Константин Минин - Своя правда

Она привыкла отождествлять себя с Настей и жить отражением ее жизни. Но дочь по мере взросления все больше отдалялась от матери и в какой-то момент многочисленные герои сериалов и дневных шоу заменили ей общение.

Людмила Алексеевна, взяв правой рукой прихватку, левой открыла дверцу духовки. В ответ на небольшое усилие навстречу ей, противно скрепя металлическими краями, выполз противень, неся на себе очередной ее шедевр. Она была убеждена, что печет торты, пироги и сдобу, чтобы порадовать дочь, и все еще не решалась признаться себе в том, что сама съедала большую часть приготовленного.

Она привыкла к тому, что у нее больше не было талии, привыкла к необходимости покупать одежду «на вырост» и, спустя некоторое время, перешивать или выбрасывать ее. Людмила Алексеевна смирилась и приняла тот факт, что ее муж больше ее не любил и все чаще задерживался на работе.

В тот вечер она приготовила свой любимый яблочный пирог. Ароматы свежей выпечки и корицы мгновенно заполнили кухню и, чтобы быстрее остудить долгожданное лакомство, Людмила Алексеевна вынесла его на балкон.

Окунувшись в прохладную ночь, освещенную наполовину съеденным диском взошедшей луны, она замерла от внезапно посетившего ее осознания реальности.

«Надо же, так поздно, а Настя еще не звонила», — с ясной отчетливостью прозвучало в ее голове.

Поставив пирог на заранее приготовленный стул, она бросилась к телефону, нашла в записной книжке Настин номер и прижала прохладное стекло дисплея к уху.

Длинные гудки то и дело прерывались бесцветным женским голосом, оповещающим ее о том, что абонент не может ответить на звонок, СМС тоже осталось без ответа. С каждым новым неудачным вызовом ей все больше хотелось выкрикнуть в ответ надоевшему женскому голосу, что это не абонент, а ее дочь, но голосу это было безразлично.

Поборов чувство тревоги, Людмила Алексеевна по памяти набрала несложный пятизначный номер стационарного телефона Лениных родителей. После нескольких гудков в трубке раздался сдержанный мужской голос.

— Слушаю.

— Здравствуй, Костя, — отозвалась на знакомый голос Людмила Алексеевна.

— Привет, Люда. Ты по поводу Петра? Я видел его вечером на работе, у них там завал.

— Да нет, — проговорила она, даже не пытаясь дослушать очередную историю про внезапную проверку, аварию или что-то еще.

— Скажи, Настя уже легла спать?

В ответ на этот простой вопрос в трубке на несколько мгновений повисло молчание, прервал которое все тот же знакомый, но уже более взволнованный мужской голос:

— Люда, ты имеешь в виду…

Людмила Алексеевна, не дослушав его, спросила:

— Настя у вас?

— Нет, — быстро ответил мужчина.

— А Лена дома? — спросила она.

— Недавно пришла, — ответил Константин и после недолгой паузы добавил, — одна.

— Костя! Узнай у нее, где Настя! Они вместе ушли! Спроси у нее, где она оставила Настю!

— Я перезвоню, — коротко ответил мужчина и повесил трубку.

Лену не пришлось ни заставлять, ни просить. Она без уговоров рассказала отцу, куда они с Настей ходили, и даже назвала адрес квартиры, где она оставила Настю.

Но Людмила Алексеевна, находясь у себя дома, ничего этого не знала. Договорив по телефону, она осталась неподвижно сидеть, устремив свой взгляд на противоположную стену.

Казалось, впервые за последние несколько лет ее голову переполняли мысли, и это были ее собственные мысли, которые, вращаясь бурным хороводом, парализовали ее волю. Она безропотно наблюдала, как внутренний прожектор сознания, выхватывая из кружащего в ее голове вихря отдельные фрагменты, представлял их ее взору во всей полноте и завершенности.

Вот мысль о том, что она не может потерять Настю, а вот о том, что пирог на балконе, должно быть, уже остыл, и тут же на смену ей спешит мысль о том, что с Настей не могло случиться ничего плохого, которую неумолимо сменила мысль о пятне на обоях.

Телефонный звонок застал Людмилу Алексеевну за созерцанием мысли о том, что она сама убьет Настю, как только найдет.

— Алло! — быстро произнесла она в трубку.

— Они были в гостях у знакомого, там у них что-то вроде праздника. Настя там осталась. Записывай адрес.

— Подожди, — ответила Людмила Алексеевна.

Быстрым шагом пройдя на кухню, она открыла до верха забитый различными квитанциями выдвижной ящик стола. Пошарив рукой под ворохом бумаг, она достала карандаш и, выбрав один из листков, положила его на стол чистой стороной вверх.

— Диктуй, — спокойно попросила она собеседника.

Грифель карандаша еле слышно заскрипел по бумаге.

— Спасибо, — сказала она, закончив писать адрес, и уже собралась было повесить трубку.

— Подожди, Люда. Может быть, мне съездить туда с тобой? — спросил ее Ленин отец.

— Не надо. Я сама, — коротко отказалась она и повесила трубку.

…

Людмила Алексеевна, одетая в легкую весеннюю куртку, в шапке и удобных демисезонных ботинках сидела в кухне.

Короткий сигнал и вибрация телефона прервали ее расслабленное ожидание, она, не поднимая со стола телефона, привычным жестом разблокировала экран и прочла сообщение:

«TAXI

К Вам подъехала серая Лада Приора, номер 742».

Людмила Алексеевна положила недоеденный кусок пирога на большое круглое блюдо в центре стола, накрыла его высокой крышкой и встала.

Выйдя во двор, она села на заднее сидение припаркованного около ее подъезда автомобиля, назвала водителю адрес и, облокотив голову на прохладное стекло, стала думать о том, как давно она никуда не выезжала.

Желтоватый свет уличных фонарей то и дело освещал салон, срывая на несколько секунд темный покров с силуэта водителя. В эти короткие мгновения она успела рассмотреть, что вез ее идеально выбритый вполне еще молодой, по ее меркам, мужчина.

— В гости? — не оборачивая головы, спросил водитель.

— Что?

— В гости едете? — переспросил он.

— Нет, — растерянно ответила она и снова погрузилась в созерцание его уха, скулы и правой стороны подбородка.

— А куда?

Назойливость водителя начинала раздражать ее, и она грубо ответила.

— Вам какое дело?

— Поздно уже, а вы женщина солидная, необычный клиент в такое время. Вот я и беспокоюсь.

— О чем?

— Такие, как Вы, просто так по ночам не катаются. Причина должна быть, — проговорил он, глядя на Людмилу Алексеевну в зеркало заднего вида.

— Дочь моя у друзей засиделась, еду ее забрать, — недовольно проговорила Людмила Алексеевна.

— Понятно, — буркнул под нос водитель и замолчал.

Поглощенная чувством расслабленной растерянности она не сразу обратила внимание на красные огоньки, принадлежащие едущему впереди автомобилю, и лишь после очередного перекрестка с удивлением заметила, что уже не в первый раз видит, как желтые сигналы поворотов этого автомобиля предугадывают действия ее водителя. Оторвав голову от стекла, она рассмотрела красные цифры «03», наклеенные на заднюю дверцу кареты скорой помощи.