Пак Кённи - Земля

- Он слишком честен, - сказал краснолицый. - А честным в наше время жить нелегко.

Воль Сон тоже припомнила случай, когда будучи маленькой, увидела доктора Муна: тот сунул ей в рот какую-то таблетку, и она ощутила свежесть и запах мятной травы.

Тем временем, паром достиг причала и Воль Сон, подхватив узелок, сошла по мосткам на берег.

- Будь осторожна, Воль Сон! Совсем темно! - предостерег её лодочник.

- Хорошо, спасибо! До свиданья! - отозвалась Воль Сон.

Паром отчалил, и женщина пошла по вязкому песчаному берегу. Вокруг была темень, а всё небо над головой усеяно звёздами. Воль Сон подумала о своей матери, вспомнила, как много лет назад в этих местах она совершала обряд поклонения Королю Дракона. Тогда тоже была похожая на нынешнюю ночь, светились в небе звезды, горели свечи на алтаре с жертвенной пищей. Мать подожгла тонкую бумагу от пламени свечи, подбросила в небо и стала исполнять танец. Движения ее тела были изящными, ноги медленно описывали круги, руки плавно вскидывались вверх, - белая юбка плыла следом, подобная яркому пламени огромной сказочной свечи. Когда мать застывала на месте, то очень походила на бодхисатву милосердия - Авалокитешвару. «Матушка, моя бедная матушка, - проговорила Воль Сон. - Ты так хотела, чтобы я хорошо устроилась в жизни... Но не вышло у меня... я вернулась... Отчего? Не знаю. Ён И тоже спрашивал, почему я не осталась на чужбине и вернулась?.. На это у меня нет ответа. Такая уж моя судьба. Моя жизнь так похожа на твою, матушка. На кого же мне быть похожей, если не на тебя? У тебя не было мужа, как нет его у меня. А приехала я назад из-за него, из-за Ён И, чтобы видеть его, чтобы посмотреть хоть на изгородь его дома, где он живет. Ты назвала бы меня, матушка сумасшедшей. Наверное, так и есть, я сумасшедшая. Я так хочу его видеть, что схожу с ума... Мне теперь всё равно...»

Вслед ей тускло отсвечивала в ночи река, шептались в небе звезды. И силуэт горы, еле выделяющийся в темени, шагал с ней в ногу.

Был случай давным-давно, когда юная Воль Сон говорила матери, что никогда не выйдет замуж На что мать, постукивая ладонью по спине дочери, говорила: «Бедное дитя... Шальная девка... Не повезло тебе с матерью. Родиться бы тебе в хорошей семье... Не трави же мне душу, не трави... Поезжай туда, где люди не знают, кто твоя мать. И живи. И не испытывай судьбу. Иди к тому, кому ты будешь люба. Пусть старый, пусть хромой, любой хорош, коль будет беречь тебя. Родишь детей и обретешь спокойствие. А обо мне забудь. Даже не думай искать свою мать. У меня своя дорога. Я - шаманка. Буду делать, что умею, пока не помру. А помру - неужто в доме янбана Чхве не позаботятся о моей душе?» Воль Сон спросила: «Ты думаешь, они возьмут на себя хлопоты по твоему погребению?» А мать ответила загадочно: «Всем надлежит держать ответ за грехи прошлой жизни».

В темноте доносился плеск воды, бьющейся о берег. Воль Сон решила дождаться здесь глубокой ночи и только потом подняться на дорогу, когда там не окажется прохожих. Она присела на корточки и обняла узелок. Прошло более месяца с того дня, когда Ён И приходил на представление с масками. Больше она его не видела. Наверное, он был занят полевыми работами. А возможно, жена его, Кан Чхон Дэк, обо всём догадалась и всячески препятствует их встрече. А может, Ён И остыл к ней? Не сделался ли он черствым? Ах, как ждала она его в ту ночь! Как ждала, свернувшись калачиком на циновке таверны, и с замиранием сердца прислушивалась к звукам снаружи! Стоит ли корить себя за это? А позже она пошла на базар и выискивала знакомых из деревни, чтобы спросить о Ён И. Она таки нашла одного крестьянина, Ён Пхаля, спросила, не болен ли Ён И? А Ён Пхаль удивился: «Болен? А чего ему болеть-то? Видел я его давеча, - выгонял со двора быка». Значит, здоров. Ну и славно. Ах, как давно я его не видела... Больше месяца с тех пор... Да нет, было... После той ночи праздника масок Оквандэ, Ён И еще несколько раз заглядывал к ней в таверну. Но это были мимолетные, как порывистый ветер, встречи. Жаркие объятия и скорые расставания, приносящие боль. Будто их и не было этих встреч...

