Пак Кённи - Земля

«Матушка!..»

Воль Сон медленно кружила по комнате и услышала, как к звону колокольчиков примешиваются стук барабана чангу и трель бамбуковой флейты, а в следующую секунду возникло видение: появилась разнообразная жертвенная еда в чашках перед алтарем, бумажные цветы - пионы и лотосы - белые, желтые, розовые, голубые... И видение матери, её лицо с задумчивыми глазами. Дочь слышала её глубокое шумное дыхание. Воль Сон продолжала кружить в танце, потрясая колокольчиками и с резким хлопком раскрывая и закрывая веер: «О-о-о-хо!.. Э-э-хэй-а-а-а!..

Вот идет Пиридэги,

великий воин с горы Чонбёльсан.

И леди Кымталь вот идёт...

Если женится воин великий на леди Кымталь,

то у них родится девять сыновей...» - Воль Сон неистово танцевала перед видением матери. «О, мама, если бы ты позволила мне стать одержимой духами!.. Я бы забыла все свои печали... Разве не говорила ты, мама, что между нами и другими людьми всегда будет стоять преграда?.. А еще ты говорила, что для моего блага мне не стоит становиться шаманкой. Что я должна родить детишек и жить нормальной жизнью. Так где же эти дети, мама? Мне уже скоро тридцать, и где дети, которых мне следовало растить?.. Я одна-одинёшенька на всём белом свете. Меня гложет тоска... Дай же мне быть вместе с духами... Иначе конец мне... Мама, мама...»

А в это время Ён И у себя дома не находил места. Без конца курил трубку и метался по двору. Наконец, он улегся на полу веранды, подложив под голову деревянный валик вместо подушки. Слабый свет фонаря блуждал по бледному его лицу, по закрытым векам, выпирающим скулам, резко очерченным линиям рта. Слышно было, как в хлеву вол жует жвачку и далеко в поле квакают лягушки. А еще из-под полы веранды доносился стрекот цикад. Нет, невозможно так просто лежать и ничего не делать! Ён И резко поднялся. Обул соломенные чипсины, сходил в сарай за вязанкой дров, задул фонарь и вышел на дорогу. Он шел мимо дома Ду Ман Не, в окнах которого горел свет. Где-то залаяла собака. И вот он уже на окраине деревни... Приблизился к хижине шаманки. Миновал калитку. Нащупал дверь и тотчас оказался в прихожей, - слева кухонька с печью, от печи веяло холодом. Ён И развязал вязанку дров, кинул в печь сначала мелкие ветки, затем покрупней, поджёг. Огонь весело заплясал в чреве топки, а затем и загудел. «Бедняжка... - пробормотал Ён И. - Ей нужна моя поддержка... На кого же ещё ей надеяться?..» Он подбросил еще дров. Неожиданно он увидел шаманку, мать Воль Сон сидела поодаль, уставившись на него блеклыми глазами. «Слышишь меня, Ён И, невозможный ты человек?!. Оставь мою дочь в покое! Не преследуй её!.. Бесполезно всё... Вырви мне глаз, если я не права...» - сказав это, она рассмеялась. И от её смеха пламя в печи исчезло, остались лишь тлеющие угли.

Ён И дернул дверь, но она не поддавалась. Сквозь дыры бумажной перегородки виднелись тени.

- Воль Сон, открой дверь! - велел он.

- Нет, нет, уходи! - отозвалась женщина.

- Я тебе должен кое-что сказать. Ну, открой же!

- На рассвете я уйду тихо, даже мышь не услышит. Прошу, уходи!

Ён И просунул руку в дыру и открыл щеколду. Он увидел Воль Сон в странном наряде и не узнавал её, но через мгновение, он вдруг схватил женщину, сорвал с её головы шляпу, бросил на пол, стал топтать.

- Что ты делаешь?!.

Ён И, вне себя, сорвал с неё и платье, разорвал на мелкие клочья, ринулся к алтарю. Воль Сон обхватила его за талию обеими руками, закричала истошно:

- Не делай этого! Опомнись!.. Ты будешь наказан!

