Александр Иванов - Я грустью измеряю жизнь

Волны стихают в сознании,
Свободном от мыслей и грёз,
Душа, как ровное пламя свечи
В доме, где не гуляет ветер.

Дождь идёт тихо, задумчиво,
Терции звучат монотонно.

Заснули уставшие плечи,
И голова упала, как камень
В какую-то тёмную глубь.

Я тебя согреваю мыслями,
А не только руками,
Словами своими белобрысыми,
Неуклюжими, как камень.
Ветер пробежал свободы,
Вокруг всё круша,
Ах, хорошо! И жизнь хороша!

Бог сделал всё прекрасным,
Но отчего болит душа?

Мы по краю неба пройдём,
Светлые, поднебесные,
И тогда, равнобесные,
До себя снизойдём.

И старость нужно принимать,
Как нищий корку.
Распластанные ветви деревьев
В воздухе ищут спасенье,
И звучит в этом древнее:
«Освобожденье! Освобожденье!»

Она появилась в проломе дня
С грустным изгибом тела.

Ветер пал под натиском ночи,
Ночь темна, но рассвет уже точит
Заботы нового дня.

Я, наверное, никому не нужен,
День полотна скручивает в вечер,
И в предстоящей той вечности
Будет та же глухая стужа.

И кажется, сейчас забывается
То, что, может, и не было.

Она такая чистая и ничего не читала,
Только Солнце и Небо за Господа почитала.

Я перед иконой не молюсь
И не прошу продлить мне жизни…
Нет, кто что ни говори,
Есть женщины — одно блаженство,
А может быть, и совершенство,
Но голос тайный говорит мне: — Зри!
Всё запуржило, запорожило,
На полустанке осталась одна.

А вы, мысли, идите, идите,
Я вас тоже немного знаю.

В сущности, я злодей,
Рыло бы мордой прикрыть.

Какие могут быть дела,
Когда в фате деревья?

Я в мелодию трепетно вслушиваюсь
Чувств былых, почти позабытых.

Я погружен в сиянье утра,
Она идёт со мной.

Когда с гармонией сверяясь,
Отбросишь тварной жизни хлам…

Ты вспомни обо мне,
Когда тебе ничем я не обязан.
На самом деле не безделье,
Работа подспудная идёт,
И в подсознательном хотенье,
Упрямо линию свою ведёт.

Надеюсь я, стихи мои,
О бедные! Пойдут по миру.

Любовь обман, она лишь кажет свет,
А тени прячет.

Перед лицом товарищей своих
Торжественно смеясь: — Ха! Ха!

Пылинки на солнце танцуют,
В мажорном аккорде сливаясь…
Природа снегом себя припудрила,
Солнцем румяна себе навела
И вся стоит без огреха,
В небо нацелены стройные ноги ореха.
Жизнь не вечна — это точно,
Бьют часы и ударом точным
Ставят точку… и…

Один, совсем один в огромном коллективе,
Но слава Богу, ещё не в сливе.

Я выйду взаутренье, взарьеве,
Красному солнцу в лицо смеясь.

Знаю, от чувств не отбиться,
И рвут они плоть, как рыкающий зверь.

События где-то гремят громом,
И вдруг в самой неестественности
Реальность вошла абы как — комом.

Я смерти не боюсь никак,
Много её раз репетировал.

И звёзд раскрываются миры,
И ритмы неизвестные, как рифы,
Бьют, волнами резвясь,
И канули, сметаясь, алгоритмы.

О добром деле раздумывать позорно,
Так вытолкнула мысль нас из себя.

Крест наш — серп и молот.
Молотом били по голове — осознанию,
Серпом пониже — по наследственному провисанию.

Вот и конец, любезный мой читатель,
Если есть чему-нибудь конец.

Стоит печальная страда,
ветер снег раскачивает кадилом,
пришла пора уж в никуда
идти степенно и уныло.

Ассоциации пробегают быстро,
как искомые вагонов номера.

Чем выше власть, тем сильней обсирают мозги,
а дальше… а дальше не видно ни зги.

Успехи у тех,
а у нас утехи,
право, разбирает смех,
вот такие потехи.

Лет мне уже немало,
правда, их я не считаю,
если выбросит на скалы,
только лишь оскалюсь.