Камилла Лоранс - Единственный, кому ты веришь [litres]

Прежде всего позволь тебе напомнить, что некоторые процессы ты выиграл. Иногда литература одерживает-таки победы. «Тот факт, что изложенные события были пережиты автором, ничуть не умаляет эстетических достоинств произведения» – это тебя не утешает? А меня вот больше всего удручает, что мой издатель – мой друг – перестал мне доверять. Как ты можешь думать – ты, Луи! – что между вымыслом и реальностью нет никакой дистанции? Или хуже того – что я присвоила услышанную от кого-то историю, своровала чью-то жизнь? Ты что, не знаешь, как пишут романы? Ты же в издательском деле полвека – и не понимаешь, как работают писатели? Мы дружим с тобой двадцать лет, ты прочитал все мои книги – и ты хочешь на всякий случай показать «Сдохни!» своему адвокату? Боишься, что кто-нибудь узнает себя среди персонажей, так? Мы все лишь совладельцы собственной жизни, и это тебя беспокоит? Ты задаешься вопросом, какая именно часть жизни может находиться в общем пользовании? Подозреваешь, что я веду литературный кружок в психушке для того, чтобы позаимствовать трагический опыт какого-нибудь пациента? Я правильно понимаю? Ты мне не доверяешь, поскольку тебе кажется, что у меня нет понятия об этике?

В каком-то смысле ты прав, но не в том, в котором ты думаешь. Я трусиха, вот в чем дело. Мне не хватило духу рассказать правду – голую правду, вытряхнуть шило из мешка. Со мной приключилась банальная история – жалкая история, вот оно, шило, – микрособытие, от которого я чуть не погибла. Мне не хватило смелости, потому что все это было слишком глупо, вульгарно, незначительно, потому что я – писатель и женщина, женщина-писатель – выглядела бы идиоткой, несчастной невротичкой. Вот поэтому ты получил и прочитал рукопись совсем другого романа. Чистый вымысел – ну, почти, – хотя та психиатрическая клиника реально существует и я по-прежнему веду там литературный кружок. Но раз уж ты во мне сомневаешься, и для того, чтобы окончательно успокоить вас обоих, тебя и мэтра Машена, я все-таки расскажу правдивую историю, личную историю, ту, что на самом деле случилась со мной. Тебе, издателю, будет интересно увидеть, как все произошло за кадром, ты поймешь, насколько тесно это связано с самой сутью литературного творчества. «Правдивые признания» – вот как можно назвать то, что последует дальше. И тебе наверняка понравится распознавать меня в печальном персонаже, который я сыграю. Ты будешь втайне наслаждаться, хотя никогда в этом не признаешься; ты даже разволнуешься от удовольствия – я заметила, что вы, геи, обожаете зрелых женщин, клонящихся к упадку; ваши кумиры стареющие суицидницы, красиво умирающие под песню Далиды. Не знаю, что вас в этом так завораживает зеркальный эффект или игра контрастов?

