Константин Ханькан - Кэлками. Том 1

Поднимая буруны за рыбой идут дылтыны (белухи). Они слаженно стараются прижать косяк к берегу.

— Фуф… фууф… — выныривая, шумно выдыхают отработанный воздух и, поднимая фонтанчики соленой воды, успевают набрать в свои идеальнейшие легкие нужную порцию свежего воздуха и вновь плавно уходят в неведомую глубину моря. К блестящим спинам некоторых самок пристроились детеныши, будто притянутые мощным магнитом. И никакая волна их не смоет.

Видя нашу загруженность, Марийка и Вера приносили еду и чай прямо на берег, а кто-нибудь из рыбаков на лодке перевозил ведра и кастрюли с обедом на рамы, где мы работали. Усевшись на досках, накинутых поверх рам, спустив ноги в воду, мы спешно обедали или завтракали. Косяки сельди шли валом, и мы ловили без передыху. Рыбозавод тоже работал круглые сутки.

В один из напряженных дней нам сказали, что завтра по утренней воде бригада морзверобоев будет забрасывать невод на белуху. Надо сказать, что стаи белух по приливу буквально заполоняли нашу бухту. Стаи животных плавали вдоль берега, шумно вдыхая и выдыхая воздух и кружась в массе рыбы. По всей бухте мелькали белые спины кормящихся животных. Раза два в бухте видели сельдяного кита и двух косаток.

— Михайло, когда забрасываешь невод, будь осмотрительней, как бы белуху ненароком не заневодить. Очень опасно, если ринется в невод. Был случай в моей рыбацкой жизни. Очень опасно, когда рыбаки в легкой лодке, — предупреждал дядя Федя.

Мы, молодые ребята, ни разу не видели, как ловят белуху. По полной воде, когда стаи белух зашли в бухту и подошли к устью речки, катер с платформой на палубе, где был аккуратно уложен километровой длины невод с посадкой в пятнадцать метров, на малом ходу начал перекрывать угол бухты по наиболее узкому перешейку. Рыбаки-морзверобои аккуратно сбрасывали огромный невод за борт катера. Большущие поплавки из пенопласта ровной цепью ложились по фарватеру судна.

Накануне нашим бригадам и сейнерам была дана команда: пока морзверобойщики не опустят невод, нельзя рыбачить и невода забрасывать, чтобы белух не беспокоить. Поэтому рыбаки, уже будучи готовыми забрасывать невода, ждали и наблюдали за действиями охотников.

Наравне с белухами шла и рыба. Наблюдатель Прокопий то и дело кричал сверху:

— Идет к вам, косяк большой и плотный, будьте наготове!

Мы-то были готовы, просто ждали своего часа.

Наконец катер пересек бухту и, застопорив ход, уткнулся форштевнем в мелкие камни берега. Последние несколько поплавков сбросили у самого берега. Скинули и старый якорь, к которому привязали второй береговой конец невода.

Белухи забеспокоились, заметались и как по команде направились к выходу из бухты. Что-то сейчас будет! Неужели эти большие животные с ходу ударятся в натянутый на их пути невод? Все ждали с тревогой. Вся стая подошла к самой дуге центра невода и почти остановилась, словно в недоумении и растерянности. Некоторое время они полукругами поплавали вдоль стены невода, будто проверяя, можно пройти или нет. Затем белухи плотной гурьбой, пуская фонтаны, пошли к нашему берегу, но, обнаружив, что невод упирается в берег, резко развернувшись, поплыли к противоположному берегу бухты. Но и там не было прохода. В тот день обе наши бригады закидников поймали всего семь рам сельди — где-то тонн 28. Зато на ставном улов был великолепным. С перекачкой рыбы на рамы управились быстро. Без суеты и спешки пообедали и направились к катеру, где морзверобойщики ждали отлива.

Вода быстро уходила. С раннего утра, как был натянут невод, на участке «охотников» не появилась ни одна лодка или катер. Стая белух, поднимая волны, курсировала вдоль натянутого невода. Животные к сети не прикасалась, словно зафлажкованная стая волков. Белухи явно боялись невода. Вода стремительно уходила. За стаей тянулся мутный след ила, поднятого хвостами белых китов.

