Валерий Попов - Ты забыла свое крыло [Сборник]

Мы смотрели друг на друга. Злоба вроде ушла.

— Вам надо с Валерой вашим связаться, — Борисыч сказал.

— А...

Борисыч протянул свой серебристый смартфон.

— Не помню...

Он ткнул пальцем в дисплей, протянул:

— Говорите.

— Валера? Я опять здесь...

— Опять я здесь, — проговорил я, озирая грустный осенний пейзаж.

— Нет! Опять ты «не здесь», — злобно Валера проговорил. — Не нужен ты здесь! У тебя там своя «палата».

Мы мчались с ним вдоль полей — но не на его парадном джипе, а на его рабочей, говенной машине, только вместо бочки кузов поставили... Но я не сказал бы, что гордо мы выглядели.

Да-а. Валера в прошлый раз на машину говна меня обменял — а в этот раз даром отдали.

Мы уже подъезжали к городу: гигантские спирали, забитые машинами, безликие стекляшки, отражающие облака.

— А тут вот портрет вашего Шпенькова был, — показал я на белый прямоугольник. — Во, память. И где ж он?

— Да-а, — произнес Валера. — Такое впечатление, что ты с больной этой Красной Дачи не вылезал. Где Шпеньков, спрашивает. Там! — ткнул пальцем в небо.

— Как? — испугался я. — Опять застрелился?

— Да нет. Там в смысле наверху. Когда приезжает, только с мигалкой ездит. Теперь вашей Красной Даче хана. Шпеньков будет жить.

Ехали молча, любуясь — что скрывать? — размахом жизни. Все строится что-то. А сколько появилось! Взором не объять!

— А эта твоя подруга, которую я тут подвозил... — произнес Валера с уже знакомым мне хищным выражением лица, даже нос обострился и ноздри зашевелились.

И держит паузу, гад!

Потом невинно продолжил:

— ...крутая тетка! Оказывается, это она, через мудаковатого этого дилера, квартирку мою снимала... для плясок этих. Ну, я ей предложил напрямую сомкнуться, без этого гондона...

Снова щемящая пауза.

— ...она говорит: «Нет! Проект исчерпан. Все!»

«Ну, спасибо ей, — подумал я, — что проект закончен. Но угомонилось ли все это в моей башке?»

Въехали под арку. И у меня ноздри зашевелились. Всегда опасность чуешь заранее... Нет. Ничем не пахнет. Лишь как-то затхло... Валера открыл сзади фургон, вытащил ящик с инструментом, моток жесткой проволоки.

— Вот так, — Валера произнес. — Не мед пить приехали.

Мы поднялись ко мне — и работа пошла. Мы сбивали кафель, долбили штукатурку, кирпич, проталкивали в дыры шуршащие трубы из пластмассы, напоминающие засохшие кишки — взамен труб старых, массивных, чугунных, заросших, заблемандовевших, как Валера говорит. Их тоже там оставляли как исторический памятник — и шли в обход. Хорошо, что я имел уже опыт сантехнических работ. Вышли через все стены к чугунному водяному стояку, голо торчащему в отсеке с мусорными баками, отчего он в наиболее морозные зимы промерзал насквозь. Но сейчас — не зима еще, и даже какие-то цветки торчат из асфальта... Подключились к вентилю, повернули проржавленное колесико — и зашумело, пересохшие пластмассовые кишки упруго надулись. Мы вернулись в квартиру.

— Ну! — проговорил Валера и открыл кран над ванной.

Сипенье, бульканье — и мощный толчок: из крана «выпрыгнула» вода. И — после многих лет затхлости — свежее дыхание Невы!

Мы с наслажденьем помылись, переоделись. К Валере поднялись. «Роковую печать» с его двери уже сняли. Хорошо шла водица и у него. Спустились.

— Спасибо.

— Зачем мне твое спасибо?

— Сколько?

— Сколько дашь.

