Пак Кённи - Земля

- Всякий раз, когда я вижу отца Ду Ман, как он днем и ночью заботится о семье, детях, я завидую его жене: какая она счастливая! Слезы, выступившие на ее глазах, скатились по щеке и упали на носок, который она штопала. Мужчина бросил взгляд на жену, как та зашмыгала носом, - по его лицу пробежала тень смущения.

- Разве я иду в город оттого, что мне очень этого хочется? - подал он наконец свой голос. - Тетушка Бон Сун Не попросила меня пойти с детьми на представление с масками. Я не мог отказать.

- Почему именно тебя она попросила?

- Откуда мне знать?

- Эта Бон Сун Не... Что она себе возомнила? Кто она и доме господина Чхве? За какие заслуги там держат ее?.. - Недовольство Кан Чхон Дэк набирало обороты, она поносила портниху и так, и этак. Досталось и владелице таверны Воль Сон. - А она-то чего выкаблучивается?! Ну и жила бы себе на чужбине с мужиком, с которым снюхалась... Мы как не знали о ней, так и до сих пор бы не ведали, что с ней, жива ли, мертва ли... А она возьми да и вернись в деревню осенью позапрошлого года, да такая исхудавшая, точно сухой лист. Бон Сун Не застала ее в пустом доме, среди заросшего бурьяна, плачущую, с одной котомкой. Она оплакивала, конечно, горькую судьбу и свою мать-шаманку, сгинувшую двумя годами раньше. Жалко стало Бон Сун Не девицу, обняла ее, приголубив: «Бедная девочка, что же ты столько времени не подавала весточки?.. Неразумная ты... И почему ты оказалась в таком положении?» А Воль Сон только лила слезы и лила. Но потом в ее темном окошке появился свет: бабушка Каннан обмолвилась о несчастной госпоже Юн, и та, вероятно, припомнив старые времена, когда шаманка захаживала в их дом с маленькой дочерью, помогла, ссудила блудной девице некоторую сумму денег, которой хватило, чтобы открыть ей забегаловку на окраине города, на развилке дорог, она выбрала, конечно, удачное место, людное... Если бы не покровительство семейства Чхве, она бы сейчас побиралась...

- Всё, о чем ты говоришь, не имеет отношения ко мне, - сказал муж, затягиваясь трубкой. - Тетушка Бон Сун Не попросила меня ради детей...

- Пресная женщина! - перебила его Кан Чон Дэк - Ей на голову мешок соли надо посыпать! Ни рыба, ни мясо! Зачем ее дочке представление с масками? Она, что, хочет из девочки бродячую артистку сделать? И что это за представление Оквандэ? Это спектакль о прелюбодеянии! Каким примером она послужит ребенку?.. Если ей так хочется, пусть сама ведет детей! Сама!.. Она - никто без семейства Чхве!.. - Женщина опять всплакнула. Она хорошо знала своего мужа: слезами его не проймешь. И как бы она его ни пилила и не поносила, с него, как с гуся вода. Не отменит своего решения пойти в город. Упрется в своё. Ён И всегда молча переносил все ее нападки, или всё переводил в шутку. Не зря деревенские дали ему прозвище «Смирный». Но если он что-то задумал, то всегда делал это. Взять хотя бы базарный день. Несмотря ни на погоду, в дождь ли, снег ли, в жару или холод, он отправлялся в город, заглядывал в постоялый двор, выпивал там стопку-другую водки, беседовал с хозяйкой, с этой девицей Воль Сон, после чего возвращался домой. Но на этот раз ее беспокойство было сильней прежнего. Её одолевала тревога: муж заночует в городе. Ведь представление начнется вечером, а закончится поздно, - возвращаться впотьмах с детьми Ён И не захочет. Следовательно, заночует с ними в постоялом дворе, а там эта девица Воль Сон...

Кан Чхон Дэк сейчас хотелось разорвать в клочья турумаги мужа, чтобы удержать его, да только она знала, что это не поможет.

Справедливости ради, надо заметить, что деревенские никогда не сплетничали о Ён И, как о гулящем на стороне мужчине, несмотря на то, что жена его не была ни привлекательной, ни хорошей хозяйкой. Но Кан Чхон Дэк смутно понимала, что муж продолжает с ней жить под одной крышей из-за своего упрямого характера и сыновней любви к своей усопшей матери, которая благословила их брак. Она понимала и то, что однажды мужу всё надоест, он уйдет в город и больше не вернется. Поэтому ей следовало быть внимательной и контролировать свои действия.

Солнечные лучи, сочившиеся в дверную щель, незаметно переместились от пола к стене, что означало, что день клонится к закату. А Кан Чхон Дэк продолжала штопать заплату, на ее руке, держащей иглу, у края ладони между большим и указательным пальцами, виднелась бородавка.

- Яблоко от яблони недалеко падает. Эта Бон Сун, дочь портнихи... - женщина не смогла договорить фразу, муж с силой ударил курительной трубкой по массивной деревянной пепельнице. Кан Чхон Дэк вздрогнула. Лицо Ён И налилось кровью, но он не проронил ни слова, молча вытряхнул из трубки золу. В это время снаружи послышались шаги. По замерзшей земле шаги звучали гулко. Это были дети - Бон Сун и Киль Сан.

- Дядя Ён И! - позвал Киль Сан. - Это мы!

- А, пришли, - отозвался Ён И, открывая дверь.

- Ух! Как мы бежали! - выпалила Бон Сун своим звонким голоском. - За нами собачка увязалась, еле оторвались!

Кан Чхон Дэк с недовольным видом уставилась на детей, одетых в нарядные одежды. На девочке была шелковая стеганая курточка желтого цвета, синяя юбка, подпоясанная шнурком с веселыми кисточками. В руке она держала узелок На мальчике - салатного цвета куртка и штаны. В волосы его вплетена черная шелковая лента.

- Идемте же, скорей! - радостно и с нетерпением подпрыгивала на месте Бон Сун.

- Что ж, - сказал мужчина, обуваясь. - А вы не замерзнете?

- Нет, совсем не холодно, - заверил его Киль Сан.

- Ну, я пошел, - сказал Ён И жене. Та посмотрела мужу вслед и сердито пробурчала: «Ему бы только смыться из дома... Если бы могла, то еще на дорогу тебе подула бы в дудку».

Ён И шагал в сторону реки. Дети спешили за ним, удаляясь все дальше от дома и неприветливой хозяйки, с которой забыли попрощаться. Яркие пятна детской одежды еще долго пестрели вдалеке, а вскоре исчезли из виду.

«Пусть у него сломается нога на обратном пути! - закричала Кан Чхон Дэк и с силой бросила на землю свое шитье. - Став калекой, он больше не подумает ходить в город!»

Между тем, путники шли своей дорогой.

- Дядя Ён И, а мы останемся ночевать в городе? - спросила Бон Сун.

- Наверное, - ответил мужчина, меряя дорогу большими шагами. Дети, чтобы не отстать от него, почти бежали.

Морозец прихватил коркой льда лужицы на дороге. Небо было чистым, без единого облака.

- Дядя Ён И, а мы переправимся через реку на пароме? - спросила девочка.

- Верно, на пароме, - ответил Ён И.

Навстречу путникам встретилась Ими Не, которая несла в руке бутылку рисовой водки. Живот женщины заметно выдавался своей округлостью, отчего стеганная курточка - чогори, из белого хлопка не застегивалась на пуговицы, а черная юбка выглядела широкой. На лицо она, как всегда, казалась полной жизненной энергии.