Хелен Джонс - Если ты мне веришь

Кристен молчала. На ее лице выражалось безразличие. Может, ко мне, может, ко всему происходящему. И это мне совершенно не нравилось. Я поспешил удалиться, чтобы вдруг наш разговор постепенно не перешел в ругань и спор.

— Постойте, мистер Норвингтон, — опешила девушка. Я взглянул на нее таким же равнодушным взглядом, которым и она смотрела на меня. Теперь же Кристен ответила мне печалью, от чего мне стало ее жаль.

— Не могли бы вы еще немного остаться со мной? — осторожно спросила мисс Раян, боясь, что я могу отрегировать на это совсем не так, как она хотела бы этого. Но я совсем не желал напрасно тревожить свою и без того достаточно нервную пациентку:

— Конечно, мисс Раян, как вам будет угодно, — проговорил я, возвращаясь на свое место. Кристен тут же повеселела. Ее настроение менялось настолько быстро, что я не мог понять, что же на самом деле чувствует девушка. И сначала меня это вводило в оцепенение. Но тогда, кажется, я начал к этому привыкать.

— Так что же, доктор? — улыбнулась Кристен, и присела в свою любимую позицию, в которой она часто рассказывала свою историю. Вероятно, боли она уже не чувствовала и была в полном порядке, — если вы желаете, я бы могла продолжить рассказывать вам, что было после моего обычно проведенного дня, когда прогулка в парке для меня была под запретом, — Кристен свела губы под левую щеку, задумываясь над своими словами. Или же, думая, как продолжить.

— Прошу вас, — поторопил я девушку, и она снова улыбнулась. Возможно даже, в ее опустошенных глазах появилась маленькая искорка жизни.

— Хорошо, — согласилась девушка и тут же полностью погрузилась в свой рассказ, как, впрочем, она всегда это делала. И если бы Кристен рассказывала довольно нудно и монотонно, без собственных рассуждений, по каким — либо вопросом, я бы тут же заснул, оскорбляя своим поведением девушку. Буду считать талант красноречия Кристен своим везением. Хоть, я и никогда не считал себя везучим человеком.

На следующее утро было все совершенно спокойно. Я, кажется, проспала настолько долго, что не заметила уход Люсинды. Тетушка позаботилась о том, чтобы оставить мне записку на кухонном столе. Ее я, правда, заметила не сразу, и была, отчасти, не рада этому.

В записке Люсинда просила, чтобы я сходила в магазин, за продуктами и оставила немного денег. Также, она написала, что очень меня любит и что мненя ожидает сюрприз. Честно сказать, последнее меня ввело в заблуждение. Удивительно, что Люсинда вообще знает такое слово. Она из тех женщин, что держат все под контролем. И тетушка не могла допустить того, чтобы хоть мелкое событие было для нее неожиданностью. Но, вероятно, об этом «сюрпризе» Люсинда знала уже давно и намеревалась также давно его сделать, мне, естественно, не говоря. А иначе, какой бы это был сюрприз?

Время тянулось долго. Люсинда должна была прийти вечером, когда стемнеет, а мне было велено сходить за нужными продуктами. Тогда у меня появилась мысль о том, что Люсинда придет не одна.

Идти за продуктами мне совершенно не хотелось. И это не из — за того, что лень одолевала меня и принуждала лежать на диване. Напротив, я желала прогуляться, подышать свежим родным воздухом и забыться о парке. В любом случае, в тот вечер я не могла позволить себе покинуть дом, в ожидании сюрприза, приготовленного Люсиной. Это было любопытно.

Так или иначе, мне пришлось выйти на улицу, чтобы не огорчить своим поведением Люсинду. Иначе, вряд ли бы она меня взяла хоть еще раз к себе погостить. Правда, вряд ли уже у меня появится подобный шанс.

Магазин находился в десяти минутах ходьбы, и я медленно пошагала по тротуару.

Прохожие были на удивление спокойными. Правда, не все, но большая их часть. И это меня порадовало. Хоть, мне не пришлось прятаться от прожигающих насквозь взглядов людей.

Все были заняты своими делами. Кто — то говорил по телефону, кто — то просто торопился. И только два или три человека внимательно наблюдали за каждым моим шагом по мере их возможностей.

Все было бы просто идеально, и этот поход в магазин не был бы для меня ничем иным, как обыкновенным делом, если бы по пути домой я не встретила свою школьную подругу.

— Здравствуй, Кристен, — звонко произнес девичий голос. Я обернулась и увидела светловолосую кудрявую девушку. Должна признаться, что выглядела она довольно впечатляюще. И мне даже, отчего — то, захотелось с ней и дальше продолжить разговор, хоть я и не очень любила это делать.

— Здравствуй, Сильвия, — стеснительно произнесла я и заметила, как мой ответ порадовал молодую особу. Девушка явно не знала более, что спросить. Такое бывает. Когда давно не видишь человека, пусть раньше он был тебе как родной, все же, время все меняет, и вы уже не можете найти тему для разговора. Даже для самого обычного. А о себе я не могла сказать ничего. Ведь разговаривать с сумасшедшей было, наверное, жутковато. По крайней мере, я бы не стала.

Сильвия чуть замешкалась, придумывая, что спросить, но в ее голову ничего лучше не пришло, чем:

— Как жизнь, Крис?

Хотя, я и была рада вопросу, ведь сама я бы даже не догадалась до этого, и мы бы еще очень долго стояли, молча глядя друг на друга. Но Сильвия была достаточно приятным человеком. Она была приятна даже мне, хотя зная себя, могу ответить точно, что мало людей есть на свете, с которыми мне бы нравилось разговоаривать.

Но внешность девушки притягивала к себе. Она постоянно улыбалась, а золотые кудри так переливались на солнечном свете, что это, изредка, даже ослепляло глаза.

Сильвия определенно знала, что со мной случалось в последнее время. Все это знали.

Кто — то всерьез опасался меня, кто — то подшучивал. Именно поэтому я старалась как можно реже появляться на улице днем.

— У меня все прекрасно, — задумчиво произнесла я, оглядывая школьную подругу. Она также оценивала меня. И зачем только она решила заговорить со мной?

Но суть вся совсем не в том. Сильвия была довольно болтливой, и, видимо, такой и осталась. Поэтому на мой аналогичный вопрос, начала говорить совсем не по теме:

— Твоя бабуля совсем не изменилась, будто и не постарела, — радостно сообщила она. Хотя я не сразу поняла, при чем здесь бабушка. Она уехала после смерти мамы, и до сих пор не приезжала ко мне, узнав о моем состоянии. Может, Люсинда ей наговорила всяких гадостей, может, бабуля сама не хотела нас видеть. Тем более что с тетушкой они были не в самых лучших отношениях. Однако Сильвия заговорила о бабушке, и я поспешила спросить:

— Что? Она в городе? Ты ее видела? — наверное, мое лицо тогда выглядело пугающе. Но мне было совсем все равно на такую мелочь. Мне нужна была лишь информация.

Сильвия засмеялась, видя мое выражение лица. Хотя, наверное, сделала бы то же самое.