Хелен Джонс - Если ты мне веришь

У меня и вправду заболела голова. Не знаю, то ли от прежитого, то ли от самовнушения. Но если подумать, Кристен ушла только на день и уже завтра она вернется снова. Она будет рядом, будет рассказывать мне о своем проведенном дне. Может с восхищеием, может с горечью. Но это не столь важно. Главное, она будет возле меня. И это меня хоть немного успокаивало, хоть и сама мысль о том, что мне становилось до жути скучно без девушки. И, снова появилось, будто раздвоение личности.

Одна половина меня твердила, что все это глупости, что Кристен даже не стоит части моей жизни, она в ней никто, и что я далекий глупец, раз мог позволить девушке завладевать моими мыслями.

А другая половина меня настоивала на том, что мисс Раян повернула мою жизнь в лучшую сторону. Она стала мне другом, стала не просто частью моей жизнью, она стала всею ею.

Кажется, я был даже не рад даже Розалинде, которая так и наровила меня сбить с ног, только я открыл входную дверь. Она пыталась облизать все мое лицо своим мокрым, противным языком, от чего мне стало еще хуже.

— Рози, успокойся! — прикрикнул я на собаку и та, поджав уши, спряталась в угол. Я знал эту ее уловку меня разжалобить. И как ни странно, это всегда срабатовало.

— Рози, ну иди ко мне, — подумав, я встал на корточки в двух метрах от своей любимицы. Мое состояние порабощало меня, и стало причинять боль не только мне, но и тем, кто хоть что — то значил для меня. Раньше такого не было. Я стал слишком чувствительным, а это значило, что раз и навсегда из меня ушел «мой» эгоист.

Собака, все также поджав уши, медленно вышла ко мне, перебирая лапами. Она была не виновата в том, что еще один день мне придется прожить без мисс Раян. Да она даже не думала об этом. А я смог ее обидеть. Наверное, она и не помнила о Кристен. Но это было не важно. О Кристен помнил я. И не просто помнил. Вся моя голова была забита мыслями только о ней.

Наконец, я мог обнять лохматую голову своей любимицы и прижать к себе. Розалинда тут же оживилась и снова принялась меня лизать в лицо. Это было до ужаса мерзко. Хотя, только таким образом, я мог быть уверенным, что хоть кому — то нужен.

2 октября 1982 года

Я проснулся от настойчивого звонка. Он звонил и звонил, все больше меня зля. Солнце только поднималось, и это меня успокоило. Хотя бы я точно знал, что тот человек, висевший на другом конце провода не псих, каких я вдоволь повидал в больнице, раз звонит с утра, а не глубокой ночью.

— Слушаю, — сонно проговорил я, но не успел я это сказать, как голос Грэма тут же взволновано пролепетал:

— Сэр, извините, что разбудил, но тут мисс Раян…

Не знаю, нарочно ли он сделал паузу, чтобы я мог, как следует поволноваться, а может это получилось совершенно случайным способом. И Грэм был взволнован настолько, что не смог с первого раза договорить то, что хотел.

От этих слов мое сердце заколотилось. Но я даже не знал, что именно случилось с Кристен. Однако, судя по голосу Грэма, это не было приятным известием. И я, не дожидавшись, когда мой помощник, наконец, договорит начатую фразу, чуть ли прокричал:

— Что с ней, Грэм?! Да говори же!

Грэм явно испугался такого ответа и поспешил сообщить мне, наконец — то, по какой причине он, впрочем, и звонил:

— У мисс Раян опять припадок. Она в тяжелом состоянии. И пока без сознания, — мужчина снова сделал паузу, но уже не такую длинную, как впервый раз, наверное, боялся, что я снова начну кричать, за что я сам же себя пристыдил. Нельзя было в таком тоне общаться с Грэмом. Все же, он звонил не просто так, — думаю, лучше, если вы узнаете сразу.

Я благодарно кивнул Грэму за сообщение, хоть он и не видел этого.

— Я послал за вами такси, мистер Норвингтон, — добавил он и связь прервалась.

Тут же бросив трубку, я взглянул в окно. Около моего дома уже стояло ядовито — желтое такси и это меня немного обрадовало. Хотя бы так я знал, что мне не придется ждать эту машину, а чего хуже и идти пешком, потому что, вроде как, снова собирался дождь.

Я собрался быстрее, чем за пару минут. Натянув на себя брюки и, в беге схватив пиджак, я запрыгнул в такси.

Конечно, вряд ли я мог хоть чем — то помочь Кристен. Ведь моя работа заключается в том, чтобы разговаривать с больными, выясняя причину их заболевания и назначая лечение. Но меня совершенно не волновало то, что я просто бы постоял возле нее. Наверное, мне было самому это важно. Мне было важно знать, что мисс Раян жива и еще будут такие минуты, когда я просто буду сидеть рядом и вслушиваться в каждое ее слово, пытаясь представить себе то, что видела Кристен. А может, не видела.

Может, она просто это выдумала. И поверила в то, чего на самом деле нет, и не может быть. Но и это не было для меня важным. Мне просто нужно было увидеть ее. Это все, о чем я тогда просил.

Возле больницы уже стоял Грэм. Он явно был перепуган всем происходящим и не мог промолвить ни слова. Даже его «доброе утро, сэр» вяло и неразборчиво слетело с тонких губ. Он знал, что мне нетерпелось увидеть Кристен и, больше не пытаясь заговорить, проводил меня к ней в палату.

В коридоре стояла заплаканная Люсинда. Это состояние явно вошло в привычку для нее. Женщина что — то настойчиво объясняла одному из дежурных, и я мимолетом услышал пару фраз, которые отчего — то обрадовали меня: «Вам туда нельзя. Идите домой».

Почему — то, я чувствовал к Люсинде лишь неприязнь. Не могу сказать, что она была виновата в том, что случилось с Кристен, хотя я толком и не знал, что произошло, однако вину надо было на кого — то перевести, чтобы моя душа была спокойна.

В тот момент я вовсе не жалел плачущую женщину. Мне было совершенно все равно, что она чувствовала и виновата ли действительно. Я был уверен, что да. Ведь это именно она так просила забрать к себе Кристен, за что эта бедная девушка и поплатилась.

Но я не долго размышлял о своей ненависти к миссис Пристли, скорее, я больше волновался за Кристен, которая находилась буквально в нескольких метрах от меня за закрытой дверью.

Наконец, пройдя мимо Люсинды, мне на мгновение стало ее жаль. Она, так же как и я дорожила девушкой. И я уверен, она ни в чем, совершенно ни в чем не была виновата.

Однако подобные мысли прошли быстро. И моя голова уже не была забита раздумьями о вине или невиновности Люсинды, зайдя в палату.

Я увидел девушку лежащей на белых простынях с кучей проводов, прикрепленных к ней. Она дышала, и я смог облегченно вздохнуть. Кристен еще спала, и я на цыпочках присел на скрипучий стул, пододвинув его ближе к кровати.

В тот момент она была подобна ангелу, спустившегося на землю, чтобы подарить этому миру хоть немного чудес. Она плавно дышала, и я заметил в ее волосах несколько сухих обломков листьев.

«И где только она была?» — мысленно задал я себе вопрос и улыбнулся. Я знал, что нетерпеливая мисс Раян снова была в том парке. И что же она там видела? Этот вопрос почему — то вызвал у меня ухмылку.