Йоханнес Зиммель - Весной в последний раз споет жаворонок

Сюзанна раздобыла в городе большой вентилятор и принесла его в номер. Он практически не охлаждал горячий влажный воздух, но хотя бы создавал ветерок — и это уже было благом. Вечером в номере Марвина собралась вся съемочная группа. Они просматривали на мониторе «Бетакама» отснятый материал — Бернд Экланд, Кати, доктор Гонсалес, Сюзанна, Боллинг, Гиллес и Изабель. Изабель сначала оказалась рядом с Боллингом, но когда он положил руку ей на плечо, поднялась и пересела к Сюзанне.

Первое интервью они взяли неподалеку от Альтамиры у молодого мужчины по имени Флавио Фроссард. Сначала на экране появились две огромные фермы, принадлежащие семье Фроссардов, потом — беседа Флавио и Боллинга.

— Пятнадцать лет назад, — рассказывал Флавио, — здесь вместо лугов и полей был сплошной лес. Наши фазенды очень меня радуют. За ними будущее. Посмотрите, мы разводим крупный рогатый скот, выращиваем кофе и многое другое.

— Рабочих рук хватает? — спросил Боллинг.

— Более чем, — ответил Флавио. — Мы даже не в состоянии обеспечить всех работой. Но это отвратительный сброд. Если не стоять над ними с оружием в руках, тут же прекращают работу.

Голос его зазвучал надменно. Вообще-то он был симпатичным, этот заносчивый молодой человек, бывший пилот вертолета.

— Откуда они?

— С юга. Ничего не понимают ни в животноводстве, ни в земледелии. Сплошное отребье!

— Останови, Бернд, — попросил Боллинг. Пленка остановилась. — Маркус, к имеющимся у нас аэрофотосъемкам загубленных влажных лесов можно сделать массу комментариев. Например, сказать, что речь идет о пяти-шести миллионах человек — точного числа не знает никто, — которые не смоги найти на юге никакой работы и поэтому переселились сюда. Прибывают все новые мигранты и сводят на нет все усилия защитников окружающей среды.

— Католическая церковь, — сказал Гонсалес, — всегда поощряла многодетность. Семьи приезжают в леса Амазонии, не имея ничего, кроме того, что на них. Те, кто не находит работы на фазендах, держатся на выделенном им клочке земли максимум пять лет. Сначала вырубают лес, потом выжигают. Через пять лет пахотный слой истощается и вымывается тропическими дождями. И бродяжничество миллионов начинается снова. Я беседовал с руководителем «Мусеу-Гоэлди», крупного научно-исследовательского института в Белеме. Нам надо туда съездить! «Как с этим бороться? — спрашивал он. — Объявить войну? И как я смогу объяснить тем, кто получает от землевладельцев по два доллара за каждое поваленное дерево, что эта земля из-за его действий погибнет и потому ему не следует вырубать деревья?»

— Два доллара, — с горечью сказала Сюзанна. — Этого хватит на сытный обед или на то, чтобы нанять высококлассного убийцу. Бразилия входит в десятку крупнейших стран с развитой промышленностью в мире, однако половина населения живет в нищете. И прирост бедноты составляет два процента в год! До тех пор, пока не устранено социальное неравенство, Амазония будет нужна как источник сырья, энергии — и в качестве внутреннего клапана. Пока здесь не произойдет кардинальных политических изменений, пока колоссальное количество земли будет принадлежать двум-трем десяткам крупных землевладельцев, у влажных лесов нет шансов на выживание.

— Давайте смотреть дальше, — сказал Марвин.

Симпатичный Флавио Фроссард на мониторе говорил:

— Ребята, которые сюда приезжают, — бандиты, отъявленные бандиты. Наверное, сожрали кого-нибудь на юге.

Голос молодого ловкача, одетого в костюм цвета хаки, становился все резче, и голос переводчицы Изабель повторял его интонации.

— Кого-то прихлопнули, кого-то обокрали, кого-то обманули… Преступники, все преступники — так же, как и шеф полиции Альтамиры, который утром подсчитывает грязные деньги, вырученные за выданные им виды на жительство и работу, в обед кого-то избивает, а после обеда пьянствует в баре. Никто здесь не платит налоги. Все воруют. Бывший бургомистр, когда его выгнали с его поста, уволок из префектуры даже мебель и кондиционер.

Все смотрели на мерцающий монитор, и только Боллинг пожирал глазами Изабель. А на экране он стоял напротив Флавио, слышался его голос:

— Как обстоят дела с законом, по которому будет разрешено вырубать лишь половину земельного участка?

Молодой землевладелец ухмыльнулся.

— Очень просто, сеньор! Вы продаете невырубленную половину. Человек, который ее покупает, валит деревья на половине половины и выжигает. А другую, где лес остался, снова продает. Третий тоже… И так до бесконечности. И когда на всем участке пропадает лес, вы его выкупаете.

Он рассмеялся, в восторге от своей уловки.

— Но ведь это же мошенничество! — воскликнул Марвин.

— Бывает и хуже, — ответила Сюзанна.

На мониторе Боллинг спрашивал:

— А что с запретом на экспорт необработанной древесины ценных пород?

Флавио Фроссард изнемогал от приступа веселья. Экланд взял его лицо крупным планом, и улыбка заполнила весь экран.

— Взгляните на бухту Марайо! — сказал Флавио, перестав смеяться.

— Мы там были, — быстро сказала Кати. — Мы с Берндом летали на вертолете. Фантастические кадры! Можем сюда вставить.

— Бухта расположена в низовьях Амазонки, близ Белема, — продолжал Флавио. — Грузовые суда буксируют плоты из бревен на многие километры…

— Это мы тоже записали, — вставила Кати. — С вертолета.

— Кого интересует, окажутся ли бревна на бразильских, японских или европейских фабриках? — сияя улыбкой, говорил Флавио. — Лесное начальство, которое контролирует здесь местность, равную по величине Западной Европе, вряд ли насчитывает триста чиновников. Знаете, сеньор Боллинг, отдельные землевладельцы идеалистически смотрят на дальнейшее существование лесов и собираются даже возродить их. В основном, потому, что не хотят рубить голову курице, несущей золотые яйца. Поэтому они разрешают на определенной территории валить строго определенное количество деревьев. Но по тропам девственного леса, там, где он еще сохранился, пробираются сотни тысяч бандитов, люмпенов, всякого отребья. И они заставляют землевладельцев выделять им куски земли, чтобы полностью вырубить на них деревья. И те разрешают, с условием, что поваленный лес сжигать не будут, иначе лишатся земли. Вот я и говорю, что эти идеалисты — настоящие идиоты.

И молодой человек снова рассмеялся.

— Это было, — сказала Кати и поменяла кассеты. — А то, что будет сейчас, — это высокогорная долина Караяса.

Она запустила пленку.

Первые кадры были сняты в вагоне поезда, катившегося по девственному лесу. Камера показывала худощавого темнокожего мужчину, потом переключилась на вид за окном. Мужчина говорил, голос Изабель переводил: