Леонид Милош - Братья по крови

— Залезай.　

Потом Степаныч достал из солнцезащитного козырька два паспорта. Один сунул себе за пазуху, второй протянул Боре:　

— На, держи и запоминай хорошенько. Ты Савельев Борис Дмитриевич, 1959 года рождения, родился в Донецке, русский, проживаешь на улице Карла Маркса дом восемь, квартира тринадцать. Женат, жена Светлана Петровна, двое детей. Дима семи лет и Настя двенадцати лет. Родители умерли. Из родни никого. Работаешь учителем истории в двести девяносто второй школе.　

Борис смутился:　

— Секундочку, можно еще раз, и помедленнее.　

Степаныч снова, на этот раз уже медленно произнес краткую биографию Бори. Тот сосредоточенно слушал, кивал, впитывал в себя информацию.　

— Все, поехали, — закончил Степаныч и дал газу. — Меня зовут Вова, Владимир Гаврилович, мне сорок три года, я твой старый приятель. Не женат. Едем к моей матери в деревню Камыши на недельку погостить, на рыбалочку там и так далее. В багажнике у нас два рюкзака, спиннинги, блёсны и прочая ерунда. Это на случай обыска. Ну, а если не поможет, — Степаныч с усмешкой посмотрел на пассажира и весело подмигнул, — тогда у меня имеется другой пропуск, действует на все случаи жизни и безотказно, покруче любого кремлевского будет.　

Боря догадался об этом пропуске, видел, как они прорывались через проходную в изоляторе. Да, крутые мужики и, главное, опытные, как будто всю жизнь только этим и занимались.　

— Спасибо тебе, — снова поблагодарил Боря и спросил: — Ты раньше в каком-нибудь спецподразделении был?　

— С чего ты взял?　

— Вижу.　

— Не, я в армии никогда не служил, в милиции раньше работал. Было дело.　

— А сейчас куда мы едем? — сменил тему Боря.　

— На границу с Прибалтикой. Там есть свой человек, и нас с тобой беспрепятственно пропустят. Хотя документы у нас самые что ни на есть подлинные. Полный верняк.　

— А дальше?　

— А потом садишься в самолет и привет. Дальше наши дорожки расходятся. Там, в Прибалтике, будут ждать твои люди, они, кстати, эти документы и сделали. Кто, не спрашивай, я ничего не знаю. Я должен тебя доставить живым и невредимым — и все. За это мне деньги заплатили, большие деньги.　

— Сколько?　

— Это коммерческая тайна, но много, даже для таких, как я.　

— На кого ты работаешь?　

— На себя. Я вольный стрелок, Тиль Уленшпигель или Робин Гуд, черт его знает, сам запутался.　

— Может, со мной поработаешь? Я с оплатой не обижу, а такие люди мне нужны, а?　

— Нет.　

— Почему?　

— У меня сейчас, приятель, своей работы хватает.　

— Но если мне что потребуется, тебя можно будет найти?　

— Нет. У нас с тобой разовая сделка. Запомни, мы друг друга не знаем, — и Степаныч снова посмотрел на пассажира, весело подмигнул и шутливо добавил: — Тогда меньше дадут.　

Но Боря прекрасно понял своего собеседника. Ему вообще ничего «не дадут», просто потому, что не возьмут никогда, кишка тонка. Таких не арестовывают.　

— А когда я с этой женщиной-заказчицей увижусь? — снова спросил Боря.　

— Сегодня. Перед границей. Дотуда нам часов шесть ходу.　

Они благополучно выехали из города, миновали два поста ГАИ. Их никто не остановил, хотя смурные ребята с автоматами и в бронежилетах пристально всматривались в проезжавшие мимо машины. Некоторых тормозили и обыскивали на совесть, даже в моторный отсек заглядывали. Старый желтенький «Запорожец» никакого подозрения у них не вызвал, на таких мафиози не ездят.　

Как и обещал Степаныч, к вечеру они были на границе. Смеркалось, начал моросить мелкий дождик. Но на душе было хорошо, свободно, а воздух был свежий и бодрящий. Степаныч ехал по какой-то просторной широкой улице с новыми высотными домами и что-то высматривал впереди.　

— Ага, вот семьдесят шестой дом. Здесь договорились, — он притормозил. — Скоро подойдет. В твоем распоряжении полчаса, не больше, в десять мы должны быть на границе.　

Боря кивнул. Значит, вот где состоится у него встреча с той самой таинственной женщиной. Кто же она? Боря почти всю дорогу ломал голову над этим вопросом, но ответа так и не нашел. Жена отпадает, никаких близких подруг у него нет. Что-то тут странное.　

Степаныч вышел из машины, закурил:　

— Пойду прогуляюсь. Через полчаса подойду.　

Степаныч растворился в темноте. Боря тоже вышел из машины. Огляделся. Семьдесят шестой дом был последний на этой улице, дальше шел пустырь, а за ним виднелся карьер. Народу никого. Видимо, дом только начали заселять, и в окнах виднелись редкие огоньки новоселов. Боря вздохнул полной грудью, подставил лицо мелким капелькам моросящего дождя и счастливо зажмурился. Он все еще не верил, что это свобода. А ведь всего несколько часов назад он был там, в душной тюремной камере.　

— Боря!　

Берзин резко обернулся и увидел силуэт женщины. Стекла очков были в каплях дождя. Он торопливо мазнул по ним рукавом пиджака, сделал несколько шагов вперед и замер. Наташа! Это была она. Он сразу ее узнал. Прекрасное и сказочное видение.　

Он остолбенел от удивления и не знал, что сказать. Именно такой он запомнил ее — безумно красивой. Сколько раз он видел ее во сне, сколько раз грезил ею, жалел, что жизнь сложилась по-другому. Что он с Галей, а не с ней.　

Она почти не изменилась. То же выражение лица, те же красивые, преданно смотрящие глаза и длинные пышные светлые волосы, та же челка, чуть в завитушках. Наташа. Прежняя Наташа! Хотя нет, она изменилась. Стала более красивой, расцвела всеми красками чисто женской красоты.　

— Боря, ты не узнаешь меня? — тихо спросила она.　

Он молча шагнул к ней, обнял за шею и уткнулся в ее мягкую и теплую щеку. Он не в силах был ничего сказать. Несколько секунд они молча стояли так, обнявшись и уткнувшись друг в друга. Сейчас на них нахлынули старые чувства, старые воспоминания. Словно и не было этих восемнадцати лет разлуки.　

— Наташенька… милая моя… Ты ли это?　

— Я, Боря, я.　

— Ты приехала спасти меня? Да? Ты узнала, что у меня беда, и приехала?　

— Да. Я очень хотела тебя увидеть.　

— Спасибо тебе… Ты знаешь, я все эти годы помнил о тебе. Каждый день, представляешь?　

— И я тоже.　

— Мне с тобой было хорошо, я любил тебя! Милая моя! Почему ты не дождалась меня? — он на мгновение запнулся. — Тогда, когда я уехал в Лондон. Я звонил тебе, у тебя не отвечал телефон. А потом мне сказали, что ты вышла замуж. Почему ты не дождалась меня? Почему?..　

Он с отчаянием смотрел на нее. Она мягко улыбнулась, медленно провела пальцами по его щеке и задумчиво произнесла:

— А ты все такой же, Боренька. Только чуточку постарел.　

— Наташенька, ты не ответила мне, почему?　

— Ты действительно хочешь знать правду?　

— Да, — твердо ответил он и уже заранее испугался того, что услышит дальше. Он всегда боялся знать эту правду.