Леонид Милош - Братья по крови

Они благополучно миновали оба тюремных отсека и стали приближаться к выходу со второго этажа. Но там, где-то впереди, чувствовалось какое-то движение, шум, возбужденные голоса. Видимо, обнаружили непорядок на первом посту, подняли тревогу.　

Степаныч ускорил шаг, двое его спутников поспешили за ним. Предчувствие не обмануло — на первом посту виднелись люди в форме. Кто-то тряс ничего не понимающего сонного прапорщика и что-то пытался у него узнать.　

Степаныч решительно направился к ним.　

— Я из управления! Что тут у вас происходит? Что за бардак! — зычно рявкнул Степаныч.　

Конвоиры невольно подтянулись. Один из них отрапортовал:　

— Мы и сами ничего не понимаем, товарищ капитан, нам только что сообщили, что какие-то двое ремонтных: рабочих проникли на территорию второго корпуса…　

— Так чего вы стоите, мать вашу! — грубо оборвал его Степаныч. — Действуйте! Вон, у вас и там пьяные валяются! Фоменко у себя?　

Подполковник Фоменко был начальником изолятора, других фамилий Степаныч не знал. Но фамилия начальника произвела должное впечатление на столпившихся контролеров.　

— Наверное у себя, товарищ капитан.　

— Сейчас к нему зайду. А вы, давайте, шевелитесь! Что тут за бардак, в самом деле!　

И «капитан» с двумя «лейтенантами» решительно двинулся дальше. Где располагался кабинет Фоменко, Степаныч даже не представлял, да его это и не волновало. Сейчас надо как можно быстрее вниз — и к главному выходу. Пока не началась настоящая тревога…　

Вот и главный вход, и народу в форме там виднеется много. Степаныч знал, что на главном входе всегда проверяют документы, там погонами не козырнешь, не поможет. А никаких документов у них, конечно, не было. Но весь расчет строился на дерзости и неожиданности. Через главную проходную еще никто силой не прорывался, такой наглости просто никто не ждет.　

Степаныч вместе со своими спутниками решительно врезался в толпу людей в форме, вошел в проходную. Там чувствовалось какое-то волнение, суматоха.　

— А вы кто такие? — остановил их пузатый майор. На его лысой голове выступили обильные капельки пота, лицо было красным то ли от волнения, то ли от любви к зеленому змию. А глаза смотрели удивленно и недоверчиво.　

— Я из управления исправительно-трудовыми учреждениями. У Фоменко был. А в чем дело, товарищ?　

Но майор с недоверием смотрел на спутников Степаныча, его лицо становилось еще более красным.　

— Из управления? — удивленно переспросил майор. — А из какого отдела?　

— Из пятого, — наугад ляпнул Степаныч и по реакции толстяка сразу понял, что сморозил какую-то глупость.　

— Из пятого? — переспросил майор и тут же потребовал. — А ну, предъявите ваши удостоверения!　

— Пожалуйста.　

Степаныч невозмутимо сунул руку за пазуху и в следующий миг уже выстрелил майору в голову. Гена тоже выхватил свой пистолет и открыл огонь. Все, кто. был поблизости, стали падать, прошитые пулями, так ничего и не поняв. А Степаныч уже рванул вперед, туда, где находился за стеклянным аквариумом последний оплот охраны и замков.　

— А ну, служивый, открывай дверь, живо! — закричал громко Степаныч, сунув в маленькое окошечко для документов в низу пуленепробиваемого стекла ствол с глушителем.　

Двое охранников опешили и застыли с каменными лицами, но открывать дверь не спешили. Степаныч выстрелил. Один из них лихорадочно схватился за грудь и с шумом повалился на пол.　

— Ну, давай, живо, нажимай кнопку! — снова заревел Степаныч.　

Второй контролер дрожащей рукой надавил на кнопку. Внутри массивной металлической входной двери что-то щелкнуло, и тут же образовалась щель. Гена перепрыгнул через турникет и дернул на себя дверь. Степаныч продолжал держать охранника на мушке.　

— На пол! Живо! — скомандовал он, и парень за стеклом быстро бросился на пол.　

В следующем помещении, в последнем, Гена пристрелил постового — другого выхода не было, если валить, так всех. Наконец все трое стремительно выскочили на улицу. Степаныч тут же вскинул пистолет и выстрелом разнес вдребезги всю оптику видеокамеры, которая висела над козырьком у входа. Милицейский «форд» уже подлетел к главному входу следственного изолятора, взвизгнул тормозами, замер. Трое «офицеров» запрыгнули в машину, и «форд», как резвый дикий мустанг, рванул вперед, яростно вращая и завывая милицейской сиреной.　

Степаныч поднес ко рту рацию:　

— Вова, все, уходим.　

— Понял, — коротко отозвалась рация.　

Боря смотрел на проносившиеся мимо знакомые улицы и все еще не верил в происшедшее чудо. Он на свободе! Его вытащили из тюрьмы, спасли. И это правда.　

— Спасибо тебе, — повернулся к Степанычу Боря.　

Тот молча кивнул головой, равнодушно приняв благодарность.　

— Не знаю, на сколько вы там договорились, но я вам еще доплачу, — сказал Боря. — Вы, ребята, просто молодцы. Абрамыч что-то там мне намекал, писал на листке про какой-то побег, но я не верил. Я вам любые деньги заплачу.　

— Не надо, — ответил Степаныч, — с нами уже рассчитались.　

— Кто?　

— Заказчик.　

— Кто он? Крест?　

— Женщина.　

— Женщина? — удивленно переспросил Боря. — Какая женщина?　

— Красивая женщина, — ответил Степаныч и впервые за этот день улыбнулся.　

Теперь уже можно и расслабиться, основная работа позади. Остается мелочь — быстро переправить беглеца в другую область, а оттуда за рубеж. Но это уже ерунда, загранпаспорт с его фотографией готов.　

— И все-таки, мужики, что за женщина? — не успокаивался Боря.　

— Сегодня ее увидишь, потерпи немного, — сказал Степаныч и добавил: — Она сама так попросила. Вообще, баба молодец!　

Через несколько минут «форд» выключил сирену и заехал в одну из тупиковых улиц, где виднелся ряд гаражей. Обычный самострой. Водитель торопливо выскочил из машины, открыл гараж и загнал туда «форд».　

— Переодеваемся, — скомандовал всем Степаныч, а водитель уже вытащил из багажника иномарки огромный полиэтиленовый мешок с одеждой и протянул его в салон на заднее сиденье.　

Когда все переоделись, Боря увидел, как Степаныч и двое его товарищей делают какие-то странные манипуляции с лицами. Кто-то отклеил брови, усы, снял парик, кто-то торопливо сдернул резиновые накладки на подбородок и щеки. Глаза Бори все больше округлялись, теперь перед ним были совсем другие люди. Вроде бы те же, но с какими-то другими лицами.　

Степаныч отдал свой пистолет с глушителем водителю, и тот сразу же сунул его в полиэтиленовый пакет, туда же отправил и пистолет Гены.　

— Пошли, — сказал Степаныч Боре и первым вышел из гаража.　

Боря послушно двинулся следом, те двое остались в гараже. Через несколько метров Степаныч остановился у старенького желтого «Запорожца», прозванного в народе «ушастик» за два похожих на уши воздухозаборника, которые виднелись на задних крыльях. Он открыл ключом дверцу, сел за руль, кивнул Боре на пассажирское сиденье рядом: