Евгений Мороков - Отчаянный марафон

В магазине находилась отдельная комната, где продавали тары любого объема, любого градуса, только имей при себе кошелек. Вова отправился добывать товар, а мы присматривали закуску. Чипсы, сухари, рыба, колбаса, сосиски, сыр, хлеб — столько продуктов превратятся в самые обыкновенные фекалии, никакой магии, никакого волшебства. Диана блуждала между рядов, а когда подошла к нам, Денис не сдержался, дамба рухнула, вода омыла берега.

— А я знаю, что вы хотите с нами сделать! — Она не успела и рта открыть, как он сделал контрольный выстрел в упор. — Вы хотите нас трахнуть?! — Первые секунды парализовали каждого из нас. Такого поворота событий не ожидал никто.

— Ты идиот. — Она развернулась, прищурила глаза в поиске подруги, каблуки застучали, отщелкивая похоронный марш Дениса.

— Ты идиот, — повторил я, а за мной и Толян.

Мы пошагали обратно в квартиру. Девчонки отказались идти к нам, сославшись на такси, которое с минуты на минуту должно подъехать за ними. Нам не пришлось особо расстраиваться по этому поводу. У нас оставалась бутылка водки, закуска и вся ночь впереди.

В течение получаса Денис несколько раз вставал из-за стола, чтобы удовлетворить любопытство. Он не терял надежды привести их к нам, а мы забыли о них, как забывают маленькие дети игрушки в холодной песочнице. Они стали пятном, исчезающим после первой стирки. Забывать людей проще простого, если они не заблудились внутри тебя.

— Да оставь ты это дело. — Толян остановил Дениса, наполняя его грузило водкой из свинца. — Ребят, вот я скажу вам правду. Я люблю свою семью, и никакие телки мне не нужны. — Несколько капель прошлись мимо стопок, напоминая нашу кондицию.

— Толян, мы это знаем, — для полного убеждения Денис положил руку ему на плечо.

— Ты — да. А вот Макс — нет. Послушай, — он обернулся ко мне, — это такое счастье, приходить домой, где тебя ждет любимая жена с маленькой принцессой.

— Я согласен с тобой.

— Может быть, но ты не понимаешь. Вот скажи мне, чем ты постоянно занимаешься? Уверен, что бухаешь!

— Нуу… Я бы не назвал это неким постоянством.

— Ты тратишь время на алкоголь, не нужных тебе девушек, считая это спасением. Сейчас ты снял квартиру. Живешь такой весь важный, закрылся в своем одиночестве. Приходишь в квартиру, где никого нет.

— Тут частенько бывает Вова. — Шутка, являющаяся правдой, не зашла.

— Ты понимаешь, о чем я. Да, может быть, ты прав. Я рано стал отцом, стал мужем.

— Я так не считаю. — Он уже меня не слушал, ему надо высказаться.

— Поверь, я не жалею, а наоборот, рад этому. Все когда-то должно заканчиваться. Я сейчас с тобой выпью, а потом месяц к водке не прикоснусь. Потому что это мне не надо. Мои цели в жизни поставлены, мне есть ради кого жить, работать, возвращаться домой. Кого любить. Ты думаешь, я не заглядываюсь на девушек? Заглядываюсь, но ни одно женское тело не стоит людей в моем сердце.

— Толь, я с тобой согласен. — Я взглянул на Вову, он выдал мощный зевок, протер глаза и продолжил смотреть в пустой стакан от пива.

— Макс, я помню, каким ты был в университете. Тот человек мне нравился больше. В его глазах я видел цель. — Он схватил рюмку, как скромную девушку хватают за талию под состоянием алкогольного опьянения, перемешанного с юным волнением. Такой расклад мне по душе. — Приезжай ко мне в гости, ты ведь еще не знаком с Олеськой.

— Да, Макс, давайте у Толяна соберемся. Можно еще Тоху позвать, Гришу. Как в старые добрые времена. — Денис загорелся идеей встречи старых знакомых.

Ностальгия всегда радовала его сердце, он купался в ней и был этому рад. Он помнил всех, даже тех, кто его давно забыл. Хорошие воспоминания могут принести много боли, если их помнит только один человек. Мы договорились встретиться в следующий раз у Толяна, правда, никто не назвал даты. Даже алкоголь не позволил нам так глупо лгать друг другу.

Вова встал и молча ушел в комнату. Его присутствие сказывалось только на жидкости в бутылке. Замкнутый, одинокий человек, чье стеснение вызывает лишь краску на лице, оставил общество, предпочитая уединение с компьютером. Не прошло и часа, как мы все вырубились, словно телевизоры при отключении света холодной угрюмой зимой.

Я открыл глаза, голова раскалывалась, несколько таблеток цитрамона должны помочь. Толян с Денисом уже собирались уезжать, их бледные лица не выдавали и толики радости. Спертый воздух резал глаза, хотелось выпрыгнуть в окно, атмосфера душила меня. Дверь закрылась, снова я и Вова. Он стоял у раковины. Когда холодильник открылся, рука поспешила захватить прохладный лимонад.

— Слууух, Макс. — Я посмотрел на него, сделал несколько больших глотков, полость рта наполнилась сладкой газированной водой. Пузырьки взрывались и щекотали стенки щек. Это вкус детства, вкус радости, заставивший меня невольно улыбнуться.

— Да, — чувствуя, как к ногам прилипли хлебные крошки и прочая хрень, я отшлифовал одну ногу об другую.

— Тебе никуда не надо? — он перебирал пальцы рук, как шелуху от семечек.

— Нет. А что? — Смущение сковывало его.

— Да тут просто мамка хотела заехать на пару часиков, — он нервничал и снова не уследил за интонацией.

— Через сколько? Я успею в душ сходить? — бутылка остужала закипевший лоб.

— Да, конечно, через часика два, где-то так, она должна приехать, — его интонация напоминала поломанный забор у старой школы. — Хочешь я тебе таксон вызову, у меня есть бесплатные поездки.

— Забей. Я только в душ схожу.

Зубная паста разлеглась на щетке. Грязное зеркало, а в нем отражение человека, похожего на меня, но это не я. Нет, это кто-то другой, или я когда-то был другим. Мешки под красными глазами, опухшее овальное лицо, сливовый помидор с торчащими волосами во все стороны. Я или не я, какая разница? Это все равно ничего не меняет. Черт возьми, как же неудобно мыться под душем на корточках, где проклятая занавеска? Да плевать на нее.

В квартире никого не оказалось, я забыл, что мама работает до восьми. Родной, приятный запах заставлял меня радоваться приезду. Как много все-таки значат запахи, достаточно всего лишь сделать вздох, чтобы почувствовать себя по-настоящему счастливым. Нельзя забыть запах родного дома и любимого человека. Каждое твое возвращение домой будет придавать сил, ты найдешь частицу прежнего себя, растаешь под уютом домашних стен. С людьми все намного сильней. Могут пройти дни, месяцы, года, ты сотрешь из памяти человека, будешь идти или стоять, сидеть, лежать, но, когда к тебе прикоснется запах любимого человека, по твоему телу побегут мурашки, радость постучится в двери, а за дверью будет стоять тоска, ломающая еще живое сердце. Бойтесь запахов, их не стирает время, их не забывают люди.