Я заглянул в мой ящик.

— У меня в уе только. Возьмешь?

— Откуда у тебя эта дрянь?

— Случайно.

...С отвращением, но взял.

— Ну что? Отметим? — Я жизнерадостно потер руки.

— Какое отметим? — хмуро Валера сказал. — Ты в суд собираешься, нет? Думаешь, там все тип-топ? Там даже кто, неизвестно — Она или Он?

И тревога подтвердилась — не Она и не Он! Какая-то абсолютно новая чернявая девица с голодными очами.

— Багира Ахметовна не принимает!

— А где... Яна тут была?

— А что у вас с ней за дела?

— Да обычные, — придержав меня за рукав, мол, «молчи!», сказал Валера. — По квартирной доле. Невский тринадцать, сорок шесть.

Красавица поискала в столе.

— Да. Вот дело есть. Но в нем — пусто.

— Как пусто?

— Так, пусто. Ни одного листка! Может быть, следствие изъяло?

— Зачем? — пробормотал я.

— Да эта Яна ваша вместе с Верой Владимировной, которая вовсе и не судья оказалась, а повариха по образованию, квартиры у людей отжимали через суд незаконными методами.

— Так мы и как раз выразить возмущение! — Валера мышцами заиграл. — Что такое вообще? Я — свидетель: владелицу доли — Мосолову Алевтину Васильевну — видел регулярно, она постоянно здесь жила — вот, со своим сыном-наследником. Новое заявление написать, красавица?

Чары его наконец возымели действие.

— Паспорт у вас с собой? — просканировав его взглядом, сказала она.

Да, тут Валера, несомненно, «значение поимел».

Как говорит один начальник по телевизору: «Медленно, мучительно, но дело борьбы с коррупцией набирает ход!»

— ...А ты говоришь «купаться»! — произнес он, когда мы вышли и рухнули на скамейку.

— Как же теперь Яну найти?

— А теперь-то зачем?

— Я должен спасти ее.

— Окстись! Уже многие, думаю, «спасали» ее. И думаю, в данный момент кто-то «спасает». Может, она у мужа своего? — задумался он. — Этого, «усеченного»?

— А ты хочешь в Сяглицы ее увезти?

— А где ей лучше, по-твоему? В тюрьме?

— Может, она в квартире у себя?

— Давай-давай. Там-то тебя и схватят как соучастника.

— Может, она в моем доме опять?

Тут мы оба — и даже Валера — ощутимо вздрогнули.

Облепиховая настойка, которую захватил Валера «для установления деловых контактов», отдавала резиной.

— Ну, за деловые контакты! — мрачно говорили мы, чокаясь.

Но один контакт все-таки состоялся!.. Или нет?

Валера уснул в маминой светелке, а я вольготно раскинулся в супружеской спальне. И резко очнулся от скрипа замка. Вскочил, сел. И вбежала Яна! Голая, естественно, но — на каблуках.

— Альбертынна! — радостно вскричал я (почему-то Альбертынной ее называл).

Мы кинулись с разбегу друг к другу! Но промахнулись. Вторая попытка... Альбертыннааааа!!!!! И опять врозь! Эта облепихуевая... абсолютно лишала координации. В третий раз для верности... или не знаю, для чего, она разогналась по моему длинному коридору... ... ... ... ... ... ... ... ... ... и вылетела в дверь. Да. Неудача.

Когда утром я изображал все в ролях и в этих самых конкретных ситуациях, Валера лишь мрачно усмехался, прихлебывая жидкий чай.

— Это она потому промахивалась, что хотела меня, — резюмировал он. — А ты вообще-то готовый клиент. Едем?

— Нет.

Но действительность превзошла сон. Вскоре Валера уезжал. Но тоже — непросто. Выехали с ним из арки. Все никак не могли расстаться. Здесь нелегко... но как-то в Сяглицы к Борисычу тоже не тянет.