Константин Ханькан - Кэлками. Том 1

Мне было неловко, и я промолчал.

— Ой, Костенька, такая суматоха. День какой-то взбалмошный, мама еще переговоры заказала на 5 часов, а мы до 7 работаем. После смены прямо отсюда придется бежать на почту, хорош хоть дома есть телефон. — говорит Галина.

— Костя, а вы когда уезжаете домой, в Гижигу? — спросила она.

— Как закончится рыбалка, так и уедем. Сначала невода и снаряжение просушим, в порядок приведем и положим в склад. Рамы вытащим на берег, мешки с них снимем, а потом уже разъедемся по домам — отвечаю ей.

— Костя, а далеко ваша бригада живет? — спрашивает она.

— Да нет, просто кружить приходится, некоторые места обходим, устье речки не в любом месте перейдешь.

— Ты, наверное, не обращала внимание, за речкой бухта, она вдается в глубину суши, и за мысом скрыта, вот в глубине бухты на склонах террасы и стоят наши палатки. А внизу все заливается, остается только узенькая полоска открытой лайды, а когда 9-метровые приливы, она заливается полностью. Вот и приходится ходить по верху, по тундре, чтобы в поселок попасть, — пытаюсь попонятнее объяснить Галине.

— Это же далеко, кругом скалы и обрывы, — удивляется она.

— Некоторые слова и не сразу поймешь, грохотка, тузлук, мертвяк или болотка, трафаретка, шаблоны, я и школе такие слова не слышала, — она засмеялась.

— Ты знаешь, перед нами выступал директор рыбозавода мастер-технолог, спрашивали, все ли у нас получается. Как в палатках живется. Ну и все такое. А что нам говорить? Мы только начали работать, — говорит Галина.

— Костя, я опаздываю. Но нам разрешают на вторую смену оставаться. И без выходных работаем, так что отработаю.

— Мы, рыбаки, тоже самое работаем, пока работу не сделаем, на часы не смотрим. Рыба не ждет, — говорю Галине.

— Когда мы теперь еще увидимся? — спросила она.

— Не знаю Галя… я даже не знаю, — отвечаю ей.

— Если еще придете, спроси у девчонок Галину Берестову. Они найдут меня, и я выйду. А живем за поселком, палатки вдоль берега стоят, — объясняет мне Галя. — Найду как-нибудь, — буркнул я.

— Ну пока, — махнула она рукой и быстро пошла в сторону гудящего, как потревоженный улей, чрева рыбозавода.

А я зашагал в обход рыбонасосов и вскоре поднялся по сыпучей и разбитой тропе наверх на террасу и сразу зашел в контору. Мои ребята уже сходили поужинать и теперь ждали меня, чтобы сходить за хлебом. Зампредседателя колхоза позвонил в контору комбината и попросил, чтобы на полчасика дали машину полуторку, подвезти продукты. Мы быстро получили хлеб, и кое-какие продукты, и все аккуратно упаковали в деревянные ящики. Взяли и справку у наших учетчиц Тамары и Ирины, что наша бригада сдала сегодня рыбокомбинату 34 тонны. Катер Сергея обсох на берегу, прямо под нами. Дно здесь твердое и чистое, нет вязкого ила, и покрыто мелким камнем. Поэтому Сергей предпочитает ставить суденышко именно в этом месте. С борта катера спущена деревянная лесенка, покрашенная в синий цвет. Лестница предусмотрительно привязана с одного конца к борту, дабы не унесло водою. Легкий якорь плашмя покоится на чистых разноцветных камнях с натянутой якорной цепью. Ребята сказали, что во втором, большом бараке Сергей Еттин сейчас еще отдыхает, и пока не стали его будить. Пусть поспит, человек всю ночь работал, умаялся. На трех койках тоже спали рыбаки из соседних бригад.

«Ладно, перед «манихой» ( малая вечерняя вода ) Сергей меня сам разбудит», — подумал я и стал снимать сапоги, чтобы тоже немного поспать. Пока я укладывался, Сергей проснулся.

— Костя, ты что ли? — спросил он. — Давно пришел?

— Не очень, после обеда. Хлеба и кое-что по мелочи получили. В конторе все лежит, по малой воде надо бы увезти нас в бригаду, — говорю катеристу.

— Увезем. С тобой кто-то еще пришел?

— Мы втроем, Яша и Кузьма со мной. — говорю Сергею.

— Раньше половины восьмого меня не снимет, далеко обсох.

И на ставной продукты получили, по ходу и к ним подскочу. Вы пока по суше продукты погрузите. И через час пойдем на катер, там будем ждать подхода воды, иначе потом на него мы не попадем без шлюпки, — говорит Сергей.

Вижу, времени на отдых, и тем более на сон не остается. Снова обулся и пошел в контору. Перенесли продукты на катер, и пошли ужинать. Сергей тоже уже был на ногах, успел даже побриться перед тем как пойти в столовую. Очень уж расторопный и беспокойный человек. И трудолюбивый, как и большинство рыбаков.

— Костя, а ты где запропастился? А ты девушку-то хоть встретил? — спросили мои ребята.

Ну я им все рассказал как дело было. Может они не поверили мне.

На всех рыболовных участках с короткими передышками рыбаки вычерпывали трепещущую рыбу из неводов каплерами в рамы, чтобы, побыстрее освободив большущий невод, снова заметнуть. Рам для транспортировки рыбы к насосам рыбозавода не хватало, поэтому нам добавили еще по шесть новых рам. Наши рыбацкие костюмы залеплены селедочной чешуей и рыбой пропахли. Берег завален ламинарией, смешанной с селедочной икрой. Приливной волной выбросило очень много селедочной икры. В некоторых участках икры, столько что идешь и утопаешь по колено. Поэтому медведи всегда тяготеют к побережью и не прогадывают. Едят икру вдоволь. Сижу однажды на берегу и вижу, как по соседнему ручью спускается медведь. А икры много и лежит длинными буграми, вдоль мокрой приливной полосы, валками выброшенной накатом. Медведь с ходу набросился на свежую икру и, как проголодавшаяся буренка хорошо пропаренный комбикорм, начал есть, хватая ее широко раскрытым ртом. Похоже, он ее даже не жевал. Наконец он плотно набил желудок и начал стоять. Чуть передохнув он снова стал есть. Отдышавшись, он медленно стал подниматься наверх. Очевидно, этот медведь впервые спустился издалека к морю, поэтому был так голоден.

Жители прибрежных сел часто применяют икру как удобрение. Собрал пустые мешки, лопату взял и поехал на берег на мотоцикле «Урал», прицепив прицеп. И привез удобрения сколько надо. Картошка уродится крупная, не хуже, чем от самой сельди. Ламинария тоже хороша на удобрение, но селедочная икра куда лучше. И не зря я упомянул про мотоцикл, в хозяйстве эта вещь не заменима. Это трудяга, теперь его днем с огнем не сыщешь.

На ловушке ставного невода постоянно работают с начала прилива и пока вода не уйдет. Там часто рыбакам еду привозят на кунгас, ибо сходить на берег им просто некогда. По полной воде, когда большие косяки рыбы идут непрерывно, «ставники», как мы их называли, едва успевали опорожнять свои ловушки. Только откроют ворота-горловину, новый косяк тут же снова заходит в ловушку.

— Со стороны Бурынди идут 7 больших косяков, минут через 20 они подойдут сюда, будьте готовы. Я вам крикну, — предупреждает смотровой дежурный.