Хелен Джонс - Если ты мне веришь

Хотя, в целом, солнце я любила. При нем мир становился ярче и добрее. Но не всегда. В тот день я бы запросто опровергла эти слова, проклиная жуткую жару.

Зайдя в дом, я с облегчением выдохнула. Бутерброд в кармане кофты совсем истощал и стал похож на жижу. Так что мне пришлось тут же его выкинуть и взять новый, только что приготовленный.

Люсинда сидела за столом на кухне и читала газету, прихлебывая горячий кофе.

— Кристен, где ты пропадала? — спокойно спросила тетушка, но явно ей не требовался мой ответ. Она все также продолжала читать, — какие у тебя планы на день, милая?

Я, прожевав огромный кусок, проговорила:

— У меня много дел, тетушка, ты же знаешь, — усмехаясь, я откусила еще больше. Люсинде определенно не понравилась моя манера разговаривать с набитым ртом, и она зловеще на меня взглянула, сдвинув брови:

— Какие же?

Я нарочно долго жевала откусанный кусок, но наконец, проглотив, просто пожала плечами, чтобы разозлить Люсинду. Хотя для чего мне было это нужно, я и сама не понимала.

Но тетушка держалась неподражаемо. Мышцы на ее лице расслабились, будто она сидела в горячей ванне и наслаждалась драгоценными минутами отдыха и спокойствия. Люсинде можно было только позавидовать. Ее чудесному терпению и прекрасному внешнему виду.

— Может, — осторожно начала она, — прогуляемся? Сходим в гости к Матильде?

Я буркнула. От одной только мысли об этой женщине меня воротило. Это старая подруга Люсинды. На первый взгляд она кажется очень милой, но уже через пару секунд вы поменяете о ней свое мнение, если вдруг встретитесь с ней, чего я вам искренне не желаю. Матильда любила быть в центре внимания, и насколько я помню, в детсве, она постоянно дергала меня за щеки, умиляясь моего личику. Ужасно отвратительно.

— Спасибо, тетушка, но думаю, лучше будет, если ты одна навестишь ее, — пролепетала я, и специально откусила еще кусок, чтобы Люсинда не задавала мне дополнительных вопросов.

Тетя поджала губы от недовольства, а может от растерянности. Она просто хотела меня чем — то занять. И это явно звалось заботой. Или же, Люсинда не хотела оставлять меня одну дома вечером, опасаясь, что я снова пойду в тот парк. И это тоже было заботой.

Но, честно сказать, я не спешила туда снова. В тот вечер я решила испытать себя, проверить действительно ли я не в своем уме, как все считают, или же это массовая ошибка. В любом случае, я намеревалась прожить тот вечер обычной жизнью, которой живут многие из людей. Практически все. Поэтому мне пришлось, напрочь отказаться от идеи выбраться хотя бы на улицу. Я лишала себя даже того удовольствия, чтобы наслаиться свежим воздухом ночи.

Ведь если бы я только вышла на улице, мои непослушные ноги самим собой унесли меня в тот парк.

Вечером Люсинда все же решила отправиться к своей старой подруге. Старой во всех смыслах. Не могу сказать, что тетушка причитала мне, что и как делать, куда следует выходить, куда нет. Но так было даже лучше. Тогда я ощущала себя взрослой. Тогда мне доверяли.

Не могу красочно описать тот вечер, но это и не требуется, ведь это был обычный вечер обычного человека и ничего более. Могу сказать лишь то, что я жутко скучала по своему единственному другу.

«Как он там? Ждет ли меня? Скучает ли тоже? А что если сегодня он прилетел за мной и, решил, что я больше не вернусь? Что если он решил, что это предательство? И больше не захочет никогда встретиться со мной?» — такие мысли одолевали меня в тот вечер. Лучше бы я была в том парке, чем дома в одиночестве. Мои мысли съедали меня. Медленно, но съедали. Помню, как взялась за карандаш и бумагу, чтобы нарисовать то крылатое существо, чтобы хоть как — то себя успокоить. Но все попытки были тщетны. Этим я только разозлила саму себя.

И как бы ни было мне плохо, все же я запретила себе ходить в тот парк. То ли из — за заботы к себе, то ли по воле Люсинды. Мне ничто не оставалось делать, как просто лечь спать, чтобы хоть как — то заглушить вопросы, возникающие у меня в голове. Так прошел мой обычный вечер обычного человека.

— Кристен, думаю, на сегодня достаточно разговоров, вам снова пора отдыхать — вздохнул я и медленно встал со скрипучего стула, опираясь на кроватьКристен.

Девушка тихо спросила:

— Мистер Норвингтон, так как на счет моего визита к Люсинде? — она повернула голову, чтобы посмотреть на мою реакцию, хоть ей было и тяжело это делать, но я намерненно не хотел отвечать ей взглядом.

— Вы, должно быть, понимаете каково это, жить вдалеке от близкого человека? Тем более, вы знаете, что в последнее время у нас с Люсиндой не совсем ладились отношения. И всему виной мое глупое поведение, — Кристен заметно расстроилась.

— Хорошо, мисс Раян, — произнес я, обдумав каждое слово, — завтра с утра за вами придет миссис Пристли. Надеюсь, к тому времени, вы уже хоть немного окрепнете и сможете самостоятельно передвигаться.

Кристен снова обернулась, но теперь уже с лицом, полным радости и надежды.

— Спасибо вам, мистер Норвингтон, огромное спасибо! — вскрикнула девушка и изобразила какие — то странноватые движения, напоминающие ритмичный танец.

1 октября 1982 года

— Вы осознаете, что здоровье Кристен лежит на ваших плечах, миссис Пристли?

Люсинда радостно кивнула и в нетерпении потерла ладони друг о друга, будто замышляла что — то чудовищное.

Кристен уже достаточно хорошо себя чувствовала. Даже смертельная бледность прошла. Всему этому была причина ухода девушки из лечебницы. Пусть даже и на один день.

Когда все нужные бумаги были подписаны, и Кристен оказалась рядом, мне от чего — то стало грустно. Я знал, что делаю что — то определенно не так. Но это вовсе не было тем, что я отпустил Кристен к ее тетушке. С этим я уже давно разобрался, и теперь мне оставалось только догадываться, что же я еще натворил.

После того, как Кристен и Люсинда покинули больницу, я не смог более произнести ни слова и на вопрос Грэма, что теперь я собираюсь делать, я попросту пожал плечами. Мне не хотелось совершенно ничего делать. И это далеко не от лени. Просто что — то внутри вдруг вынули из меня и это что — то ушло за дверь вместе с высокой женщиной.

Даже впервую минуту после ухода Кристен я чувствовал себя никем. И это было странно.

Когда Грэм подошел ко мне снова, спустя около получаса, я, наконец, начал постепенно приходить в нормальное состояние.. Хотя бы, я мог уже отвечать. И я, сословшись на головную боль, тут же покинул больницу, в надежде поскорее увидеть Кристен. Я знал, что это было глупо, даже более чем. Если только они ходили до безобразия медленно.

Но я все же надеялся, что очередной день без Кристен пройдет куда более быстрее, чем прошлый. Поэтому — то я так скоро и спешил домой.