Дмитрий Пригов - Мысли

И в наше время он, пожалуй, является единственным представителем интересов наиболее нравственно и социально чувствительного и сознательного избирателя.

Голосуйте за нашего кандидата!

Он является единственным выразителем ваших, пусть даже еще неосознанных вами самими, чаяний!

Он всегда с вами!

Идеологической основой проекта является гносеологическая и эпистемологическая проблема прозрачности, вернее, непрозрачности мира и знания. То есть кажущаяся ясность и окончательность последнего открытия опровергается последующими, череда которых практически бесконечна. Метафорами этого феномена может служить как бы прозрачность каждого из дней жизни, складывающихся в трудноразличимую даль прошедшего, минувшего. Или более материальный пример — прозрачный воздух в своей толще образует абсолютно непроницаемый для взгляда синий свод небес. В истории человеческих попыток преодолеть дурную бесконечность подобной ситуации были явлены многочисленные верования и учения по достижению окончательной и нередуцируемой истины эзотерическим путем.

Практически же проект является собой видеоакцию — съемку перелистывания страниц трех прозрачных книг. Они сделаны из листов прозрачного пластика, каждый из которых в отдельности вроде бы достаточно прозрачен. Но в сумме они составляют абсолютно непрозрачный блок. На экране перелистывающие руки как бы снимают тонкие слои прозрачности. И постепенно сквозь толщу пластиковых листов начинает смутно проявляться, прорисовываться некое изображение, которое в самом конце обнажается абсолютно. Во всех трех книгах — это белые, как бы горящие буквы на темном фоне (черное — знак тайны, сокрытого, белое — энергия, свет). образующие слова Будда, Дао. После паузы начинается обратный путь, аналогичный обратному пути просвещенных, достигших истины и возвращающихся просвещенными в наш смутный мир. Фон, на котором происходит акция листания, представляет собой узорчатую поверхность. Во время открытия книги с обеих ее сторон прозрачные листы постепенно закрывают узорчатую поверхность, вроде бы удаляя реальный мир. В обратном листании поверхность стола опять проявляется параллельно с сокрытием внутреннего рисунка книги.

Понятно, что вполне четкие членения акции, являемой на трех экранах, не предоставляют трудности к зацикливанию сюжета, делая последовательное его развертывание и свертывание почти бесконечным.

Фонограмма представляет собой негромкое проборматывание номеров страниц: 1. 2, 3, 4 и т. д. При несовпадении ритмов листания, фонограмма постепенно сливается в сплошное шелестение.

Видеоинсталляция представляет собой три телевизора на трех тумбах. По каждому из них транслируется какая-то программа телевидения. Телевизор закрывается черной тканью, спускающейся с него, вертикально падающей на пол и покрывающей часть пространства перед телевизором. Ткань достаточна широка, чтобы закрыть весь экран, оставляя небольшие узкие щелки, в которых видно только какое-то светлое мелькание. На отрезке черной ткани, покрывающей пол перед телевизором, на самом ее конце стоит стул. На телевизоре находится зеркало. Свет в экспозиционном помещении неяркий.

Сразу бросаются в глаза определенные магические коннотации. Это и естественно. Все элементы композиции направлены именно на создание подобной ситуации, вовлекая в нее и в то же время пытаясь деконструировать магические амбиции современных массмедиа и искусства, пытающихся стать новой религией.

Закрытый мелькающий телевизионный экран, являет как бы жизнь больше жизни, типа индуистской Майи — миражности реального мира. Черное — символ тайны, Ничто, перекрывает экран, вычеркивает его из мира инсталляции. Эта слабая миражная жизнь, правда, не оставляет попыток снова пробиться в мир и подать голос (фонограмма присутствует все время функционирования инсталляции). Стул предназначен для медитирующих и созерцающих, <���в> зеркале в результате находящих самих себя, — тяжесть, это и есть путь к самим себе.

Понятно, что данный перформанс является аллюзией на столь ныне популярные и распространенные по всем каналам всех национальных вещаний так называемые, сидячие комедии (sitcom [148] Действительная расшифровка термина sitcom — ситуационная комедия (situation comedy). — Прим. сост. ) с их нехитрыми диалогами, прерываемыми бесконечными взрывами записанного смеха, представительствующего в пределах нехитрой гламурной экранной картинки как бы постоянно присутствующего и активно вовлеченного в действие зрителя. Смеха, замещающего нас. Отменяющего нас. Апроприирующего нашу эмоциональную реакцию. Оставляя нас свободными и прохладными созерцателями нашей собственной вовлеченности в некую иную райскую жизнь.

В перформансе героями sitcom’а являются два чтеца чужих философских текстов. Ясное дело, что и в телевизионных шоу тексты написаны и не являются естественными реакциями самих персонажей на происходящее. Но в случае шоу принимаются правила игры их как бы аутентичности, в то время как в перформансе цитатность текстов вполне откровенна, хотя и не педалируется.

Сама же смеховая реакция на философские тексты, в нашем случае, может рассматриваться как реакция обыденного сознания (которое она как бы репрезентует) на нелепые в своем моментальном прагматическом применении (или неприменении) отвлеченные рассуждения. Может восприниматься и как простая реакция на неуместность подобного в данной обстановке. Может и представлять ситуацию превосхождения всякого явления спекулятивности апофатической реакцией. Достаточно вспомнить примеры негативного смеха циников или дзен-буддийскую практику.

Несмотря на вынутость этой записанной смеховой реакции из естественно-организованной реакции организма на раздражение внешней среды, смех этот обладает суггестивной заразительностью, так что, в результате смывает весь этот философский дискурс и диспут, пытающийся развернуться перед глазами постепенно полностью апроприируемой аудитории.

Известно, что где соберутся три англичанина — там и парламент. Где три еврея — там и синагога. Где трое русских — там и партячейка (доперестроечный вариант), там и черно-серый бизнес (современный вариант). То eсть третий — есть не простое арифметическое добавление к двум в качестве перехода ко многому, но является неким воспаряющим над ними образом и принципом в виде организационного и результативного импульса, имеющим в своем пределе Государство, Церковь, Общество.