- К черту! Пусть я ослепну и лишусь дара речи! Я подожгу всё! Я уничтожу этих проклятых духов!

- Умоляю тебя! Умоляю тебя!

- Отчего мы не можем встречаться?! Отчего?! Разве есть тому причины?!

- О, не надо, не надо!.. - Воль Сон продолжала держать его и дрожала, точно осиновый лист.

- К чему весь этот балаган?! - Ён И крепко обнял женщину. - Давай, прекратим всё это... Скажи, что мы можем сделать... Воль Сон...

- Да...

- Давай сбежим куда-нибудь.

- Если бы только возможно было, то мы с тобой это сделали бы давно, - сказала, чуть успокоившись, Воль Сон. - А я так хотела тебя увидеть, потому и пришла...

- Воль Сон... - Он задул свечу и крепко обнял женщину. Он страстно хотел слиться воедино с хрупким телом родного существа. Воль Сон устремилась к нему навстречу, поникла, бормоча бессвязные слова:

- Уходи, уходи... Так не должно быть... Я очень хотела тебя видеть... хотя бы забор твоего дома, хотя бы тень в окне...

- Выход всегда есть, - шептал он в ответ. - Не может такого быть, чего мы не сможем преодолеть...

Горячие слова, горячие тела слились воедино в неудержимом вселенском восторге и в тишине ночи раздался крик, вобравшие в себя всю человеческую боль и страдание. Потом наступила полная тишина. Её голова покоилась на его груди. И не было вокруг никого и ничего, - ни матери-шаманки, ни Кан Чхон Дэк, ни завывающего пения, ни алтаря, ни деревни, ни таверны, ни рынка с торговцами... Было слышно только отдаленное кваканье лягушек с рисовых полей.

- Воль Сон.

- Да, мой милый?

- Будь всегда рядом со мной.

- ?..

- Почему же ты хочешь стать шаманкой?

- Теперь не буду..

- Правильно, не надо... - Он нежно гладил её волосы. - А я негодяй... Заставлял тебя страдать... И сам страдал... Я думал об этом сотни раз, тысячу.. Бросить всё и бежать туда, где мы с тобой спокойно могли бы жить... И всякий раз меня останавливали эти горы, поля, река... останавливал мой сыновний долг перед памятью родителей...

Воль Сон молчала, прижавшись к груди Ён И, потом сказала:

- Как жалобно кричит в лесу птица...

Ён И, гладя её плечи, сказал:

- День будет, как и вчера, без дождя.

- Когда я плыла на пароме, вся продрогла от холода.

- Ночью на реке всегда холодно и ветрено.

- Мне не надо было сюда приходить.

- Нет. Хорошо, что пришла. Это как сон...

- Утром, с первыми лучами солнца, я уйду. Даже не увижусь с Бон Сун Не. Если обо мне узнает госпожа Юн, она очень рассердится.

- Гм...

- Будет же ругаться, да?

- Пусть себе ругается. Тебе не о чем беспокоиться.

- Ён И, милый... Теперь тебе нужно уходить... Пожалуйста, оставь меня. - Она попыталась отстраниться, но руки её еще крепче обнимали его. - Уходи... Моя душа уже спокойна... - Наконец разжала руки, освободилась из объятий. - Я зажгу лампу.

- Не надо. Давай, побудем так еще немного. Ты должна поспать. Когда уснешь, я уйду.

Но уснуть она не могла, просто лежала с закрытыми глазами. Ён И некоторое время прислушивался к ровному дыханию женщины, затем укрыл её курточкой и тихо вышел наружу. Воль Сон осталась одна на циновке, смотрела в темноту, прислушиваясь к отдаленному крику птицы в лесу. А когда едва забрезжил рассвет, она прибралась в комнате, затем, прихватив узелок, вышла на дорогу. Она шагала по тихой улице спящей деревни, намереваясь выйти к реке и там дождаться парома. От росы намокли её ноги в чипсинах. В фиолетовом небе мерцали звёзды. Закукарекал первый петух. Этот петушиный крик заставил женщину ускорить шаги. За углом дома она неожиданно столкнулась с каким-то человеком. Воль Сон отшатнулась, и, склонив голову, продолжила путь.