Игорь Адамацкий - Созерцатель

— Да что же получается? — продолжал возмущаться К. М. — Вы здесь обжираетесь, а в стране скоро придется колосья с гербов срезать... И вы же еще сомневаетесь, что я живой!

Начтов захохотал и похлопал по плечу К. М.: молодец, так всегда и отстаивай свои убеждения.

— Каков, а? — одобрила П. П. — Какой копытом землю роет, а? Огонь, а не мужик, а?

Успокоенный, К. М. налил в рюмку питья и выпил.

— Умница, а ведь с виду и не подумаешь, — продолжала П. П. — только вот в башке у него муть какая-то. Тарабарщина, на пленку записанная. Знаете, господа, он меня замучил философией. Каждый вечер, как только стемнеет, является в гости, пьет мой чай, грызет мои сухари, острит на мой счет и разводит мутную-премутную философию. К ночи от него и от нее голова трещит.

— Да что там! — подхватил Гоша. — Вы бы посмотрели, как он себя на съемках показывает. Как бревно: ни повернуться, ни улыбнуться, ни глазами по сторонам повести не умеет. Набычится и стоит, уперши взгляд. Уж и так сорок восемь километров пленки на один его хохотальник извели. С-трам, и только.

— Это еще что, — не отстала Марина, — вы бы послушали, как он по телефону утешает. — Марина передразнила голосом К. М. — Дышите глубже, успокойте мысли, подумайте о чем-нибудь приятном. У вас было что-нибудь приятное в жизни? Тьфу! — Марина сделала вид, будто плюет на пол, и плюнула. — В жизни его клиента было приятное, было, когда его или ее только что спустили с конвейера, не обтерев смазки, и он потопал в магазин. А дальше — сплошные неприятности, потому что его, голубчика, или ее, голубушку, собрали не по мировым стандартам, а как в артели в Конотопе.

Начтов постучал ногтем по бокалу, приглашая ко вниманию.

— Итак, — заключил он, — кто за то, чтобы признать нашего коллегу живым и пригодным к существованию гоминоидом?

Марина, как добрая женщина, могущая на что-то рассчитывать в перспективе, подняла руку первой. За ней нехотя проголосовал Гоша, П. П. с ехидной улыбкой и сам шеф. Молчаливый субъект с редкими волосами так и не поднял руки, и глаза уставил в тарелку, и хитро усмехался.

— Спасибо, друзья, — расстрогался К. М., — постараюсь оправдать ваше доверие всем своим живым существованием. Если надо, готов пойти на подвиг и дальше. Куда пошлете.

Начтов снова постучал ногтем по бокалу.

— Вопрос второй: ты знаешь, кто мы?

— А-а-а, — загадочно произнес К. М., вспомнив, что когда он дежурил в утешительской, за окном над горизонтом висел неопознанный объект. — А-а-а, понимаю.

— Не совсем точно, дорогуша, — по-товарищески улыбнулся Начтов. — Скорее, мы иноземляне. Дело простое: группа вперед мыслящих, осознавая, что в современном мире все меньше остается живых, и это понятно — они вымирают от безобразия дурацкого жизнеустройства — решила тех, кто еще остался в живых, выявить в плотной массе автоматизированных особей, проверить по всем параметрам, как мы проверяли тебя, чтоб избежать подделки или лазутчика, затем, живого, спасти в другое место.

— Ну что ж, — довольный, согласился К. М. — Вполне разумно. Действительно, живому, теплому, страждущему и мятущемуся — заносило его, — все труднее и невыносимее пребывать среди автоматов.

— Приятно иметь дело с умником, — густо похвалил Начтов, и сидевшие за столом, всякий по-своему, закивали в знак согласия, и даже молчаливый персонаж с редкими волосами и таинственной ухмылкой на морщинистом лице, и тот важно кивнул. — К тому же, — продолжал Начтов, — за время твоей проверки в качестве утешителя ты помог нам выявить целый ряд признаков, по которым легко устанавливаются параметры живости того или иного экземпляра.

— А если я не согласен? — спросил К. М., подозревая обман.

— Не понял, — немного обиделся Начтов, — на что не согласен?

— Не согласен переселяться в вашу компанию?

Гоша от удивления чуть не подавился смехом:

— Тебя не просят, старина. Ты у нас на биолокаторе и ни в каком пространстве в пределах солнечной системы тебе не укрыться.

— Надо подумать. Надо уходить, — сказал К. М., поднимаясь и стоя у стола, обводил взглядом лица, ища насмешки или намека, что все происходящее шутка. — Мне можно подумать? Я не могу сразу решиться. Это очень серьезно.

— Подумай, дорогуша, подумай, — по-дружески улыбнулся Начтов и совал в карман К. М. денежные знаки. — Думай быстрее. Время не ждет. Впе-ред, вре-мя! Вре-мя, впе-ред! — смеялся он.

— И женщины там есть? — глупо спросил К. М., все еще боясь повернуться спиной и уйти.

— Ух! стрекозел! — восхищенно взвизгнула П. П. — Там у нас такие бабенки, тебе и в бреду не снились. Мы тебя на племя пустим! — гадко засмеялась она.

— Не надо меня на племя, не надо! — просил К. М., пятясь боком-боком к двери. — Спасибо за доверие, большущенькое спасибочки.

— Мамочка! — крикнул Начтов. — Проводи гостя! Они торопятся!

Молчаливая женщина, одетая до шеи в темное платье, безмолвно проводила К. М. до прихожей. Перед дверью он изловчился и с возгласом «ах, ягодка» ущипнул мамочку ниже спины и ледяно ужаснулся: место ущипа было гладко и твердо. «Пластмасса», — подумал он. Мамочка безо всякого выражения лица повернула его за плечо к двери и, подтолкнула на площадку, залязгала дверными механизмами.

Липко потея от перенесенных волнений, К. М., придерживаясь за грязные стены, спустился по лестнице и вышатнулся на улицу.

Когда он осознал себя сидящим на высоком табурете перед стойкой пивного бара, был поздний вечер.

К. М. попытался слезть с высокого сиденья, оно повернулось, и, едва не свалившись, он остался сидеть и тогда попытался рассмотреть, что происходит вокруг. Он долго фиксировал положение тяжелой головы и фокусировал глаза на отдельных предметах. Рядом с ним и за его спиной особи обоего пола различной изношенности пили и вокалировали ритмические звуки, не похожие на природные сигналы.

— П-попался, г-голубчик, — сказал сам себе К. М. — Достукался. И з-здесь а-авт-т-томаты. Н-надо уходить в лес. С-скажите, — он увидел бармена и пытался разглядеть усы на лице распорядителя удовольствий, усы плавали по лицу и никак не желали остановиться под носом. — Лес от-т-тсюда д-далеко?

— В лес надо ходить днем. Ночью в лесу одни волки. Темно, — ответил бармен, поправляя усы на воротнике рубашки. — Да вот за вами пришли.

К. М. оглянулся и увидел девушку в светлом.

— В-вам чего, г-гражданочка?

— Наконец-то ты нашелся, — сказала она, обнажая в улыбке белые ровные зубы. — Пойдем домой.

— К-куда? — не понял К. М. — Вы от них, девочка? — он подбородком мотнул на сидевших вдоль стойки. — П-по п-пятницам не утешаю. И в-вообще. Со всеми неисправностями обращайтесь к Брему. Бюро ремонта. Там специалист по электронике Брем.

— Пойдем, — мягко, ласково и настойчиво, сказала она и взяла его за руку. — Я отведу тебя домой.