Пак Кённи - Земля

- Гляди, как люди копошатся в поле, точно муравьи, - сказал Ким.

- Я тоже обязан быть там, - сказал Чиль Сон. - Жена будет сердиться на меня.

- Ты всю жизнь собираешься ковыряться в земле?

- А что еще остается мне делать? Что делать крестьянину, как не вспахивать землю?

- Чепуха.

- Что?.. Вы можете говорить что угодно. Я - крестьянин. Не торговлей вразнос же мне заниматься?

- От тебя всё зависит, - проговорил после некоторого молчанья Ким Пхён Сан. - Если постараешься - схватишь удачу за хвост... Предлагаю тебе продать свой дом, а на вырученные деньги испытать свою судьбу.

- Что вы имеете ввиду? - спросил недоуменно Чиль Сон.

- Об этом я думал давно. Если дело выгорит, то ты заживешь богато. Но для этого надо потрудиться. Удача не приходит так легко.

- Поясните.

- Задача не решится за день или два. Вероятно, потребуется какое-то время... Ты хоть десятки лет паши землю, а будешь носить те же лохмотья...

- Ничего не понимаю!

- Тише ты... Всему свое время... У тебя трое детей и все мальчики, верно?

- Нет. Дочь и два сына.

- Вот, вот... Ты мастер строгать сыновей. А что касается дочери... Ты много странствовал по чужбинам...

- К чему вы клоните?

Ким Пхён Сан тотчас помрачнел и перевел разговор на другую тему:

- Хоть я и называюсь янбаном, но на этот счет не обольщаюсь... Говорят, что Цинь Шихуанди, китайский правитель, не был сыном короля. Его отцом был простой торговец.

- Это тот, что отправил своих людей по свету раздобыть вечный эликсир молодости? - спросил Чиль Сон.

- Торговец, родной отец Шихуанди, был очень хитрым и коварным. Он сделал всё, чтобы девушка, которая забеременела от него, стала любимой наложницей принца династии Цин, который в то время был изгоем.

- Да?! - удивился Чиль Сон. - И что же?..

- Принц, вернувшись в родную страну, стал королем. И, поскольку он был уверен, что сын, рожденный наложницей, его собственный ребенок, впоследствии сделал его императором.

- Значит, в этой истории замешано мошенничество? - вскричал пораженный Чиль Сон.

- Именно.

- А что торговец, отец правителя? Он жил в достатке?

- Как же... По нынешним меркам, он был в должности премьер-министра.

- Вот же... - удивленный Чиль Сон уставился на Кима, пытаясь услышать от него нечто большее, выходящее за рамки исторического события, как разгадку некой большой тайны, но лицо приятеля было непроницаемым, как воск.

- Пойдем уже, - Ким Пхён Сан поднялся.

Они миновали сосновый лес, дорога здесь пролегала мимо поля. Чиль Сон, с лицом грустным, покорно следовал за приятелем.

- Вот людишки, - Пхён Сан кивнул в сторону поля. - Пашут из последних сил. Их натруженные спины горят. Не помешал бы им хороший дождь. В изношенных одеждах, они спешат на работу по утренней росе, а возвращаются вечерней зарей, чтобы утолить голод миской ячменной каши и растянуться на полу своих хибар, похожих на хлев. И так - изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год... пока не загнешься. Чем же отличается их жизнь от жизни животных?.. Для того, чтобы положить горбушку хлеба на жертвенный алтарь, надо не разгибая спины трудиться круглые сутки: прясть, ткать, плести обувь... Что толку называться янбаном, если ты гол как сокол... Только на плодородной земле взойдет семя.

- Вы правы, - сказал Чиль Сон. Ему вдруг показалось, что человек, шагающий впереди него, вовсе не такой, каким он до сих пор казался - мужлан и картежник. Теперь он видел в Пхён Сане неординарную личность, готовую на великие дела.

- Послушай, дружище, ты ведь поздно женился? - спросил Ким Пхён Сан.

