Дмитрий Нержанников - Красное дерево, или как путешествовали в лихие 90-е

А к вечеру со мной случилось. Из всех моих отверстий стала хлестать оранжевая жидкость, похожая по цвету на популярный напиток фанта. Ну, думаю, отравился чем-то. Но чем? Все ели и пили одно и то же, а такая напасть на меня одного. Друзья у костра сидят, выпивают, а я даже подняться на ноги не могу, лежу пластом. Отползаю только время от времени в кусты, чтобы очередную порцию оранжевой жидкости из себя извергнуть.

Два дня после этого ни на еду, ни уж тем более, на вино смотреть не мог.

А на третий день оказались мы ещё в одном монастыре. Приняли нас там с распростёртыми объятиями. Накормили ужином. Настоятель бутыль красного церковного вина выставил. Куда ж в Молдавии без вина?! Там даже младенцев им поят, чтоб не плакали…

Наконец братия разошлась по кельям, остался с нами один то ли трудник, то ли инок Аурел. Широченный такой, бородатый и улыбчивый, похожий на брата Тука… Приставили его к нам, дабы он проследил, чтобы девчонки от мальчишек по кельям отдельно лежали и не куролесили.

Разговорились мы с ним. Выпили настоятельскую бутыль, потом он ещё принёс… Рассказали, где уже побывали. Рассказали и про тот монастырь, рядом с которым след Богоматери в скале отпечатался.

– А у меня там брат старший в схимниках, – говорит Аурел. – Уже два года из кельи не выходит. Обет затворничества у него такой: людей не видеть. Еду ему под дверь ставят раз в день, и всё.

– А, так мы его видели! – говорю я. – С длинной бородой и в чёрных одеждах с белыми крестами.

– Ну да, похоже, что он. Но только не могли вы его видеть. Ему схиму ещё полгода держать.

– Да видели мы его, точно! – закричали наперебой мои друзья и подруги.

– А, может, это кто-то другой тогда был? – попытался я разрешить возникшее несоответствие.

– Не. Не может. Он там один такой. В белых одеждах, с крестами.

– В чёрных.

– А, ну, да… В чёрных, с белыми…

Ты-ды-ды-ды, как говорил Бетховен в таких случаях.

Рассказал я Аурелу, что со мной после встречи с его старшим братом приключилось, а он мне и говорит:

– Как вы его смогли увидеть, я не знаю, но одно скажу точно: это он из тебя дьявола хотел выгнать, вот что.

– А что, во мне дьявол сидит, ты думаешь?

– В каждом человеке дьявол сидит с рождения, по греху нашему.

В эту ночь вместе с нами в монастыре ночевал беглый зек. Монахи знали, что он «убивец», но ментам его не выдали. Потом мне сказали, что это был младший брат Аурела, который несколько лет назад по пьяне их отца убил. Лесоруба. Хотя, при чём здесь лесоруб?!

23 мая 2007 года

Любое чудо или божественное вмешательство в нашу жизнь всегда можно объяснить рационально. Но иногда ничего объяснять себе не хочется, а хочется просто в это чудо поверить. Когда я сталкиваюсь с чудесами, то принимаю их такими, какие они есть, и не пытаюсь объяснить с научной точки зрения. Хотя искушение такое имеется всегда.

Случилось это происшествие на Кубе, в небольшой курортной деревеньке Ла Бока. Курортная – это, конечно, громковато сказано. Шикарных пляжей и отелей для иностранцев, как, например, в туристической резервации в Варадеро, там нет, но какие-то отдыхающие из местных, живущие в пошарпанных гостиницах советского типа, всё-таки изредка встречаются. Есть даже что-то вроде дайвинг-центра.

Жил я в Тринидаде, а это километров пять от моря. В один из дней взял велосипед напрокат и поехал купаться. Фотоаппарат, естественно, захватил с собой.

Остановился у скульптуры на въезде в Ла Боку – скачущий на фоне волн марлин, – чтобы её сфотографировать, и вдруг понял, что вчера забыл зарядить аккумулятор: на мониторе мигало последнее деление. Ну, ладно, подумал я: буду просто купаться и загорать.

Ла Бока. Бетонный ларёк с разливным пивом и надписью «Viva Fidel!» на стене, у которого сидят два сонных мужика в майках… Местные мальчишки бросают с берега сеть в проплывающую по мелководью стайку рыбёшек… Пустой магазинчик с солью, спичками, мукой, яйцами и сигарами, выдаваемыми по карточкам… Однорукий негр-продавец… Всё это я успел сфотографировать. На одноруком негре аккумулятор сел окончательно. Я его вытащил, положил на солнце (каждый знает, что когда аккумулятор нагреется, он ещё может немножко поактивничать) и пошёл купаться.

Через полчаса к берегу пристала лодка с рыбаком, и он стал вытаскивать свой улов. Я вставил в фотоаппарат горячий, как уголь аккумулятор, и действительно, сделал ещё несколько снимков. Рыбак с удовольствием попозировал мне, держа за жабры разноцветную рыбу в полруки длиной. После этого аккумулятор сдох окончательно.

Я сел на велосипед и поехал вдоль берега моря между низких зарослей каких-то тропических растений. Время от времени доставал фотоаппарат и пробовал снимать открывающиеся пейзажи, но чуда больше не случалось. Электричества не было.

На горизонте стали сгущаться тучи, я повернул обратно к Ла Боке, но поехал по другой дороге.

И тут со мной произошло самое сильное психоделическое переживание в жизни. Хотя ничего такого я не ел, не курил и не пил даже пива.

Я просто увидел самое красивое зрелище на земле!

Яркое солнце освещало слепяще-жёлтый песок. А на песке стояло Красное Дерево.

За ним переливалось бирюзой море, а дальше голубели, потом синели, а потом чернели горы, и там всё сверкало и сияло. Тучи миллиона оттенков сталкивались в вышине и метали молнии.

А у меня на шее болтался бесполезный, мёртвый фотоаппарат. Зарядка тоже осталась в Тринидаде. Помощи ждать было неоткуда. И тогда я сказал:

– Боже, помоги мне. Вот это, то, что я сейчас вижу, – это самое красивое, что я видел в жизни. Я хочу, чтобы вместе со мной это увидели те, кто мне дорог. Я хочу поделиться с ними этой красотой. Если Ты такой всемогущий, помоги мне, пожалуйста, сфотографировать это. Пусть фотоаппарат заработает, и я сделаю хотя бы ещё один кадрик. Вот тогда я поверю в Тебя по-настоящему. И даже покрещусь. Докажи же, что Ты существуешь!

Конечно же, я юродствовал. Богохульник и атеист я был в то время ещё тот, а законы физики никто не отменял.

И тут среди полного безветрия на красное дерево налетел сильнейший порыв ветра, как будто кто-то невидимый потряс его за ствол рукой, и сорвал с него пять цветков. И они сорвались. И легли прямо мне под ноги.

Я ради прикола переключил рычажок фотоаппарата с off на on, и его окошечко засветилось!

И там была ПОЛНАЯ батарея.

Эта полная батарея добила меня окончательно, ведь я просил всего об одном кадре…

Существо, которое заряжает разряженные аккумуляторы…

Стоит ли говорить, что как только я сделал пару кадров, солнце тут же зашло. Всё вокруг посерело… На всё-про-всё у меня было всего каких-то пять секунд.

Я стал бегать по деревне, трясти кубинских отдыхающих людей за грудки и кричать: