Пак Кённи - Земля

- Какой смысл жалеть этого мужчину? Ты, Ими Не, слишком чувствительна. Чувствительные женщины, как известно, склонны вилять задом перед мужчинами, оттого и подвергаются позору.

- Впервые слышу такую чепуху! - парировала сердито Ими Не. - Если я слишком чувствительна, значит, я готова с любым мужиком вступить в прелюбодеяние? Так?

- Именно, - ответила товарка. - Это логично.

- В самом деле?! - Ими Не вся побагровела, сжала кулаки, готовая ринуться в драку.

- Я имела ввиду сбежавшую жену янбана, - поправилась Кан Чхон Дэк - Чего ты так вспыхнула? Когда женщина красива, это тоже своего рода грех. Красивая - погибель для мужчины.

И тут собравшихся как прорвало, они стали наперебой, перебивая друг дружку, рассказывать свои версии того, что случилось с Ку Чхоном. Одна говорила, что батрака забили насмерть камнями, вторая утверждала, что нет, не убили, а отрезали ему только нос, третья - что отрезали и нос, и ухо, а вдобавок остригли бедного наголо, четвертая - с ними не соглашалась и провозгласила свою версию: Ку Чхон, верно, был избит, но ему удалось убежать и забрать с собой любимую женщину, а на такое способны лишь люди, в которых вселилась нечистая сила. После их исчезнования-то и начались всякие напасти в усадьбе чхампана Чхве.

В горячий спор не встревала лишь Ду Ман Не, молча наблюдавшая за товарками. В отличие от них, уж она- то наверняка знала больше и ей было что рассказать о происходящем в Большом доме. Но она не проронила ни слова. Испокон веку ее предки служили семейству Чхве, а когда отменили крепостное право, дедушка Ду Ман Не стал крестьянином-арендатором у прежнего хозяина. Это означало, что несмотря на перемены, вековые традиции не могли исчезнуть в одночасье и незримая связь хозяина и слуги все еще существовала. Вероятно, молчание Ду Ман Не служило некой данью уважения тех давних традиций.

Шум потихоньку стал утихать. Ими Не, хотя еще ощущала себя уязвленной Кан Чхон Дэк, сказала:

- А Ку Чхон-то не совсем из простолюдин. Он, говорят, обучался грамоте в буддийском монастыре в Муджу.

Кан Чхон Дэк восприняла слова подруги как новый вызов, и, резко отодвинув от себя опустошенную миску, насупилась:

- Грамоте, говоришь, обучался? Да он всю жизнь только батрачил! А в монастыре был на побегушках. Вот и всё!

- Ладно, ладно, не кипятитесь, - заметил кто-то из женщин, пытаясь примирить спорящих.

- Этот Ку Чхон не так прост, как кажется, - обронила Му Не. - Не случайно о нем столько разговоров. Еще, слышала я, он был связан с движением Донхак. [10] Академическое движение в корейском нео-конфуцианстве, появившееся в 1860 году.

Разговор вновь вернулся в своё русло и спор о батраке разгорелся с новой силой. Теперь женщины делились самыми разнообразными слухами о рождении Ку Чхона: к примеру, что он незаконнорожденный в семействе одного знатного сеульского дворянина или что он единственный ребенок обыкновенной кисен [11] Куртизанка, обученная пению, танцам, музыке, поэзии. , предоставлявшей любовные утехи провинциальному чиновнику и так далее, и тому подобное...

