Пак Кённи - Земля

Потрясенные женщины молча уставились на Хам Ан Дэк, их глаза будто вопрошали: «Кем же мы были в прошлой жизни?» Ответа не последовало, Хам Ан Дэк улыбалась в раздумье и кивала своим мыслям. Ду Ман Не, опомнившись, поправила фитиль на лампе. Снаружи донесся собачий лай, и голос ребенка позвал: «Мама, мама! Папа пришел!» Ими Не узнала по голосу свою дочь, и, поддерживая округлый живот, встала и выглянула за дверь:

- Иду, дочка!

- Папа принес печенье, - сказала девочка.

- Идем, идем... Извините, подруги, я вынуждена вас покинуть...

- Кан Чхон Дэк, а ты разве не идешь? - поинтересовалась Мак Даль Не, в ее голосе слышалась ирония.

- Ты о моем муже печешься? - бросила Чхон Дэк. - Он не ребенок, вернется с работы - поест. Я ему ужин на столе оставила.

- Надо же... - многозначительно произнесла Хам Ан Дэк и даже прищелкнула языком.

- Я не собираюсь баловать мужа, - продолжила Чхон Дэк. - И я ему не кисен. Неужели надо постоянно мелькать пред его носом?

- Не мешало бы тебе усмирить свою гордыню, - пожурила Ду Ман Не. Кан Чхон Дэк промолчала, на лице ее появился румянец. Она ощущала себя словно труженик после ратного труда, как тот пастух, весь день пасший овец, а теперь со спокойной совестью наслаждающийся минутой отдыха.

Женщины еще долго беседовали о том, о сем, поедая горячий батат, и разошлись поздно ночью.

Когда Кан Чхон Дэк явилась домой, то обнаружила отдыхающего мужа, - тот лежал на циновке, подложив под голову деревянный чурбак и безучастно смотрел в потолок.

- Не спишь? - спросила женщина.

- Нет, - отозвался муж. Он поднялся и стал искать вокруг себя трубку.

- Я была у Ду Ман Не, она шьет погребальные одежды.

- Вот как?

- Шьёт для выжившей из ума свекрови.

- Гм...

- А отец Ду Ман Не очень бережливый и старательный...

- ?!.

- Они делают все, как надо...

- Все верно, - Ён И набил трубку табаком, закурил. - Кто, как не родные, должны позаботиться о погребальной одежде для близких?

- А ты, наверное, с нетерпением ждешь того дня, когда я помру, - съязвила жена. - Вот тогда ты приведешь сюда девку и купишь ей кожаную обувь. Не так ли?

- Ты прилежно делай своё дело, - ответил спокойным голосом муж. - А когда помрешь, похороню тебя, как надо, можешь не сомневаться.

- Не смейся!.. Ты думаешь, Ду Ман Не шьет одежду из собственноручно сотканного материала? Ничего подобного! Я слышала, что она на рынке купила конопляный холст. А стоит он по цене золота!

Пуская клубы дыма, Ён И смотрел на жену, но, похоже, был поглощен другими мыслями.

Юн Бо, бормоча что-то себе под нос, выбирал для топки длинные сосновые ветки, ломал их и кидал на землю. Он увидел Ён И, вошедшего во двор, в руке у него была бутылка рисовой бражки - макколи.

- Ён И! Что тебя занесло сюда! - окликнул он зычным голосом нежданного гостя. - Неужели ты принес спиртное в честь моего дня рождения?!

- Так и есть, - отозвался Ён И, глядя окрест.

- А я проголодался, и уж было собрался идти на постоялый двор.

- А что ты сделал с морскими водорослями?

- Сварил суп. Поклонился предкам.

