Прохор Озорнин - На Крыльях Надежды: Ранняя проза

Федор: – Увидеть в красках можно это?

В.В.П.: – Вопрос оставлю без ответа.

Федор: – Ты так ответил односложно…

В.В.П.: – Конечно, глянуть это можно!

Камера вновь взмывает вверх, вылетая из пространства черных туч, и устремляется по направлению к Москве. Через непродолжительное время бывший еще совсем недавно черным небосклон внезапно озаряется солнечным сиянием, блики от света которого начинают играть тут и там на объективе одним им ведомые аккорды. Через совсем уже непродолжительное время перед телезрителями в реальном времени выплывает изображение собора Василия Блаженного, а с высоты птичьего полета раскрывается панорама Красной Площади. Отчетливо видно, как по вышеназванной площади под военным конвоем шествуют чиновники государства, злобно озираясь на отнюдь нелояльных к ним военных и улыбающийся и празднующий народ. Со стороны указанных лиц слышатся маты, нецензурная ругань и обещания «восстановить справедливость» – о какого рода справедливости идет речь, впрочем, не уточняется. Конвоиры периодически подпинывают их ногами, помогая забраться в приготовленные бронированные и зарешеченные фургоны под ободрительные возгласы стоящих поодаль людей. На лицах уходящих по этапу воров государства российского видна совершенно неподдельная смесь страха, удивления, тоски и разочарования. По всему видно, что они все-таки не ожидали именно такого финала.

Федор: – Смотрю, бегут теперь все вон, разрушен сытости был сон?

В.В.П.: – Чиновник с гор со всех упал… Весна покажет, кто где срал!

Федор: – А это что? Вот это да! В Сибирь уходят поезда?

В.В.П.: – Состав уходит из Кремля, кричат те воры только "бля!".

Федор: – Я не сниму пред теми шляпу, в Сибирь кто едет по этапу.

В.В.П.: – Народ в Сибирь воров сослал, своею шапкой закидал!

Федор: – Что, шах и мат? Давно пора! К концу подходит их игра…

В.В.П.: – Второй состав ты видишь там?

Федор: – Тем либералам стыд и срам!

В.В.П.: – Друг друга хая все смертельно, в составах едут параллельно…

Федор: – И дразнят как друг друга, глянь! Ну что за мерзость, что за дрянь?!

В.В.П.: – Им вместе там не скучно будет, состав в Сибирь когда пребудет.

Федор: – Охотно верю в это я! Пусть пухом станет им земля!

В.В.П.: – Народ когда-то вот, ссылали, но их самих туда послали!

Федор: – Бежит, бежит, трусливый вор! Эх, где же прошлый мой топор?!

В.В.П.: – Ну вот, опять за топоры!

Федор: – То элемент, мой друг, игры. Топорик знатный раньше был, но мой герой его зарыл и шпагу слова ныне взял…

В.В.П.: – А после в мир пришел аврал!

Федор: – Страна воспрянет ото сна, приходит снова в мир весна!

В.В.П.: – И уползает зверь в берлогу…

Федор: – Весна идет, весне дорогу!

В.В.П.: – Боятся света тараканы, во тьме лишь ставили капканы…

Федор: – Россия, вижу, вся в надежде. Англо-саксонцы как?

В.В.П.: – В одежде!

Федор: – Они что, голы раньше были?

В.В.П.: – Уж акваланги нацепили!

Федор: – Давно на нас тая обиду, уплыть решили в Атлантиду?

В.В.П.: – У них нет дома своего. Немного Англия… того.

Федор: – Империя рухнула – и вот им спать то горе не дает?

В.В.П.: – В угли войны коль страстно дули – воды, вот, сами отхлебнули.

Федор: – Вот это да! Они «буль-буль», коль повернули к бездне руль?

В.В.П.: – Стихия им дала ответ, и Атлантида шлет привет.

Федор: – В тумане что за свет стоит?

В.В.П.: – Огонь Шотландии горит!

Федор: – Вот это да! Сыны то гор!

В.В.П.: – И скачет мир во весь опор…

Федор: – Глупец считал, что это вздор.

