы слетая с гнезда, прикрывают кладку своим пухом либо болотной ветошью, которой утеплено гнездо. А сверху еще густо впрыскивают жидкий помет, который имеет довольно-таки неприятный запах. Вот вам и глупые птицы!

Аккуратно спустились к лодкам, хорошенько упаковали яйца, чтобы не побились. Захватив все необходимое, поднялись на верхнюю площадку острова и развели костер. Сварили вкрутую яйца и вскипятили сразу три чайника воды, чтобы основательно почаевать. Наши старшие, посоветовавшись, решили отплывать в обратный путь вечером, с приливом. Приливное течение теперь будет помогать нам плыть к берегу.

Ясная и безоблачная погода. Северный ветерок нежно ласкает наши загорелые лица.

— В восемь вечера начнется прилив, тогда и тронемся. А теперь можно и спать укладываться, — проговорил Проша, расстилая войлочные портянки на травке.

— Вы, ребята, не лазайте где попало. Пусть дэи (дичь) успокоится. Да и опасно это. На Бурынде во все времена случались трагедии. Как-то при мне сорвался молодой рыбак: нерпичий ремень об острый камень срезало, поэтому нерпичьи ремни всегда остерегаются использовать, лучше хорошую веревку, — предупредил нас Кеня.

Скинув сапоги и расстелив куртки на траве, укладываемся спать и мы. К шести вечера все уже выспались. Прохладный ветер подул с моря. Это верный предвестник прилива. Михайло и Кеня уже давно проснулись и теперь сидели возле костра, беседовали, дожидаясь, когда мы проснемся. Две объемные кастрюли с супом из сухого картофеля с тушенкой остывают у костра, а третья кастрюля, поменьше, наполнена кайровыми яйцами. Спокойно, без спешки ужинаем.

Черные мокрые валуны, на которых днем нежились и перекатывались круглые жирные нерпы, скрылись под водой. С далекого морского горизонта идут и идут белые гребешки волн. Увлекаемые мощью океана, лодки идут легко. Мы плывем, обгоняя друг друга. Наш путь пересекает большая группа белух. Легкий шум выдыхаемого воздуха четко слышен и сбоку от нашего курса. Прощай, Бурындя, спасибо тебе за подарок и угощение!

В тот вечер мы рано улеглись спать. Снаружи у костра еще сидели бригадир Федя и наблюдатель Прокопий. Они уже не раз ловили селедку в бухте Дыроватой, поэтому все ее особенности знают. Эти два пожилых рыбака тонко разбирались в рыбацком деле. Мы уже знали, что Прокопий — опытный наблюдатель и далеко в море из бинокля может увидеть приближающийся к берегу косяк.

В палатке было жарко. Железная печка топилась. Две наши поварихи, Марийка и Вера, еще пекли лепешки. С соседнего стана пришли проведать подруг Дуся, Ольга и Варя. Вместе с девчатами наведались и молодые рыбаки Кирилл, Петро и Кузьма. Спросонья услышав голоса гостей, многие проснулись. Пока Вера с Марийкой накрывали стол на улице, чтобы гостей угостить, тут нагрянули и другие гости из поселка. Пришел врач сельской амбулатории с двумя медсестрами и Даша-практикантка с ними. Они носили с собой сумки с медикаментами. Колька Антропов вперед всех оделся и выбежал умываться. Как же, пришла Даша, а он дрыхнет, так негоже… Между тем медики сразу приступили к делу: главврач Петр Евдокимович достал фонендоскоп и начал выслушивать работу легких, сердца.

— Дыши глубже… на что жалуетесь? — спрашивал он.

Медсестры осматривали кожный покров, температуру мерили и раздавали нуждающимся лекарства. Правда, серьезно больных в бригаде не было.

— Эх, молодежь, молодежь, да разве ж так можно. Рыбалка, любовь, любовь да рыбалка. А отдыхать когда? Так и план недолго проканителить, — смеется дядя Федя.

— Ребятки и так устают.

— Дядя Федя, вы ведь тоже были молодыми, и любовь у вас, наверное, тоже была? — отвечает за всех бойкая Даша.

Дядя Федя оживляется.

— Да, девчата, была и у меня любовь. Да еще какая! Правда, на посевной, и на уборке хлеба, на полях родного колхоза это было. В Западной Сибири, где прошли мои детство и юность. А рожь, как и море, стелется до самого горизонта, и колышется будто, это тихая, морская зыбь, — словно оправдываясь, рассказывал про свою далекую юность дядя Федя.

Все тихо слушали его. Его задумчивые глаза были устремлены в синюю морскую даль, седые редеющие волосы старого рыбака, трепал легкий ветерок… Далеко в море начинался ночной прилив. С приливом подойдет и сельдь.

А еще в ту весну мы, юноши, убедились, что косяк рыбы, перемещающийся по морю, хорошо виден даже на значительном отдалении. Просто движется темное пятно, над косяком вода рябит. Часто над ним, преследуя рыбу, летают стаи птиц. Бухту «утюжат» сейнера, прощупывая рыбу длинными бамбуковыми щупами. Там, на сейнере, тоже есть свой наблюдатель, который с борта судна протыкает толщу воды в поисках рыбы. Плотная рыбья масса стучит по щупу. По плотности и определяется размер и центр косяка. Потом сбрасывается кошельковый невод. Сейчас, конечно, навигационное оборудование на рыболовных судах более совершенное, чем это было в 50–60-х годах.

Назавтра после поездки на остров в половине пятого утра раздался крик дежурного:

— Подъем! Подъем, ребята! Рыба идет! Косяки большие близко вдоль берега идут! — кричал громким голосом Прокопий, размахивая выгоревшей на солнце ушанкой.

Обе палатки ходили ходуном над головами. Мы, сонные, около палаток надевали на себя желтые рыбацкие костюмы и, кто успел вперед всех собраться, бежали вниз по набитой тропинке. Кто-то из взрослых рыбаков на бегу зацепился за что-то ногой и кубарем покатился по траве, угодив в яму, встал, ругаясь, и опять побежал.

Видно было, как дежурный на кунгасе пустил красную ракету, сообщая, что косяк зашел в ловушку. В соседнем стане тоже выстрелили красной ракетой. Скорее всего, это сигнал нам подали, что рыба идет.

Закидной невод уже давно был уложен в лодке, обязанности распределены: кому грести, кто сбрасывает невод. За весла сел опытный и сильный рыбак Михайло и еще двое молодых, но уже имеющих опыт в рыбацком деле, — Толик и Макар, чтобы сбрасывать невод.