Тамара Стоун - Если бы мы знали

Я скрылась за сценой и спряталась в комнате, где хранилось музыкальное оборудование. Там не горел свет и не стояли стулья, так что я опустилась на пол и прислонилась к металлической стенке шкафа.

Не прошло и двух минут, как в дверь тихо постучали. Я предположила, что это Алисса, и сразу крикнула:

– Заходи!

Но в комнатку вошел Аарон. Я испугалась, я была не в состоянии с ним видеться. И разговаривать. И выслушивать извинения и оправдания. И думать о том, как он поступил с Люком. И со мной. Голова у меня и так раскалывалась от мыслей, и я не хотела усугублять ситуацию.

– Почему ты сидишь в темноте? – спросил он, закрывая за собой дверь с тихим щелчком.

– Я думаю.

– Включить свет?

– Не надо. – Я прекрасно знала, где выключатель. И включила бы свет, если бы захотела. Я чувствовала, как внутри медленно закипает злость. – Чего тебе, Аарон?

Когда я произнесла его имя, у меня внутри запорхали бабочки, так что я приложила ладонь к животу и представила, как ловлю их в большой сачок.

Аарон подошел ко мне и взял мои руки в свои. Я постаралась не думать о том, как мне приятно их тепло.

– Можно с тобой поговорить?

Я отняла руки и ответила:

– Не сейчас. У меня сейчас мысли заняты более важными вещами.

Он не стал пытаться снова взять меня за руки.

– Важнее нас?

Я рассмеялась ему в лицо.

– Да, Аарон. Куда важнее «нас».

Эмори важнее всего на свете.

Он шагнул назад, освобождая мое личное пространство.

– Ладно… Я понимаю. Я тебя оставлю. Просто хотел сказать, как мне стыдно. В последнее время я только об этом и думаю. Мне очень, очень стыдно за свой поступок. Я предал твое доверие. И доверие Люка. То, что я сделал, – это… непростительно.

Он выдержал паузу, словно ожидал, что я его перебью и скажу, что прощаю, и все в порядке, и ничего страшного не случилось… Но я молчала, и он продолжил:

– После того как твой папа рассказал мне про ситуацию с деньгами на учебу, у меня не осталось иного выбора. Я знал, что видео Люка привлечет к нам внимание и желающих поступить в «Завет», а стоит заманить людей на День открытых дверей, чтобы они увидели твоего отца на сцене, как море анкет на поступление нам обеспечено.

Раньше он говорил другое. И Люку вешал лапшу на уши.

– То есть ты намеренно отправил видео? И попросил опубликовать его в Интернете?

Аарон опустил взгляд. Я восприняла это как положительный ответ.

– Наш подход был нечестным, но он сработал, – продолжил он, снова поднимая глаза. – Еще до сегодняшнего дня мы получили заявок больше, чем можем принять. Успех нам обеспечен. Осенью ты поедешь учиться в Бостонский университет, как и собиралась. Еще у нас много желающих вступить в «Рассвет Воскресения», так что мы с Джеком и Логаном не пропадем без вас с Алиссой.

Новость была хорошая, но я снова невольно приложила ладонь к животу. Бабочки давно исчезли. Я чувствовала себя опустошенной. Не такой ценой я хотела вернуть деньги на обучение в вузе.

– Ты извинился перед Люком? – спросила я.

Аарон помотал головой.

– Пока нет, но обязательно извинюсь. Обещаю. – Он приблизился ко мне и снова потянулся к моим рукам. – Прости меня, пожалуйста. Прошу. Мне очень тебя не хватает.

Я посмотрела на Аарона и поняла, что не могу ответить ему тем же. Да, я о нем думала. Часто. Но я по нему не скучала.

Я вспомнила письмо, которое Люк написал для Эмори. И то, как мы обсуждали ее в комнате отеля. Как он, пойдя наперекор желаниям моего отца, произнес жизнеутверждающую речь по телевизору и объявил во всеуслышание о своих чувствах. Люк никогда не поступил бы со мной так, как Аарон. Вдруг меня словно молния пронзила. Люк никогда не поступил бы с Эмори так, как Аарон поступает с Бет.

Я заметила, что он наклонился меня поцеловать, взяла его за плечи и с силой оттолкнула.

– А как же твоя девушка, Аарон? Перед ней ты извинился?

Он провел ладонью по волосам. Долгое время мы оба молчали.

– Помнишь, – наконец произнес он, – ты спросила, люблю ли я Бет? Тогда я честно ответил, что да. Уже давно как люблю. Но не так сильно, как… – Он махнул рукой на пространство между нами. – Я не думаю о ней все время , как о тебе. И не хочу ее так, как тебя. Раньше меня не волновало, что в наших с Бет отношениях не было страсти, но теперь я знаю, как оно должно быть, и не могу притвориться, будто это неважно. Это важно. Очень. И теперь я не могу вернуться к исходной точке. Не могу согласиться на меньшее.

Эмори и Люк. Вот о каких я мечтаю отношениях. Вот чего я заслуживаю. Планка высока, но и я не готова согласиться на меньшее.

У меня чирикнул телефон. Я достала его из кармана и проверила экран.

Мама: Мы готовы выезжать. Ты где?

– Мне пора. – Я прошла мимо Аарона и направилась к двери.

– Можно будет тебе позвонить?

Я даже не обернулась.

– Не знаю, – сказала я и повернула ручку.

Для меня гораздо важнее было вернуться домой и проверить, у себя ли Эмори. Если да, я даже не буду ей писать; сразу выбегу на лужайку и буду стучать к ней в окно, пока она меня не впустит и мы не поговорим. Извинения Аарона ничего не стоят. Главное – достучаться до Эмори. Если она меня поймет и примет мои извинения, я никогда больше ее не подведу.

Папа пытался заговорить со мной по пути домой, но я сказала ему, что не готова к разговору. Он извинился по меньшей мере раза четыре. Все упоминал, как блестяще я себя показала во время всех интервью. Наконец мама молча положила руку ему на плечо, и он угомонился.

Как только папа заехал в гараж и выключил двигатель, я выскочила из машины и помчалась к себе, не говоря ни слова. Я ощущала тяжесть во всем теле от усталости, голова уже не варила, но мне не хотелось ложиться спать без разговора с Эмори.

Я встала у окна. К полуночи домой наконец приехали ее мама и Кусок Дерьма. Но Эмори так и не вернулась.

Я набрала сообщений десять, но ни одно не отправила. Сдержалась. Где-то к часу ночи я все-таки сдалась и написала Люку.

Ханна: Как она?

– Пожалуйста, ответь, – взмолилась я вслух, отправляя сообщение. – Пожалуйста!

Прошло несколько минут, и мой телефон чирикнул.

Люк: Она у меня.

Ханна: Она все знает?

Люк: Да.

Ханна: И она в порядке?

Люк: Будет.

Я подумала, как глупо вела себя по дороге из Лос-Анджелеса. Больше часа я мысленно распинала себя за все грехи, вместо того чтобы обсуждать с Люком, как помочь Эмори. Как можно было быть такой эгоистичной, когда Эмори нуждалась в нас?

Ханна: Я много всего должна тебе сказать, но оставлю все это на потом. Пока что передай, пожалуйста, Эмори, что я очень ее люблю.

Ханна: И что я дико извиняюсь.

Ханна: Я ее подвела и никогда себя не прощу за то, что тогда произошло.

Ханна: Знаю, она меня ненавидит за то, что я тебе все рассказала, но за это я извиняться не буду. Я поступила правильно.