Трумен Капоте - Если я забуду тебя. Ранние рассказы

Почти каждую субботу горожане приезжали сюда на пикники и проводили здесь целый день, веселясь и угощаясь на прибрежной белой гальке Мельничного ручья, между тем как их дети бродили в мелкой воде. Сегодня, в одну из суббот конца августа, тут был в разгаре пикник учеников воскресной школы. Три немолодые женщины, учительницы, укрывшись в тени, зорко следили за своими юными подопечными.

Женщина из «Магазина у мельницы» отвернулась от окна, перевела взгляд на довольно темное внутреннее помещение и поискала глазами пачку сигарет. Это была крупная загорелая женщина с черными волосами, густыми, но коротко остриженными. Одета она была в дешевое ситцевое платье. Женщина закурила сигарету, прищурилась от дыма и поморщилась. Единственная беда от этого проклятого курения, так это то, что дым раздражал болячки во рту. Она резко втянула его в себя – боль на миг притупилась.

«Должно быть, они от воды, – подумала она. – Я не привыкла к такой колодезной воде. Она приехала в город всего три недели назад в поисках работы. Мистер Бенсон дал ей работу в этом «Магазине у мельницы». Ей здесь не нравилось. Магазин находился в пяти милях от города, а она не была охоча до хождения. Здесь слишком тихо, и по ночам, когда начинали стрекотать сверчки и лягушки-быки заводили свое хриплое кваканье, у нее начиналось то, что сама она называла «нервными припадками».

Женщина взглянула на дешевый будильник. Половина четвертого – самое тоскливое, нескончаемо долгое для нее время. Воздух в магазине был спертым, пропахшим керосином, свежемолотой кукурузной мукой и залежалыми конфетами. Она снова выглянула в окно. Август, раскаленное послеполуденное солнце висело высоко в небе.

Магазин находился на крутом красно-глиняном берегу, подъем начинался прямо от ручья. С одной стороны от магазина стояла большая разрушающаяся мельница, которой никто не пользовался уже лет шесть или семь. С другой – шаткая плотина из посеревшего дерева отводила в запруду воду из ручья, бежавшего сквозь лес и напоминавшего матово-оливковую ленту. Приезжающие на пикник должны были заплатить в магазине доллар за право отдыхать на берегу и ловить рыбу в пруду над плотиной. Как-то раз женщина тоже пошла порыбачить в этом пруду, но поймала лишь пару тощих костлявых зубаток да двух щитомордников. Как же она вопила, когда вытащила их из воды, извивающихся, блестящих на солнце слизистыми телами, с разинутыми, насаженными на крючок губами. В тот же миг, бросив удочку, она рванула обратно в магазин и весь остаток душного влажного дня утешалась разглядыванием киношных журналов и бутылкой бурбона.

Глядя на детей, плескавшихся в воде, она вспомнила об этом, посмеялась над воспоминанием, но те извивающиеся существа и теперь внушали ей страх.

Вдруг у нее за спиной раздался робкий голос:

– Мисс?..

Она вздрогнула от неожиданности, испуганно дернулась и развернулась, свирепо глядя на вошедшего.

– Не смейте подкрадываться!.. Ах… Тебе чего, малышка?

Маленькая девочка указала на старомодную стеклянную витрину с выставленными в ней дешевыми конфетами – мармеладным горошком, круглыми леденцами, мятными палочками и твердой карамелью. Девочка указывала на конфету, которую хотела получить, а продавщица доставала ее из-под стекла и бросала в маленький пакет из коричневой бумаги, внимательно наблюдая при этом за тем, как девочка выбирает свои покупки. Кого-то она ей напоминала. Дело было в глазах – блестящих, как стеклянные шарики, и бледно-синих, как небо. Волосы у девочки ниспадали почти до плеч – красивые, медового цвета. Ноги, лицо, руки загорели чуть ли не до черноты. Женщина поняла, что девочка очень много времени проводит на солнце. Она не могла отвести от нее взгляд.

Подняв голову от витрины, девочка робко спросила:

– У меня что-то не в порядке? – Она окинула взглядом свое платье – не порвалось ли.

Женщина смутилась, быстро опустила глаза и начала заворачивать край бумажного пакета.

– Нет-нет, все нормально.

– Хорошо, а то я подумала, что-то не так: вы на меня так странно смотрели. – Девочка, судя по всему, успокоилась.

Передавая девочке пакет, женщина склонилась над прилавком и коснулась ее волос – не смогла удержаться: они казались густыми и мягкими, как шоколадное масло.

– Как тебя зовут, малышка? – спросила она.

Девочка немного испугалась.

– Элейн, – ответила она, схватила пакет, положила на прилавок несколько согревшихся в руке монет и быстро пошла к выходу.

– Пока, Элейн! – крикнула ей вслед женщина, но девочка уже вышла из магазина и бежала через мост, чтобы присоединиться к своим друзьям.

«Вот черт, – подумала женщина, – у этой девчушки глаза точно как у него. Эти проклятые глаза». Она уселась в кресло, стоявшее в углу, сделала последнюю затяжку и, бросив окурок на голый пол, с силой раздавила его. Потом опустила голову на колени и, разморенная жарой, задремала. «Господи, – бормотала она в полусне, – эти глаза, эти проклятые болячки…»

Ее разбудили четверо мальчишек, которые в диком возбуждении метались по магазину, один из них тряс ее за плечо.

– Проснитесь! – вопили они. – Проснитесь!

Она открыла глаза, но некоторое время не могла сфокусировать взгляд. Щеки у нее были горячими. Болячки во рту горели огнем. Она осторожно провела по ним языком.

– Что? Что такое? – спросила она. – Что случилось?

– Простите, леди, у вас есть телефон или машина? – воскликнул один из взбудораженных мальчиков.

– Нет, нету, – ответила она, окончательно проснувшись. – А что такое? Что стряслось? Уж не рухнула ли плотина, а?

Мальчики прыгали вокруг нее. Они были слишком взволнованы, чтобы стоять на месте, поэтому беспрерывно подскакивали и причитали:

– Ой, ну что же нам делать?! Она умрет! Умрет!

Женщина разозлилась.

– Да что, черт вас побери, случилось-то? А ну, быстро говорите!

– Девочку змея укусила, – прорыдал маленький щекастый мальчишка.

– Господи помилуй! Где?

– Там, в ручье! – Он махнул рукой в сторону окна.

Женщина выскочила из магазина, почти перелетела через мост и бросилась дальше по устланному галькой берегу. В конце пляжа собралась толпа народу. Одна из учительниц воскресной школы носилась вокруг и кричала, как безумная. В сторонке сгрудились дети, в ужасе, остановившимся взглядом уставившись на то, что нарушило их праздник.

Растолкав всех, женщина протиснулась вперед и увидела лежавшего на песке ребенка. Это была девочка с глазами, как синие блестящие стеклянные шарики.

– Элейн, – позвала ее женщина.

Внимание присутствующих переключилось на вновь прибывшую. Та встала возле ребенка на колени и осмотрела ранку. Она уже начинала опухать, и кожа меняла цвет. Девочка дрожала, плакала и била себя ладошкой по голове.