- Да, шесть лет назад, - ответил Чиль Сон.

- На здоровье не жалуешься, верно?

- Да, я здоров.

На краю деревни путники нагнали И Пхёна, отца девочки Ду Ман, который возвращался с поля, погоняя вола. Лицо у И Пхёна было маленькое, как у подростка, и маленькими были глаза, рот, нос, уши.

- Эй, И Пхён! - окликнул его Ким Пхён Сан. - Куда ты дел свои уши?

И Пхён оглянулся и в ответ на издевку, бросил:

- Ты бы держал рот закрытым! Не то - муха залетит!

И Пхён и Ким Пхён Сан знали друг друга с детства, вместе росли и играли, но их отношения нельзя было назвать дружескими.

- Эх, маленький ты человек... - сказал Ким Пхён Сан и рассмеялся.

- А ты, что, большой? - парировал И Пхён. - Янбан, что ли? Какой же ты янбан? Унижаешь жену, бьешь, круглые сутки за картами просиживаешь... Не мужик, а черт знает, кто. Тьфу! - с этими словами он сплюнул и стеганул вола плеткой. Животное, мыча, ускорило шаги, - зазвенели колокольчики, висящие у него на шее.

- Черт побери! Я разве враг тебе? Ты злишься, что я тебе не ровня? Что тебе век горбиться на поле и наживать мозоли на заднице?

И Пхён пропустил слова Кима мимо ушей, обернулся к Чиль Сону:

- Слушай! Если ты будешь продолжать водить дружбу с этим человеком, то погубишь себя и свою семью! Опомнись, пока не поздно! - И он вновь хлестнул вола плетью.

Чо Джун Ку покидал деревню верхом на муле. На лице мужчины блуждала улыбка. В кармане у него лежала полученная от Чхве Чи Су приличная сумма денег, которой должно было хватить на то, чтобы приобрести охотничье ружьё и на долгое безбедное существование.

А янбан Чхве, проводив гостя, возился в библиотеке, взяв себе в помощники Киль Сана. Он несколько дней искал руководство по огнестрельному оружию, но ничего не нашел, кроме справочника о порохе. А что касается его матери, старой госпожи Юн, то она ощущала недомогание, мигрень, и лежала в своей комнате.

Кви Нё обуревало любопытство: отчего гостивший родственник господина вдруг уехал в Сеул, и что искал в библиотеке янбан Чхве? Пытаясь найти ответ, она кругами ходила по дому точно какая-нибудь дикая кошка.

В доме был гость, только что прибывший из столицы, Ли Дон Джин. Хозяин сидел напротив него с неподвижным бледным лицом.

- Ваш уважаемый родственник уже отбыл домой? - поинтересовался Ли.

- Да, - ответил Чхве Чи Су. - Но он скоро вернется. - Правда?

- Он должен привезти мне ружьё.

- Ружьё? Зачем вам оно?

- Буду охотиться.

- Гм... Я не думаю, что это хорошая идея.

- А что от моих действий? Оттого, что сделаю так или этак - изменится мир?

- Вы ошибаетесь. Вы видите только то, что внутри огороженного забора, но не видите того, что за ним.

- Неужели? Мир существует и внутри забора, как существует и снаружи. Для кого как... Кто-то видит больше внутри забора, нежели снаружи.

- Вы упрямый.

- Я не вырвал бы и волоска, чтобы принести пользу Поднебесной, - процитировал Чхве Чи Су древнего китайского философа Ян Чжу. И улыбнулся. - Я не вырвал бы и волоска, чтобы вкусить все прелести мира. Понял, ты, черт? Ян Чжу говорил о бессмысленности мелких жертв, которые не изменят положения дел. «И красотой женщин, и вкусом пищи нельзя наслаждаться постоянно: приедаются; звуками и красками нельзя любоваться постоянно: пресыщаешься. Бесполезна жажда славы, поскольку «истинное не обладает славой, а обладающее славой не обладает истиной».