Большая группа людей, наблюдающих за морскими животными, скучилась с обоих берегов бухты. Тут были и рыбаки, и просто любопытные, подошедшие с рыбацкого поселка, и, конечно, дети. Серый фонтан висел над стадом. Эти тяжелые белые киты, кажется, уже начали касаться животами илистого грунта. Еще раз пройдя вдоль невода, стая, расходясь в виде громадного полувеера, уверенно направилась… в сторону нашего берега и почти одновременно села на мель. Некоторые животные еще пытались юзом продвигаться в сторону берега.

Огромная стая белух обмелела одновременно, будто по команде, и все до единого головами к берегу расположились полукругом, бок о бок касаясь друг друга. Белухи мощными хвостами били по жидкому, как каша, илу. Шмотья грязи летели в разные стороны и высоко вверх. В невод попалось шестнадцать белух. Целая гора сала и мяса. Никому не разрешили приближаться со стороны хвостов.

Отстреляв добытых животных, морзверобои привязали толстыми канатами по две белухи за хвосты и заякорили на месте. С ночной водой животных подняло, будто большие белые поплавки покачивались они на легкой волне. Оба сейнера и два буксира за две ходки оттащили 8 белух в Гижигу, а там бульдозером выволокли на чистую каменистую лайду. Остальных животных отбуксировали в Авеково на разделочную площадку жиротопного цеха. На бетонированную площадку, где всегда разделывали белух, подвезенных морем животных, вытаскивали за хвосты трактором, либо большой группой людей. В крытом цехе стояли жиротопные печи, где топили жир не только добытых белух, но и ларги, акибы, лахтака. Тут же были установлены и большие весы, где взвешивали всю получаемую продукцию. Естественно, взвешивали и живую массу наиболее крупных особей, убойный вес, чтобы знать, на будущее. Так, живой вес некоторых взрослых особей переваливал за две тонны. Пожилые люди говаривали, что после летней нажировки некоторые крупные дылтыны (белухи), добытые поздней осенью дотягивали до 3 тонн живой массы. В соседнем длинном цехе расположились бетонированные чаны для засолки рыбы и мяса морзверя. Тут же стояли рядами бочки с жиром, готовые к отправке теплоходом во Владивосток. Каждая бочка была красочно затрафаретена. Старожилы рассказывали, что во время войны здесь заготавливали и мясо чаек, и других видов морской водоплавающей дичи. Тогда, в далекие годы, здесь был большой поселок. И намного позже люди начали переселяться отсюда в Гижигу, Чайбуху, Арестово и другие населенные пункты побережья.

Чуть ли не всем колхозом разделывали белух. Кто хотел — запаслись жиром. Мясо морских животных полностью вывезли в «холодильник» на сопку на корм голубым песцам. В четырех километрах от села, на истоке ручья Мраморный, на небольшом бугре два года назад при помощи геологов, кажется, совхоз вырыл себе естественный грунтовый холодильник на чистой ледяной линзе. Глубина холодильника по вертикали 16 метров. Через четыре метра начиналась вечная мерзлота, вернее, сплошная ледяная линза. На глубине 16 метров по горизонту пробили четыре «хвоста-коридора». Получилось подземное ледяное помещение с четырьмя лабиринтами-коридорами. Там постоянная температура −16°C даже летом, в июле-августе. С поверхности вниз построили лестницу, провели освещение, в лабиринтах-коридорах сделали полки, на пол настелили толстые доски, чтобы ходить. Зимой с речки навезли льда, чтобы полы обложить. А наверху, на выходе из морозильной шахты, установили лебедку, чтобы поднимать и опускать рыбу, мясо, масло сливочное, ягоды, собранные летом, ну и все прочее. Чтобы не проникали тепло и влага, над холодильником построили кирпичное здание с бетонным полом без окон, поставили плотный люк над лестницей, ведущей вниз. Все загерметизировали. Отменный холодильник получился, и никаких затрат!