Лора Докрилл - Широкая кость

– Я чистила холодильник, – говорю я. Бессмысленно и гордо улыбаясь, запыхавшись, невпопад. Он улыбается в ответ. Эти его зубы. – Куда-то собрался? – Он потирает остриженную голову, и я говорю: – Собрался в приличное место? Выглядишь классно.

О господи, отрезала бы себе язык и проглотила, чтобы больше не болтал глупостей.

– Ты тоже, – говорит он и/или врет. – Вы оба.

Вы. Оба. Мы оба? Я смотрю на Марселя, который выглядит, может быть, получше, чем я, но парочка из нас хоть куда. У Марселя глаза безумные от кофеина, как у дикой гиены, а я выгляжу так, будто только что родила титана, но живот остался при мне. И на моем фоне Марсель выглядит карликом. Рядом с ним я кажусь огромной, как собор, честное слово. Не то что Макс, прекрасный… бог. Бог крутизны.

Замолчи. Нет. Почему-то собственный голос, звучащий у меня в голове, напоминает голос мамы: бог крутизны? Ах, пардон, забыла сделать себе заметку на память, что я подлиза. Это называется подлизываться. Пошлятина. Уродство. Не читай больше таких книжек. Это ужасно. Но я не могу сдержаться, хлопаю ресницами, таращу глаза и…

– Я вообще-то в галерею. Там выставка моей любимой художницы, Элуизы ВюМарт, знаешь ее работы?

Я отрицательно мотаю головой: слишком часто меня спрашивали, знаю ли я какую-нибудь знаменитость, я отвечала «да», а потом выяснялось, что знаменитость выдуманная, а меня просто выставляют идиоткой.

– Думаю, тебе понравились бы ее картины, Блюбель. Они волшебные. – Это ты волшебный. Глотаю слюну. Немею. – К тому же в галерее работает кондиционер. Сегодня так душно.

Он кивает головой в сторону кулис.

– Алисия тут?

– Нет, у нее обед, – отвечает Марсель. – Наконец-то.

– Нужно поменять график. – Чтобы чаще попадать в одну смену со мной – он это имеет в виду? – Ладно, я ей звякну.

Хочу, чтобы ты звякнул мне. Макс, лучше звякни мне.

Наши взгляды снова встречаются.

– Ладно, ребята, до скорого… жаль, что вы должны торчать внутри в такой день, – и он исчезает. Идет себе, вертя головой направо и налево, вливается в поток разноцветных веселых людей и растворяется в нем, как яичный белок в сдобном тесте.

…и я, не успев оглянуться, снова здесь – записываю все в тетрадку и отчаянно перелопачиваю график…

Нужно поймать Алисию на слове по поводу этих смен. Мне нужно работать каждый день, чтобы наши с Максом смены совпадали и мы каждый день оказывались на работе вместе. Каждый день. Каждый божий день, вот так-то.

В конце дня Камилла заходит за мной в «Планету Кофе». Я не собираюсь рассказывать ей, что помешалась на Максе. Он же парень. Парни нас не интересуют. Нам и так хорошо с нашими маленькими радостями – музыкой, едой, телевидением, кино, болтовней, одеждой и друг с другом. И мы не хотим, чтобы какие-то там парни втягивали нас в водоворот сомнений, не хотим тратить драгоценное время на влюбленность и на… это чувство исключительности, счастья и… эйфорической невесомости. Да что же это? Кто я такая после этого?

– Привет, землянка, – острит Алисия. – А ведь на ее месте могла быть ты, Камилла! – Она вручает меня подруге, хлопая по спине, будто я надоевший, никому не нужный приз в телеигре. И поддразнивает Камиллу тем, что та один день проработала на испытательном сроке в «Планете Кофе», но ее не взяли, потому что она выпила целую прорву кофе, а когда посетитель попросил сделать ему сверхгорячий латте без кофеина с соевым молоком без пенки, она рассмеялась ему в лицо и указала на кувшин с водой из-под крана.

