Владислав Погадаев - Линия жизни

А ведь бабушке в то время уже перевалило на девятый десяток, и двух пацанов ей было просто не потянуть.

Новость я узнал от начальника отряда лейтенанта Васина. Наш бывший – Вася Быков – был к тому времени назначен начальником колонии где-то на Севере.

Настроение стало – гаже некуда: я понимал, что это событие коснётся напрямую и меня.

Вскоре приехала на общее свидание бабушка. На неё было жалко смотреть: бабуля ещё больше высохла – так, по крайней мере, мне казалось. Она рассказала, что Валерку и Толика забрал к себе младший брат Анны, Вася Чагин, который только-только создал свою семью и обзавёлся ребёночком. Сам Вася был на год моложе меня, работал на Полевском заводе рабочим, еле-еле сводил концы с концами, а тут ещё два новых рта. Я представил, какая это будет для него ноша…

Бабушка сказала, что детей Вася увёз в Полевской, а вот дом и хозяйство без моего согласия продать невозможно, так как я тоже являюсь наследником. Согласие тут же было оформлено начальником отряда и передано бабушке. Вскоре от неё пришло письмо, что всё продано, правда – переживала она – почти за бесценок: очень торопились. Мне стало спокойнее: теперь точно с голоду не помрут, до моего возвращения денег им должно хватить.

Потянулись последние месяцы моего пребывания в ИТУ№2. Задача была: заработать за оставшееся время как можно больше. В отряде было заведено так: если человек готовился к выходу на свободу, ему старались подкидывать более высоко оплачиваемые операции. У нас на тот период заработок был и так весьма приличный, но ребята решили, чтоб часть общего объёма я закрывал на себя.

И вот, наконец, тридцатое октября! По традиции заварили ведро чифира. Подошли кореша из других цехов: Игорь Иванюк (Хохол), Коля Козловский, Коля Мишунин и многие другие…

После обеда позвали на выход. На вахте произвели досмотр, чтоб чего не вынес. Бухгалтер выдал заработанные деньги, если не изменяет память, тысячу двести восемьдесят шесть рублей. Открылись несколько решётчатых дверей, и я оказался на воле.

Встречала меня, как оказалось, одна бабушка с совершенно мокрыми от слёз глазами. На душе было радостно и тревожно одновременно, состояние какой-то оглушённости. Вдруг увидел бегущего человека – это был Саня Костоусов. Он знал и помнил день моего освобождения, а время всегда было примерно одно и то же. Саня уже снова работал на кладбище и, закончив дела, поспешил меня встретить.

Втроём мы дошли до остановки, посадили бабушку на троллейбус и, хоть она очень волновалась и переживала за меня, отправили к тёте Физе, а сами пошли к Максу – в их знаменитый дом на Ленина, 5.

Саня в это время проживал уже на Эльмаше, у кинотеатра «Заря»: отец обеспечил его отличной однокомнатной квартирой с высокими потолками и большой кухней.

Когда Макс, открыв двери, увидел нас – побагровел от стыда и начал объяснять, что просто забыл о дате моего освобождения. Саня заматерился.

Так как вечера в октябре уже довольно прохладные, а я был в одном костюме ещё тех, прошедших времён, мне тут же подобрали какой-то полушубок, объяснив, что на сегодняшний день это – самый модный прикид, и мы ринулись в детский сад. Дело в том, что пока Саня отбывал срок, его подруга родила ему сына, который уже ходил в ясельную группу. Забрав пацанчика, отвезли его на улицу Металлургов к родителям Сашкиной жены, а сами, поймав такси, поехали на Уралмаш – там, на улице Победы, находилось ателье полуфабрикатов «Силуэт», которое котировалось достаточно высоко. В «Силуэте» мы подобрали два костюма: серый и светло-коричневый, рассчитались по прейскуранту и, накинув сверху, назначили готовность на следующий же день. Затем бегом отправились в ближайший магазин.

В шестьдесят девятом году выбор продуктов был ещё довольно приличным, поэтому мы, быстро набрав всего, на что только глянул глаз, отправились к Сашке обмывать мой выход на свободу.

Дома нас уже ждала Сашкина жена Галина, которая много знала обо мне со слов мужа, поэтому встреча и знакомство произошли очень радушно и непринуждённо. Пока разбирали покупки, раздался звонок – это был Юра Волков из нашей колониальной конторы. Юра освободился следом за Саней и тоже устроился работать на кладбище. В этот день он подменил Саню, отпустив того встречать меня, а затем, доделав работу, захватил свою подругу и примчался вместе с ней на нашу ставшую постоянной явку.

Как провели время, рассказывать не буду. Было весело. Вспоминали наших корешей, пили за их и своё здоровье. Поздно вечером проводили Макса и улеглись спать. Наутро Юра с Саней отправились на работу, а я – на Посадскую, где теперь жили тётя Физа, дядя Ганя и Ляля со своим сыном Костей – плодом её недолгого замужества – и где ждала меня моя бабуля. В душе я понимал, каково ей сейчас: только-только встретила внука и тут же отпустила неизвестно с кем и куда!

Приняли меня очень тепло. После чая и непродолжительных расспросов мы с бабулей поехали в областной суд, где сейчас работала на разборе кассационных дел Вера Максимовна. Её муж уже несколько лет как перевёлся в Управлении Свердловской железной дороги. Вера строго-настрого наказала бабушке, чтоб я, как только освобожусь, немедленно появился у неё в суде.

Окинув меня коротким взглядом, Вера Максимовна улыбнулась и начала расспрашивать о дальнейших планах. Естественно, я поделился всем: что твёрдо решил не возвращаться в Серов, а остаться в Свердловске, что собираюсь устраиваться на работу и поступать в институт. Умолчал лишь о том, что хотел бы как-то собрать семью.

Внимательно выслушав меня, она сказала:

–Владик, я знаю, что у тебя есть много денег, – по тем временам это, действительно, была огромная сумма. – Я завтра позвоню, ты съездишь, внесёшь первый взнос: тысячу двести рублей и сразу въедешь в двухкомнатную кооперативную квартиру.

Я, конечно, не предполагал такого развития событий, да и в планах у меня ничего подобного не было, а, самое главное, не было уже тысячи двухсот рублей…

–Владик, ты понял меня?– спросила Вера Максимовна. Я, выдержав для порядка небольшую паузу, ответил:

–Не могу я это сделать. Я пять лет ничего не видел!

Вот так и закончилась наша первая после освобождения встреча, из которой я вынес следующее: в хороших делах Вера Максимовна всегда меня поддержит. И в скором времени это подтвердилось.

А пока я ушёл в загул, тем более что помощников в этом непростом деле было хоть отбавляй. В пятницу вечером к нам присоединился Боря Бриксман, и мы всей конторой зарулили в ресторан «Кедр». Это был один из самых популярных ресторанов в центре города, но, так как музыканты «Кедра» являлись хорошими Бориными знакомыми, проблем со столиком не возникло. К тому же, ещё один из «коробейников», Володя Отмонаки, недавно освободился и работал здесь официантом.