Наконец, все сошлись на том, что Ку Чхон, без сомнения, мужчина видный и образованный. А то, что с ним сбежала молодая хозяйка из знатного семейства, - случай, конечно, достойный презрения. Но, с другой стороны, разве такое не могло произойти и с состоятельной богатой семьей, где привлекательная женщина, если только она не наделена исключительной добродетелью, в порыве чувств, могла бы увлечься молодым мужчиной, готовым пойти ради нее на все. Кто знает, как она жила все это время? Ведь она вышла замуж в юном возрасте, родила дочь, а чего она натерпелась, находясь в Большом доме? Не был ли этот дом крепостной стеной? А ее господин, что в нем привлекательного? Ходит согбенный, пошатываясь, точно богомол. А посмотрит при встрече - как ледяным холодом окатит: до того глаза его ядовитые, змеиные. Можно представить, как рядом с таким человеком уживалась молодая цветущая женщина. Не завидная у нее была доля, не завидная. Неудивительно, что она так поступила...

- Когда для женщины наступает пора родить ребенка, она становится слепа, - заключила Му Не. От этих ее слов широколицая Мак Даль Не часто-часто заморгала глазами.

Теперь, когда темой разговора для собравшихся стало сочувствие к молодой хозяйке флигеля, Ими Не и Кан Чхон Дэк, еще недавно готовые сцепиться друг в дружку в смертельной схватке, сошлись в желании поносить сбежавшую супругу чампана Чхве. У обоих была своя причина ненавидеть её. Первая считала, что молодая госпожа заслуживает смерти, потому что она, подобно лисице, намеренно виляла хвостом перед батраком, и он пострадал невинно. А вторая утверждала, что супружеские узы не должны нарушаться ни при каких обстоятельствах, пусть даже небеса обрушатся на землю. Так или иначе, доводы двух товарок выдавали их неприкрытую зависть к красоте молодой женщины.

- Это всё карма предыдущей жизни, - вновь повторила Ду Ман Не, желая, чтобы разговор ушел в сторону. - Нельзя пытаться обмануть судьбу.

- Расскажу я вам одну историю, - подала голос Хам Ан Дэк, жестикулируя руками. - Однажды у одного знатного вельможи остановился на ночь некий торговец посуды, Наутро, когда торговец ушел, исчезла и жена вельможи. Она сбежала с гостем. Вельможа почувствовал себя опозоренным. Но он, кроме чувства уязвленного самолюбия, ощутил необъяснимую досаду: ведь жена не знала нужды, отчего она ушла? Вельможа перестал есть и пить. Вскоре он оставил государственную службу и отправился странствовать по восьми провинциям в надежде разыскать жену. Бродил он бродил, и как-то ночью наткнулся в горах на ветхую хижину, заночевал, а наутро хозяйка подала гостю скромный завтрак. И тут вельможа обнаружил, что это его сбежавшая жена. «Взгляните на меня, - попросил он женщину. - Разве вы не узнаете? Я ваш муж». «Это уже не имеет никакого значения, - ответила женщина. - Всё предопределено судьбой. Не нужно ничего говорить. Возвращайтесь к себе».

- Неужели он оставил безнаказанными распутницу и того мерзавца-торговца? - перебила рассказчицу Кан Чхон Дэк.

- Слушайте дальше, - кивнула Хам Ан Дэк - Покинув хижину, наш вельможа сел на землю и горько заплакал. Выглядел он, прямо скажем, неважно. За время скитаний он потерял былую стать, лицо и руки его огрубели, одежда на нем вся обтрепалась, а питаться ему приходилось такой едой, которой побрезговала бы и собака. Одним словом - бродяга. Возвратившись домой, вельможа открыл книгу «Записей предыдущей жизни» и понял многое. Согласно книге, вельможа в прошлом был буддийским монахом, торговец посудой - медведем, а жена - вошью.

- Боже мой! - воскликнула Кан Чхон Дэк.

- Так вот, монах, шагая горной тропой, поймал вошь, которая ползала по его телу. Он, в раздумьях о том, как ему поступить, не мог убить живое существо, но тут увидел неподалеку мертвого медведя и бросил на него вошь. И пошел своей дорогой. Так что, милые подружки, надеюсь, вы согласитесь с тем, - богатые мы или бедные, всё предопределено нашей предыдущей жизнью?