В.В.П.: – Видны иные измененья, мудреет быстро поколенье!

Федор: – Хотел бы глянуть я на то, вы намекаете про что.

Кремлевская площадь начинает резко удаляться, все уменьшаясь и уменьшаясь, оставляя чувство гордости в душе за российский народ, камера начинает петлять по улицам и внезапно останавливается перед какой-то крупной столичной библиотекой, перед вратами которой полыхает самый что ни на есть настоящий пожар!

Рамки его и границы, впрочем, успешно контролируются проходящими тут и там процессиями с факелами, которые помогают гореть сваленной в кучу бумажной макулатуре и контролируют, дабы пепел ее ветхих знаний не разносился дующим ветром слишком далеко по миру. На лицах участников процессии можно заметить удивительную смесь скорби и внутренней радости одновременно. Периодически тут и там раздаются боевые кличи в духе «Гори-гори ясно, чтобы не погасло!». Действо интригует, шокирует и завораживает.

Федор: – Что за поля там полыхают?

В.В.П.: – То ложны «знания» сжигают!

Федор: – Чтоб мудрость вечную просечь, собрать бы книги те и сжечь?

В.В.П.: – Все ветхо знание есть прах, пред жизнью лишь внушает страх.

Федор: – А радость жизни нам дает как у Ивана духа взлет!

В.В.П.: – Давно пора летать всем нам. В машинах ездить – что за срам?

Федор: – Машины все ж нужны пока, их переделать бы слегка.

В.В.П.: – Иное топливо готово, ведь нефть – грязнейшая основа.

Федор: – Земля пускай уж отдохнет. Открытий новых ждет черед.

В.В.П.: – Да, не грозит открытиям скука, коль есть духовность плюс наука.

Федор: – А коль лишь смесь ума-апломба, то в мир приходит только бомба.

В.В.П.: – Не строят люди больше бомб, себе не роют катакомб.

Федор: – А с тем, что есть, как поступают?

В.В.П.: – Все потихоньку разбирают!

Федор: – В каком же плане? Снова в бой?!

В.В.П.: – Да нет же, друг, к душе домой!

Федор: – Я испугался было, право. За то, конечно, всем им слава!

В.В.П.: – Да, столь свободного металла планета наша все ж не знала!

Федор: – Куда девать его – не знают, коль скоро пушки расплавляют?

В.В.П.: – Металлов много накопали, но не туда же применяли.

Федор: – Теперь пора на дело тратить, на войны тратить средства хватит. А деньги как?

В.В.П.: – А денег нет!

Федор: – Откройте мне о том секрет!

По всему видно, что небесный апологет Иван очень неохотно прощается с созерцанием горящих полей ветхих книг, столь завораживающих взор неподготовленного зрителя, но, тем не менее, любопытство вкупе с чувством долга наконец-таки берут свое, и он, прощально махнув рукой всей факельной процессии и крикнув им что-то в духе «Hasta la vista!», наконец, в который уже раз за сегодняшний день уходит птицей в небеса. Какое-то время он продолжает привычно петлять по улицам города на уровне третьего-четвертого этажей зданий, а затем с галопа, если, конечно, такой термин применим и к подобного рода способу передвижения, влетает в открывшиеся дверцы валютной биржи. С ходу становится видно, что некогда полнившая сие заведение неразумия бессмысленная суета сует канула в лету, поскольку основными жителями сего заведения стали преимущественно только крысы, тут и там ползающие по паркетам, да слоняющиеся с тоскливыми выражениями лица люди сомнительной степени разумности, периодически и хаотически разражающиеся воплями наподобие «Голубые фишки, голубые фишки – это не излишки, это для сберкнижки!», «Отдам за пять, возьму за три, и лишних слов не говори!», «Быки и медведи нам всем не соседи… давайте подальше отсюда уедем!». Подобный хаос дополняют тут и там разбросанные пачки купюр самых разных форм и расцветок, на некоторых из которых уже успели отметиться вышеупомянутые крысы. В целом картина создает ощущение дурдома, из которого ушли все врачи и подавляющее большинство пациентов, а остались только самые упорные из вторых.