Пак Кённи - Земля

«Да», - обрадовано ответил Киль Сан.

«А где ты научился рисовать?»

«В храме Ёнгокса, у монаха Хегвана».

«Вон оно что...»

«Монах Хегван сказал, что в будущем я тоже смогу стать буддийским художником, как он сам».

«Стало быть, и письмо ты знаешь?»

«Совсем немного, господин».

«Не говори мне «господин», я такой же, как ты».

«Да...»

«Тебе надо чаще практиковаться, а то забудешь то, что умеешь».

«Да. Монах Хегван тоже это говорил».

«Верно».

«А еще он говорил, что мир скоро изменится».

Ку Чхон молча кивнул, темные карие глаза его стали задумчивыми.

Потом они встречались снова, но на тех тайных встречах Ку Чхон обучал Киль Сана, восполнял его пробелы в грамоте. Юноша старался запоминать каждое слово Ку Чхона. Монах Хегван, в отличие от батрака, был вспыльчивого и крутого нрава: мальчику случалось получать от него подзатыльники. Даже в том, что не касалось обучения. Ку Чхон же много не говорил, никоим образом не выказывал недовольства по поводу оплошностей ученика, но его суровый вид повергал парня в замешательство.

Между тем Киль Сан отложил в сторону нож и принялся за приготовление красок, чтобы расписать маски, но в это время его позвала Кви Нё, велела идти к госпоже. Юноша, отбросив свое занятие, тотчас поспешил к Большому дому, и увидел выходящего из террасы знакомого доктора Муна, которого раньше встречал в храме Ёнгокса. Они были с главным монахом друзьями детства. Киль Сан отвесил доктору поклон. Гость в ответ кивнул, его худощавое лицо утопало в густой белой бороде и светилось добротой. Госпожа Юн вышла проводить гостя, сложив руки пред собой, всем своим видом показывая учтивость и одновременно строгость.

- Проводи доктора в покои господина, - велела она Киль Сану суровым голосом. И посмотрела ему вслед, пока мальчик и доктор не скрылись за углом.

Киль Сан, семенивший впереди, запрыгнул на ступеньки у крыльца террасы, и, открыв дверь, громко известил:

- Господин, к вам пришел доктор из города!

- Пусть войдет! - отозвался чхампан Чхве голосом скорее мрачным, нежели приветливым. Похоже, он был не рад визиту доктора, но заставил себя подняться, и когда гость вошел, поклонился ему.

- Как поживаете? - осведомился доктор Мун, тоже кланяясь.

- Садитесь, - ответил коротко хозяин дома, и, откинув полы своей длинной одежды, опустился на циновки. Доктор уселся напротив. Служанка Кви Нё поставила столик пред гостем, принесла чашку чая.

На этот раз доктор не собирался осматривать пациента, а господин Чхве не чувствовал себя больным. Киль Сан задержался в комнате некоторое время, затем, видя, что он тут больше не нужен, тихо удалился. Придя к себе, юноша принялся за прерванное дело - разукрашивание масок. День клонился к закату, когда он, наконец, завершил работу. Маски ожили яркими красками, мальчик остался доволен образами молодой озорницы и надменного аристократа. Взяв их в руки, он поспешил наружу. Его окликнула из кухни тетушка Бон Сун Не:

- Киль Сан! Ты видел доктора Муна? Он еще не ушел?

- Нет, - отозвался Киль Сан. - Они с хозяином беседуют в Большом доме.

- Бабушке Каннан совсем плохо. Надо бы известить госпожу Юн.

- Хорошо, я ей скажу.

- А что у тебя в руках?

- Маски. Несу показать их Бон Сун.

- Ну-ка, подойди ко мне!

Юноша повиновался, приблизился к портнихе, стоящей в дверях кухни.

- Ба! И правда, маски, - сказала Бон Сун Не. - Где ты их взял?

- Сам сделал, - признался Киль Сан.

- Неужели?! Эй, женщины, взгляните-ка на это чудо!

Ан И Не пекла блины и Ё Чхи Не чистила имбирь, по обе отложили работу, подбежали.

- Эти чудесные маски сделал Киль Сан!

- В самом деле?! - поразилась Ё Чхи Не. - Да ты, парень, талант!

- Постой, кто же это будет? - всматривалась в маски Ан И Не. - Вот эта маска - какая-то девица, жалкий у нее вид, а эта... мужик с заячьей губой... Но, говорят - большому дарованию сопутствует нищета и бродяжничество... Не занимайся этим больше.

- А ты не сбивай парня с пути, - осадила повариху Бон Сун Не, угадывая зарождение благодатной искры в душе мальчишки. Она сама обучилась ремеслу портнихи, благодаря упорству и усидчивости. Обернувшись к Киль Сану, она сказала, словно напутствовала:

- Продолжай делать то, что тебе по душе. Моей дочери твои маски непременно понравятся. А за твою целеустремленность я отправлю тебя в город на праздничное представление Оквандэ.

- Ах! - только и выдохнул радостно Киль Сан.

- Вам, детям, нет особых радостей... Пойдете вместе с Бон Сун.

- Вот, здорово! Вы правду говорите?!

- Можешь не сомневаться. Я сдержу свое слово.

Бон Сун Не сама удивилась своему неожиданному, спонтанному обещанию.

Прислонившись к дверному косяку, Кан Чхон Дэк штопала носок. Она бросила свирепый взгляд на мужа, завязывающего зеленым шнурком нижнюю часть штанин.

- Оставляешь дом без единой вязанки дров, - проворчала женщина, накладывая заплатку на пятке. - Он идет смотреть в город представление с масками, - продолжала она выговаривать мужу в третьем лице. - Думает, что я не знаю, что у него на уме. Меня это бесит. Почему бы мне не бросить этого негодяя и не уйти в монастырь!

Ён И поднялся и надел турумаги - национальный мужской верхний халат. Подпоясался. Турумаги, сшитый из хлопковой ткани, был далеко не нов, но статный владелец в нем выглядел еще довольно сносным. Он снял с вешалки шляпу из конского волоса, и прежде чем надеть, сдул с нее пыль.

- Какая у меня радость в жизни? - все продолжала Кан Чхон Дэк. - Ребенка, который бы возился рядом, нет. А муж разве заботится о семейном очаге, раз за разом приумножая хозяйство, как это происходит в других семьях? У них, стоит только отворить калитку, пахнет уютом и теплом. А в этом проклятом доме, как в сарае, только холодный сквозняк гуляет. Забор прогнил и свалился, а он даже ухом не повел. Нормальные люди заготавливают на зиму дрова, любо-дорого смотреть. А у этого нет и ветки, которой можно отогнать собаку. Несусветный ленивец!.

Солнечный луч, просочившийся сквозь дверную щель, осветил столик с чашкой и край платья женщины. То, что выговаривала жена насчет дров, было правдой. Ён И отодвинул от себя чашку с суннюн - отваром рисовой шкварки, подобрал полы турумаги и принялся набивать трубку.

- Если бы я знала только, что будет так, разве бы я вышла за него? А все вокруг так завидовали, что попался мне муж видный, душевный, и прочее, и прочее... Да что толку от того, что видный?!. Даже таким бедным, как мы, можно жить душа в душу. Разве у меня в запасе десять жизней?

Ён И молча курил. Дым от трубки, клубясь в полосе солнечного света, улетучивался наружу через дверную щель.