Наконец Воль Сон решилась выйти на дорогу, и пошла в сторону деревни. Вдалеке блекло светились окна домов. Вскоре она подошла к плетеной калитке дома Ён И - ноги сами привели её сюда - женщина увидела фонарь, подвешенный на столбе крыльца, слабый свет освещал двор и человека, возившегося у печи. То была Кан Чхон Дэк, мывшая посуду. Вероятно, у хозяев был поздний ужин. Воль Сон не спешила уходить, она попятилась и схоронилась в зарослях гаоляна, откуда продолжала наблюдать за двором. «Почему я сюда пришла? - спрашивала себя Воль Сон. - И чего я добиваюсь?.. Ему здесь хорошо...» На глаза нахлынули слезы. «Я схожу к Ду Ман Не. А ты ложись спать», - услышала она голос Кан Чхон Дэк. Женский силуэт приблизился к плетню, Кан Чхон Дэк закрыла за собой калитку, пробормотала: «Проклятая баба! Я задам ей трепку! Пусть знает, как болтать!» И исчезла в темноте.

Воль Сон выпрямилась, вышла из зарослей гаоляна. Над головой её светилась россыпь звёзд, кружила в синем пространстве, и в этом диком танце пребывала сама Воль Сон, ощущая, как нарастает биение её сердца. Сколько времени это длилось? Преодолевая головокружение, она подошла к калитке. Ён И курил, усевшись на ступеньках крыльца.

- Ён И! - позвала Воль Сон, но она почти не услышала собственного голоса.

- Кто там? - откликнулся мужчина и приблизился к забору. - Кто это?

- Я.

- Воль Сон?! Ты?!

- Я проходила мимо.

- Вот же... - Ён И был растерян.

- Я шла в дом матери... Пойду я... До свиданья!

- Постой!.. Как же так... Я приду... Слышишь? Я приду.

Она уходила вдоль забора и бормотала себе под нос:

- Не приходи... Не приходи... На рассвете я сяду на паром и уеду...

Она не различала пред собой дороги, и только звезды в небе продолжали кружиться. На окраине деревни Воль Сон нашла свою одинокую покосившуюся хижину. Открыла дверь, вошла внутрь. Порывшись в узелке, достала свечу, зажгла её. Тень от женщины заплясала на голых стенах. Она подошла к алтарю, установила свечу в подсвечнике, потом зажгла еще пару свечей. От обилия света обнажилась вся убогость жилища. После смерти матери, Воль Сон никогда не появлялась здесь, и, похоже, сюда не заглядывали даже воры, чтобы чем-нибудь поживиться, ибо в доме не было и ложки. Правда, находились в комнате кое-какие предметы: керамический кувшин с засохшими цветами, старый деревянный сундук, алтарь с поминальными дощечками и глиняная курильница. Возможно, здесь и останавливались одинокие странники, но никто из них не позарился на старые вещи, боясь раздражить духов. В сундуке лежали лишь ритуальное платье и шляпа.

Воль Сон зажгла ароматические палочки в курильнице, открыла настежь окна. Сходила с ведром за водой к реке, вымыла пол и вытерла везде пыль. Потом она привела себя в порядок, умылась, причесалась, достала из узелка бутылку с рисовой водкой, печенье из пшеничной муки, прядь конопляной нити, пять злаков - рис, ячмень, просо, бобы, чумизу - всё разложила на алтаре. Налила в стопку водки. Достала из сундука шаманское платье, облачилась в него. Повязала на голову платок и сверху надела шляпу. В левую руку взяла медные колокольчики, в правую - веер. И начала действо - шаманский танец. Чуть присела, повела руками. В тишине комнаты раздался звон колокольчиков. И тотчас Воль Сон ощутила рядом присутствие матери.