Юн Бо находился в хорошем расположении духа, глаза его сузились в улыбке, резко обозначились морщины у висков. Он был умелым плотником, его мастерство было известно не только в округе, но и за его пределами. При этом жилище самого Юн Бо выглядело более чем скромным, в его доме не было даже веранды, и входная дверь из комнаты вела прямо во двор. А об изгороди, опоясывающей двор, нечего было и говорить. Одним словом - сапожник без сапог. Причиной была бедность. Он, как перелетная птица, мотался по чужбинам, а возвращался к себе только для того, чтобы помянуть родителей, ибо он хорошо помнил дату их ухода в мир иной. Благо, что для проведения должного обряда, у него имелось пристанище, пусть и в виде такой жалкой хибары. Он был гол как сокол, и в пути его не сопровождало ни одно живое существо, даже собака. Зачастую деревенские старики поругивали его за холостяцкую жизнь, что пора бы ему завести потомство. На что Юн Бо всегда отвечал вопросом: «Разве сам я этого не хочу? Даже звезды на небе не рождаются в одиночку... Но какая женщина пойдет за бедняка?»

Иной раз Юн Бо, смеясь, рассуждал: «Человек завершает земные дела и всё. А где же духи?.. Подносить пищу в день поминовения и вспоминать добрые дела родителей - сыновний долг... Но зачем мне потомство в этом суетном мире? В мире ветра и пыли...»

Юн Бо вывалил сосновые ветки на кухне у печи и некоторое время смотрел в окно на горы вдали, при этом лицо его в оспинах потемнело, а толстые ноздри раздулись. «Похоже, день хмурится, - проговорил он. Затем окликнул гостя. - Чего ты там застрял?! Входи!»

Ён И пригнулся и вошел в низкую дверь. И сразу на него дохнуло затхлостью и сыростью. Даже в полумраке комнаты была заметна повсюду пыль. У стены стоял деревянный сундук, на нем сложена свернутая постель. В углу - плетеная корзина с инструментами.

- Прошлой ночью во дворе у меня хозяйничал дикий кабан, - поведал Юн Бо, держа в руке миску с острой соевой пастой. - Он разворошил всю яму, куда я закопал немного батата. Черт бы его побрал!

- Если бы у тебя был забор, этого бы не случилось, - сказал Ён И.

Юн Бо достал вяленого минтая из-за сундука, уселся на пол и принялся за рыбу: отделил сначала голову, а мясо рвал узкими полосками.

- На что бедному человеку забор? - проговорил он. - Хорошо, что в этой захудалой деревушке найдется для меня и еда, и питьё. Жаль, конечно, что не уберег батат. Но дикие звери тоже должны кушать.

Ён И налил в глиняную чарку бражки и подал хозяину дома:

- Держи.

Тот выпил одним глотком, обмакнул кусок минтая в соевом соусе, отправил в рот, затем придвинул пустую чарку гостю, наполнил до краев:

- Угощайся и ты.

- Похоже, нынче ты здесь остаешься, - заметил Ён И, опрокинув в себя чарку. - Сможешь пережить зиму?

- Думаешь, мне нечего будет есть?.. После нового года отправлюсь куда-нибудь подальше. С годами я становлюсь непоседливым.

- Сейчас всюду становится беспокойно, - понизил голос Ён И. - В Сеуле, говорят, был тайный заговор в верхах. Слышал?

- Чепуха! - выговорил Юн Бо, желваки на лице выдавали его недовольство. - Что с того, что там воду мутят?.. Великий Китай оказался под пятой японцев. Это признак упадка. Скоро и сюда они явятся, здесь будет кишеть японцами как в муравейнике. Во многих портах, говорят, японские торговцы уже обосновались и вовсю хозяйничают. А что толку от нашего короля? Он больше похож на пугало. А его окружение - куча прохвостов. Власть у тех, кто держит в руках оружие.

- Я слышал от странников, что в этом году уже было две попытки свергнуть правительство, - сказал Ён И. - Первый заговор потерпел неудачу, верховодил его бывший секретарь консультативного Совета Хан Сон Хве. Ему помогал начальник правительственной охраны И Кын Ён. Затем в июле был раскрыт другой заговор, которым руководили полицейский офицер Сон Чин Ён и наставник при наследном принце Хон Хён Чхоль. Оба были казнены.