Прежде всего спешу тебя успокоить: в романе, который ты только что прочел, я изменила – это было нетрудно – большинство имен, названий и профессий. Все же образ фотографа для читателя притягательнее образа музыканта, больше волнует воображение. В действительности он был певцом-композитором, мечтал сочинить шлягер, который войдет в десятку хитов, а мне предстояло написать для него текст. Но поберегу твои нервы и не назову реальных имен, так будет проще, тем более что начало моей правдивой истории почти полностью совпадает с тем, что ты уже прочитал до страницы 56. Я, как и мой персонаж, создала фальшивый аккаунт в Фейсбуке, чтобы шпионить за… обозначим его Жо. Повела себя как школьница, не спорю. Знаешь, возраст – понятие сугубо административное. И потом, у романистов есть право жить в романах не понарошку. Как бы то ни было, если это тебя беспокоит, я не думаю, что фальшивый аккаунт в Фейсбуке может послужить основанием для подачи иска. В таком случае пришлось бы тащить в суд десятки, сотни тысяч людей в целом мире. Всех, кто регистрируется на сайтах знакомств и в социальных сетях под ложным именем, выдавая себя за того, кем не является; всех, кто врет о своем возрасте, профессии, семейном положении и даже о половой принадлежности, кто постит фотки двадцатилетней давности и пытается представить собственную жизнь более увлекательной и вольготной, чем она есть на самом деле. Представь, сколько людей выдумывают себе персонажа и играют его роль, – с ума же сойти можно! Жизнь – это роман! А ты знаешь, что в Интернете есть специальный сайт, который помогает сфабриковать другую жизнь? Не виртуальную, нет – IRL, in real life. На этом сайте можно заказать вещественные доказательства твоим выдумкам, надежное прикрытие всяким мелким проступкам – театральные билеты на спектакль, который ты в глаза не видел, бронь в отеле, который находится в стране, где ты от роду не был, подробный отчет с конференции, в которой ты не участвовал, твою фотку в китайской газете, датированной тем днем, когда ты развлекался в Порнике [43] Πορник – курортный городок на Атлантическом побережье Франции. с секретаршей, фальшивые снимки, фальшивые дипломы, фальшивые воспоминания, фальшивые доказательства твоей фальшивой жизни. Да я по сравнению с владельцами этого сайта – плюшевый мишка, первоклассница с косичками! Кому я, собственно, навредила? Никаких измен, ни грамма жульничества. Я не присвоила себе чужую личность, как ты сможешь убедиться, – просто придумала еще одну. Своим обманом я ни у кого ничего не отняла, разве что у себя самой. В любом случае Крис и сам так изоврался в этой истории, что вряд ли будет кричать о надувательстве. Все мы в своих непрерывных измышлениях о себе, в своей лжи, в компромиссах и сделках с реальностью, в желании обладать, доминировать, полностью захватить власть над другим человеком, все мы потенциальные великие романисты. Каждый сочиняет байки о собственной жизни. Разница в том, что я свою придуманную жизнь проживаю на деле. И в том, что, как и любое творение, она пытается ускользнуть от творца. Если ты не в настроении, можешь сказать, что я эту жизнь проживаю только для того, чтобы ее записать, что жизнь в моем понимании – всего лишь предлог для творчества. Но все наоборот. Жизнь от меня ускользает, разваливается на куски, поэтому писать – это способ выжить, единственный способ. Я живу не для того, чтобы писать, я пишу для того, чтобы уцелеть. Спасаюсь. Сочинить роман – все равно что построить себе убежище.

Итак, по вышеизложенным причинам я создала себе аватару, персонажа по имени Клер Антунеш (не дергайся, Луи, фотографию красивой брюнетки я действительно выловила наугад в Гугл имаджис; успокой мэтра Машена – никто вам ничего не предъявит, у меня вообще никогда не было племянницы). И вдруг эта сумасшедшая бедняжка Клер зажила во мне своей жизнью, чего я никак не могла предвидеть. Она влюбилась, и надо было принимать меры. Несмотря на влюбленность, я оказалась более здравомыслящей, чем она, или более циничной (по крайней мере, я таковой себя считала – не просто миленьким цветочком, а очень даже ядовитым) и решила сыграть партию в покер – сделать ставку и посмотреть, что получится. Чувствовала себя читателем детективного романа: добралась до середины и сгорала от нетерпения узнать, чем все закончится. И потом, ты же в курсе – я терпеть не могу виртуальное общение, у меня начинаются приступы паники, причем то, что происходит, пугает меня куда меньше, чем то, что может не произойти, я начинаю метаться в поисках опоры, которую способен предоставить лишь материальный мир. Так вот, мне необходимо было встретиться с Крисом по-настоящему – IRL. Я, Камилла, более смелая или более доверчивая, чем Клер, и безбашенная, в отличие от своего виртуального дубля, к тому же не настолько озабоченная вопросами молодости и старения, не удержалась. Не то чтобы я отказалась от мечты – наоборот, я бóльшую часть времени провожу в мечтах, в мечтах пишу все свои книги; наблюдать, как из хаоса рождаются образы, стоять в преддверии романа – это величайшее наслаждение. Но и переход к действию я тоже люблю – конкретику, бумагу и чернила, плоть и кровь. Я мечтаю о том, чтобы события происходили. А какими средствами заставить их произойти – в любви или в творчестве, без разницы – и какую цену за это заплатить, мне не важно, я готова действовать. Ну, тогда была готова.