В Хижняк - Конец черного лета

…Утром на стройке появился Дранов.

— Завтра начнет поступать оборудование для цеха. Буду сам подвозить.

Эта ничем не примечательная фраза была сказана Федору почему-то на ухо. Было видно, что Дранов не в духе. «Что-то с ним происходит. Неужели, догадывается?» — мелькнула у Федора мысль. Решил все же спросить:

— А что с настроением вдруг случилось? Дело-то предстоит хорошее, нужное.

И снова Федор услышал полушепот Дранова:

— В совхозе «Рассвет» четыре машины с консервированным соком — четыре! — завернули народные контролеры.

— Неужели это были народные контролеры? — Федор немного рисковал, наводя Дранова, может быть, на излишние подозрения, но в данном случае наивность вопроса была оправданной и выглядела совершенно естественно.

— А черт их разберет, — последовало более грубое ругательство. — Они, другие ли — все одно, важен факт: машины завернули…

— Может, там какая махинация? — Завьялов сам удивился, как это у него так непринужденно и убедительно получается с глуповатыми вопросами.

— Махинация, — передразнил Дранов, сплюнув в сердцах.

— Ну да, и дела нам нет до этого. Наши машины ведь не трогают.

— Салага ты, Федор, в этих… коврижках. Ты думаешь, у нас все гладко да мило? Может, считаешь, что Малюгин с ангельскими крылышками родился? Ох, чует мое сердце — не миновать беды.

— Зачем же так, Дранов? Ничего пока не случилось, — Федор говорил почти искренне. — Слышь, Крылов, — обратился он к проходившему мимо них с мерной линейкой Виктору, — успокой человека — милиция ему мерещится.

Крылов остановился, подошел ближе.

— Ты давай, звонко не базарь, мил человек, — он повертел пуговицу на пиджаке Дранова. — И нас не пугай, и себя. Дело это, — он обвел рукой стройплощадку, — стоящее, и мы с него не свалим. Может, тебе мешаем, так скажи прямо, не крути.

— Да ты что? За кого меня принимаете? Держаться нужно вместе — вот о чем толкую. А с милицией я готов до последнего…

— Это уже другой каляк [20] Каляк — разговор (жарг.). . Так-то оно лучше…

Не зря, конечно, волновался Дранов. Его худшие опасения подтвердились. Он стоял в кабинете Малюгина и думал о том, что чутье не подвело его и на этот раз, да толку в том мало. А директор, раздраженно жестикулируя, продолжал их неприятный разговор:

— Да я тебе русским языком говорю: две наших «Колхиды» тормознули в Красносельской. — Малюгина передернуло. Не привык он к такого рода ситуациям, да и привыкать не хочет. Зачем оно ему? Неужели, Дранов не понимает этого? Его машины кто-то останавливает. Чушь какая… Он еще быстрее зашагал по кабинету, бросая резкие фразы Дранову. А тот стоял у окна и непрерывно смотрел во двор.

— Да что ты там увидел? Чего стоишь, как пень? — директор не скрывал своего крайнего раздражения.

— В спокойном состоянии голова лучше работает.

Малюгин не уловил скрытого намека и насмешливо спросил:

— И что же она тебе подсказывает, твоя голова, черт меня задери?

— Притихнуть бы нам на время, шеф. Да проверить — случайность это или они действительно нам на хвост упали.

— Притихнуть, любезный, значит вызвать подозрение. Очень нам это надо? — голос у Малюгина был глухим.

— Что же вы предлагаете? — брови у Дранова вопросительно полезли вверх.

— Продукцию будем отправлять. Сегодня свяжешься с несколькими орсами и отправишь каждому, думаю, никто не откажется, — соки и фрукты строго по фондам. И по накладным. Пусть товарищи проверят и кое в чем убедятся. Сегодня же поеду в область освобождать задержанные машины.

Малюгин заметно успокоился, и к нему вернулась его обычная уверенность. И Дранову стало ясно, что не из страха или пусть даже минутной, но все же растерянности кричал на него только что шеф. Нет, он просто был взбешен тем, что кто-то, причем неважно кто позволил себе поднять руку на него, Малюгина, и на его дело. Вот с этим он уже смириться не мог.

Через несколько дней Завьялов, которого предупредили, чтобы он неотлучно находился на работе, увидел, как несколько машин, мощных грузовиков, точно соблюдая дистанцию, медленно приближались к складу. А когда они остановились как вкопанные, по-слоновьи дыхнув своими воздушными тормозами, из головной машины выпрыгнул Дранов, который и привел эту колонну. Настроен он был весьма решительно.

— Давай, Федя, отпускай рабочему классу глюкозу и витамины. Дело к зиме близится. А кто в морозы откажется от них?

Ко всем этим прибауткам, взятым на прокат у Малюгина, Федор уже привык. Удивило и заставило его призадуматься другое: пачка настоящих накладных в руках у Дранова. Когда же погрузка была окончена, и машины, тяжело урча, двинулись в обратный путь, Дранов деловито произнес:

— Смотри, копии накладных обязательно сдай в бухгалтерию.

— Что-то новое…

— Ничего, все к лучшему. Машинки наши пойдут зеленой улицей. Вишь, кому-то закортело проверять нас. Пущай себе, мы люди чистые, грамотные, — он подмигнул Федору, довольный своим безыскусным юродством, — пущай…

…Вечером в доме у Василия Захаровича состоялось что-то вроде оперативного совещания.

— Малюгин пытается убедить нас в своей невинности, — иронически заметил Крылов.

— Думаю от него и не следовало ожидать, что он сразу же «расколется» и явится с повинной. — В голосе Василия Захаровича Федор не уловил возможной в подобном случае иронии.

— Мне кажется, — обратился Крылов к Нечаеву, — что вам следовало бы отправиться в управление и установить адреса, по которым явится в город Малюгин. Может, ухватим какую-нибудь ниточку… И второе: машины, которые сегодня грузились на складе, проверять не будут. Пусть Малюгин посчитает задержание «его» грузовиков делом случая.

— Будем надеяться, что он так и посчитает.

…Черная «Волга» Малюгина подъехала к зданию треста совхозов перед самым обеденным перерывом. Поток служащих лился через широко открытые парадные двери. Малюгин сразу же заприметил у входа машину управляющего. Значит, тот на месте.

— А, это ты, Сергей Николаевич? Заходи, — управляющий вышел из-за стола и протянул обе руки посетителю. — Почему не позвонил? Я бы тут сообразил чего-нибудь…

Он долго тряс руку Малюгина, затем усадил его в глубокое кресло, стоявшее впритык к массивному письменному столу, который и полагается руководителю столь высокого ранга.

— Не до застолья сейчас, Иван Васильевич, — Малюгин был явно расстроен и даже не пытался этого скрывать. Не любил он, чтобы его видели в таком состоянии. Просто не переносил. Но сегодня против обыкновения был самим собой. Не зря управляющий тут же подумал: «Что-то с ним стряслось». И не ошибся. В ответ на его успокоительные слова Малюгин лишь поморщился.

— Не знаю, будет ли все в порядке, Иван Васильевич, как ты говоришь. Пока эти делу идут неважно: две «Колхиды» с соком задержаны. Понимаешь, к чему это может привести!