– Привет. – Камилла обожает высмеивать «инопланетный» жаргон Алисии.

– И куда вы, девчонки, намылились?

Не говори ей, беззвучно шепчу я Камилле, проводя ладонью по горлу и делая большие глаза.

– В одно… очень скучное… место.

– Ну пусть Блюбель проставится! Она теперь будет больше работать, верно, кукленок? – Она сжимает мои щеки своей паучьей лапкой. А как насчет заявления, а? Уверена, она теперь считает, что благодаря ему получила надо мной власть. – И правда, она прекрасно выглядит?

Камилла очень старается не заржать вслух.

– Она выглядит, будто хочет съесть тако.

– Девчонки есть девчонки! – фыркает Алисия. – Сдохнуть от вас можно. Нужно уметь дружить и поддерживать подруг, Камилла! – Камилла как раз умеет дружить и поддерживать. – Лучше бы помогла Биби вернуть фигуру, на которую можно надеть купальник.

– Она может надеть купальник! – огрызается Камилла. – У нее есть целая куча купальников. – Алисия с отвращением морщит нос. Видно, представила меня в бикини, и от одного этого вида ее затошнило.

– Алисия, я бываю на пляже раз в год в течение двух недель, если повезет. В чем дело? Забудь о фигуре в бикини, мне нужна фигура, на которую можно надеть джемпер!

Камилла смеется.

– И мне! Но, знаешь, я прочитала статью о том, что делать, чтобы хорошо выглядеть на пляже! Нужно прийти раньше всех, вырыть ямку и улечься в нее на полотенце, чтобы выглядеть вдвое худее, чем ты есть.

– Не годится: что, если тебе захочется искупаться? Все будут неприятно поражены. – Алисия говорит так, будто всерьез рассматривает такую возможность. – Неплохая идея, но не сработает. Сорян, бебик.

– Алисия, это же глупость неслыханная, – ворчит Камилла. – Я не приняла эту статью всерьез.

– На самом деле никаких углеводов! Но побольше вина! Пока, девчонки, делайте, как я!

Щ-А-З.

Алисия забирается на велосипед, жмет на педали болтающимися ногами и, отчаянно виляя, выезжает на проезжую часть. Автомобили сигналят и шарахаются.

– Она чокнутая.

– Она бесит, и все тут. Я сама от нее скоро чокнусь.

– Она опять говорит тебе, что ты похудела?

– Она воображает, что мне это приятно. А это оскорбительно, вероятно, одна из ее шуточек.

– Да, гнусная баба, – смеется Камилла.

В мексиканском кафе очень мило. Нам нравится. Бирюзовые стены увешаны колоритными картинками, везде пластмассовые цветы и размалеванные глиняные черепа в качестве украшения. На красных, будто восковых скатертях теснятся баночки с острыми соусами и свеча в пестром кувшине. Играет легкая музыка. Можно даже вообразить, что ты уехала на каникулы.

– У меня нет денег, – заявляет Камилла. – И почему я снова здесь сижу, напомни? – спрашивает она у одного из черепов. И делает вид, будто он отвечает:

– Потому что ты живешь в придуманном мире, где воображаешь, будто ты миллионерша и у тебя парень-баскетболист.

Я смеюсь.

– Ты симпатичная, – говорю я ей. – У тебя симпатичная мордашка.

– Спасибо, детка. У тебя тоже симпатичная мордашка.

– Ты когда-нибудь слышала об Элуизе ВюМарт? – спрашиваю я, просматривая меню.

– Нет, а кто это?

– Художница.

– Это что, вопрос на засыпку? Когда спрашивают, знаешь ли ты кого-то, ты говоришь «да», а тебе потом: «Ха-ха-ха, да такого не существует, лохушка!» Надеюсь, что нет. Однажды в школе одна девчонка спросила, знаю ли я группу «Морковный торт», и я сказала, что да, моя любимая группа, а это была ловушка, чтобы выставить меня полной дурой.