Константин Ханькан - Кэлками. Том 1

— Костя, сейчас отлив уйдет, ты, Яков и Кузьма, сходите на базу, хлеба на ужин нет. Да и назавтра надо будет, булок тридцать в пекарне возьмите. И распишитесь в ведомости, где указана наша бригада.

Яша постарше нас, недавно демобилизовался из армии. Служил в артиллерии на Сахалине, в небольшом городишке Долинске. В шутку мы называем его, Яшка-артиллерист. Он работает в гараже ремонтником. Родом же Яков Тумаи из села Найхин на Амуре. Он неплохо на гармошке играет, и на гитаре тоже. В стане у нас две гитары, гармонь и старенький баян. А занесло Якова сюда, с Гижигинскими ребятами, с которыми он вместе служил.

— Когда получите хлеб, скажите Сергею, чтобы он вас по «манихе» подбросил, вчера был переход на двойные воды, малая вода небольшая, всего 4 метра. Но «БМК» проскочит, смотрите не прозевайте, а то пешком придется по отливной топать, а всем остальным принести воды, дрова, и на отдых, — распорядился бригадир.

— Костя, растительного масла литра два в столовой возьмите, томатной пасты и лаврушки, — кричит вдогонку Марийка.

Эти особенности мы и сами знали, каждый день вывешивали около палатки на специальной доске таблицу приливов и показатели бригад по вылову сельди. Мы обрадовались, что пойдем на базу, к тому же через рыбозавод пройдем, где так много народу работает. По отливной полосе идти легко, к тому же и расстояние сокращается. А то когда приливы большие, приходится ходить в обход по тундре. В разговорах мы быстро дошли до устья Дюптыги, протекающей по восточной окраине рыбацкого поселка Гирилан, перед тем как влиться в морскую бухту Дыроватую. Засучив голенища сапог без затруднений перешли на другой берег. Здесь речка разбивается на три рукава, поэтому тут мелководье. Но во время прилива здесь все заливается. Поэтому сейчас здесь большое скопление уток, куликов, чаек. Корма для морской дичи — изобилие. Проходим около рыбацких складов, кругом лежат огромные кучи списанной дели, посеревшей от влаги, тут же валяются рваные сачки-каплеры, со сломанными длинными деревянными ручками старые лодки, отслужившие свой срок. Немного выше расставлены деревянные бочки со смолой. А за этими бочками раскинулась широкая и твердая поляна, напоминающая собою футбольное поле. Эта ровная и сухая поляна завалена старыми и поломанными рыбными рамами. Лежат аккуратные штабеля свежего, ошкуренного леса, чтобы из них новые рамы строить. Кучи больших и маленьких поплавков, ржавые небольшие якоря, а чуть поодаль — бухты тросов-геркулесов, смоленой веревки, пенькового каната.

— Пацаны, давайте отдохнем, жарко. Куда мы бежим-то? Время еще детское, — предложил Яшка.

Уселись на перевернутую лодку и болтаем.

— Как пойдем-то, через комбинат или на свою дорогу свернем? — спрашивает Яков. — Давайте по рыбозаводу пройдем, видели, сколько там девок работает, — предлагаю свой вариант маршрута. — Что толку на сезонниц глазеть, надо же знакомиться. Вы в прошлый раз каждый вечер в поселок бегали на танцульки, наверное, познакомились. А то сейчас, целый час базарить начнете, — говорит Кузьма.

— Я познакомился, Ритой зовут, она из Омска. Два километра провожал ее, вверх по берегу Дюптыги. За поселком в палатках живут, целый городок. Они сменами работают. Вряд ли в цехах Риту найдешь. Но она сказала, что после селедки их в Гижигу, в Арестово перебросят, на лососевую путину, уж там-то я ее найду. Можем и мимо рыбозавода пройти по склону, — убежденно говорит Яша.

— Я со многими девчатами танцевал, но так ни с одной не познакомился, стеснялся как-то, поэтому танцевал молча, ну одну все-таки взял на примету, прошлый раз когда с Ромкой за хлебом ходил, я видел ее, они стояли во дворе. Пройдемте около ворот рыбозавода, может, опять увижу ее — подходить не буду, постою, посмотрю на нее, и пойдем дальше, — прошу я ребят.

— Ну ладно, пойдемте, время идет. Ну если увидишь свою ненаглядную, можешь постоять, а мы с Кузей на базу пойдем, надо же еще за хлебом топать. А то еще к приливу не успеем, — сказал Яшка.

Дойдя до перекрестка, мы свернули к рыбозаводу. Идем как по щебенке, с морской стороны к рыбозаводу подходим. Пологий берег разровнен прибоем и устлан рыхлым слоем мелкого камня. Впечатление такое, будто рыбозавод с многочисленными хозяйственными постройками умышленно прижат морем к высокой и крутой террасе. Под просторными и высокими навесами, обитыми толстым брезентом и рубероидом, стоят объемные бетонные и деревянные чаны, новые бочки, набитые сельдью. Внутри рыбозавода прохладно, и очень влажно. Поэтому все, работающие на засолке высыпают во двор к солнцу, к теплу. На северной стороне комбината приютились небольшие здания столовой, кузницы и бондарного цеха, возле которых аккуратно сложены целые горы соли, укрытые полотнами целлофана и брезента. Под сводами рыбозавода стоит гул и лязг всевозможных механизмов, смешанный с запахом рыбы, голосами людей, а снаружи — и криками чаек, плотно облепивших всю крышу комбината. Народу много, люди работают по сменам. Беспрерывно идет выемка уже просолившейся рыбы из чанов с последующей укладкой в бочки. В незакрытых бочках делают опрессовку рыбы, прежде чем закрыть крышки, и только потом по конвейеру готовые бочки поступают в трафаретную. И уже готовую продукцию автокары развозят в холодные складские помещения для отправки на суда. В рыбокомбинате много льда, заготовленного зимою. Рыбокомбинат живет размеренной жизнью зимою, а летом — беспокойной, поглощая несметное количество рыбы и соли. Вблизи рыбозавода стоят на якоре две баржи, на борту которых установлены мощные насосы, — они перекачивают рыбу из пришвартованных с рыбой рам на берег в чаны. По огромного диаметра гофрированным шлангам-рукавам серебристая рыба рекою течет на берег. Между тем мы уже подходим к гудящему рыбозаводу, чтобы пройти мимо него. Перешагивая через туго натянутые канаты и шланги, миновали между рыбозаводом и баржами. Отлив ушел, и теперь обе баржи обсохли, и только с приливом их поднимет. Поравнявшись с открытыми воротами рыбозавода, мы остановились у дощатого забора, чтобы чуточку постоять, любопытства ради, конечно. До колхозной базы уже близко. Пройдем еще немного по отливной полосе, вскарабкаемся на крутую и высокую террасу, на вершине которой расположились наши бараки, столовая и небольшая контора. На базе сейчас проживает только наше колхозное начальство, повара, катеристы, тракторист, киномеханик, нормировщик, учетчицы.

— Ну что, постоим немного, и до дому, до хаты потопаем, — спросил Кузьма.

— Да, надо, только сомневаюсь, вряд ли наши знакомые выйдут на перекур, а может они в ночную смену работают, — говорит Яша.

Я стою и помалкиваю и тоже стал сомневаться, что девушки выйдут на улицу.