Александр Иванов - Я грустью измеряю жизнь

Слева промелькнула, проплыла между деревьев какая-то пара в белых плащах, тихо, без звука, как привидения. Хотя бы кто-либо заговорил громко, засмеялся или бы засвистел. Тихо. Медленно тянущаяся тишина. Вдруг раздалась дробная трель соловья и оборвалась, как будто он понял свою нелепость и закрыл испуганно клюв. Внутри только какие-то намёки на мысли, намёки на грустную мелодию. Прошлое моё исчезло, о будущем не хочется думать, и вот настоящее — пустые аллеи, пустые скамьи, сумерки, которые ничего не скрывают, заглохший пруд, мёртвый, застывший дворец, конюшенный корпус, и висит в сыром воздухе пустая тишина.

Внутри тоже сумерки, которые ничего не скрывают, нечего им скрывать: пусто внутри, пусто и чисто. Ничего желаемого, ничего суетного. Что это? Вечность? Модель вечности или модель одиночества? И может ли быть вечность без одиночества? Ноги идут сами, без напряжения, без шума, без усталости. Тихо. Тихо. Тихо. Бесконечная, безвременная, бесчувственная тишина.

Декабрь

Начало декабря, а зимы нет. Власть сезонов у нас, на Кубани, неустойчивая, как в Гражданскую войну, когда на смену «красных» приходили то «зелёные», то «белые». Вот и сегодня у самого края леса обнаружил зацветающую алычу.

Постоянно осаждает туман, рыхлый, сырой. Деревья, кустарники, опавшая листва находятся в непросыхающей мокрости. Сырость пропитывает всё окружающее, кажется, и всего тебя. Зябко. Кисти становятся красными, как лапы гусей, которых выпасает мой сосед Максимыч. И только хорошая физическая работа изнутри наполняет теплом.

На небе постоянная мгла, и лишь изредка, пробившись сквозь неё, показывается солнце и устраивает маленький праздник. Зима близко. Она где-то затаилась в засаде с метелями, морозами и может грянуть в любой момент.

В старину, проверяя готовность и возможность перенести зиму, глава семьи приказывал поочерёдно домочадцам: «Ты, крикни! Ты, крикни!» и услышав бодрый крик, одобрительно отмечал: «Перезимуешь! Перезимуешь!»

Я пожелал бы нам всем, чтобы на указующий и вопрошающий перст Жизни мы ответили ей бодрым и жизнерадостным криком.

Я, он же А. М. Иванов, родился давно, даже неприлично писать, ну ладно, родился в 1941 году, до войны.

А намерения были, такие как вырасти, то есть оторваться от титьки, и через время постепенно окончить институт, и тут… ловлю себя на слове, что говорю стихами.

Закончив институт, не важно какой, ну, положим, медицинский, понял, что я не знаю, как жить, и потому начал учить людей этому. И знаете, успешно. Я и мои слушатели до сих пор не знают, как правильно жить, с чем я себя и их поздравляю.

Да, вот последнее: