Евгений Мороков - Отчаянный марафон

Нас облапали здоровые охранники перед тем, как мы вошли. Танцпол напоминал аквариум, люди сверху потешаются над мелкими рыбками. Малькам явно не хватало воздуха, они размахивали потными плавниками в надежде найти спасение, но только глубже опускались в темные воды, к самому дну. Впереди дугообразная барная стойка, запятнанная мужскими спинами. Два шеста напротив диджея, видимо, это работает, по крайней мере, должно так быть. Мы сдали куртки и притормозили.

— Выпьем? — Ян обрадовал меня таким предложением.

— Да, пора бы. — Горло уже просохло, кола просилась наружу. — Только я сначала в туалет.

— Подходи, — Лиля схватила спутника за рукав и потянула через полосу препятствий.

Я интуитивно повернул направо и поднялся по черной лестнице шесть, нет, семь ступенек. Две двери, поступил верно. Красный цвет переливался от пола к потолку, красно-черная доска без фигур.

— Ну как ты? Нормально себя чувствуешь? — парень мыл руки и обращался к своему хмельному приятелю у стены. Он приник к ней, как к своей любимой.

— Да все отлично, не начинай. — Паренек у стены в ударе, ему пора танцевать.

— Мы можем вызвать такси. — Как долго он намывает руки, облизывая каждый палец.

— Хватит, идем уже. — Плечо не подвело паренька, он направился к двери. За ним последовал второй, даже не высушив руки. Я спускал нужду прямо в центральный писсуар. Как хорошо лишаться газировки, силы сразу наполняли меня. Помыл руки, выбрал бумажные полотенца, сушилки стояли слабенькие, и отправился на поиски товарищей.

Они сидели у барной стойки, черт возьми, у них есть два стула. Лиля увидела меня, и через три секунды Ян обернулся, протягивая мне кошачью улыбку в попытке покровительства. Он ведь меня сюда притянул, ему и отвечать. Хотя это являлось его правдой, мне было плевать.

— Ром с колой будешь? — Снова кола.

— Да, конечно. — Ян сделал заказ, он владел ситуацией. — Только меньше колы. — Бармен не слушал меня. Один к двум, не так уж и плохо.

— Давайте, ребят, — несмотря на музыку, звук стекла дошел до меня.

— За знакомство! — Не люблю, когда девушки добавляют слова в момент слияния алкоголя и губ. Первая зашла превосходно.

— Можно нам еще по одной? — Кивок бармена всегда радует, взаимопонимание — что может быть лучше этого?

Свежая порция коснулась лакированного стола, за ней последовала пепельница, внутри стеклянного котла повисла мокрая салфетка. «Да это чудо», — мелькнуло у меня в голове. Не хватает той самой затяжки перед боем. Люди кипели вокруг меня, они свистели, как ужасные металлические чайники из детства. «О боже, нужен еще алкоголь, этот свист сведет меня с ума».

— За вас, друзья, — не чокаясь, до дна. Затяжка, вторая. Я начинаю слышать музыку. Акклиматизация успешно завершена. Стоит посмотреть на людей. Оставить этих двух голубков и найти волшебство в этом заведении.

Человеческие тела терялись друг в друге. Мимолетные улыбки, касания друг друга и надежда на грязь и похоть — только это, и немного танцев. Круг замыкается, люди берут друг друга за руки и не хотят помнить день, только наслаждение нескольких часов. Алкоголь проникает в их кровь и создает союз, компанию, где существуют правила.

По обеим сторонам танцпола стоят темные столики, к ним привязаны красные диваны, одна толпа заняла два стола и приближенные к ним диваны. День рождения, я полагаю. В кратере горели дрова, одетые в черные и синие костюмы, мятые рубашки, рваные джинсы, открытые платья, короткие юбки и шорты с колготками. Куда ни глянь, везде люди, выставляющие себя напоказ. Музыка выгоняет тоску, алкоголь загоняет веселье. Нелепые и комичные движения никого не смущают, все двигаются так, как они умеют. Никто не разучивает танцы, никто не слушает джаз, не хочет проникать в душу музыки. Дамы выставляют себя на торги перед богатыми мужиками, молодые парни довольствуются остатками или бьются лбом об айсберг в надежде прикоснуться к цветку внутри огромной льдины. Несколько позеров мечутся в стороне, они тычут пальцами, высмеивая происходящее. Я жду, когда они пойдут в бой, но трек обрывается.

— Друзья, — пауза, — вы слышите меня? — микрофон крутится в руках бородатого парня: рубашка, потому что ведущий, джинсы, потому что удобно.

— Да! — кричит толпа.

— Отлично, как вы все знаете, сегодня у нас подготовлен для вас сюрприз.

— Да, да! — Я не могу понять, кто кричит.

— Мужчины, вы готовы увидеть арабскую принцессу?

— Конечно, давай уже. — Алкоголь, развлечение, и толпа твоя.

Ведущий назвал имя стриптизерши, а та повиляла упругим задом. Ко мне подошел Ян и ухмыльнулся, отправив меня взглядом в центр цирковой арены. Публика в восторге, наглый свист отвлекал девушку, ее тело продолжало изгибаться, а руки оголяли загорелую плоть. Она выбрала жертву и загнала ее на арену. Паренек покраснел, да так, что можно было разглядеть в темноте его огромные щеки. Глаза горели бешенством. «Да отпустите вы лучше его, он же не выдержит», — чья-то трезвая мысль отпечаталась в голове. Она извивалась, кружилась вокруг него и сорвала дикие аплодисменты, сняв лифчик.

— Эй, вы, там, наверху, не споткнитесь, — теперь это был алкоголь в моем голосе.

— Слушай, ну а ничего такая. — Я и не замечал, насколько у Яна круглые впалые голубые глаза. Здорово, если ты умеешь ими пользоваться.

— Ян, оставь ее, у нее и так слишком много поклонников.

Она перестала существовать для меня в тот момент, когда вышла покорять всех танцем, в момент, когда выбрала себе жертву, когда разделась. Нет, я не знаю ее, и вряд ли когда-нибудь мне выпадет такая честь. Это просто ее работа, ее тело, совесть и гордость. Слишком трезвый, чтобы восхищаться кожей человека, слишком пьян, чтобы искать к ней сострадание.

— Да я так, просто. Оценил, можно сказать, — скованно ответил он.

Я направился к бармену, он знает, как мне помочь. Около Лили кружили мухи, в светло-синей рубашке и бордовой в крупную клетку. Рубашки, рубашки, рубашки, везде рубашки, мать твою, да я сам в рубашке.

— Дружище, — обратился я к отдыхающему на нашем втором стуле, — все очень здорово, только встань со стула, — как можно вежливее сказал я, чувствуя, как лицо подводит меня.

Несколько секунд он оценивал меня, будто ему что-то угрожает. Презрительный взгляд, приподнятые плечи, уверенность в себе.

— Это мой друг, я тебе говорила про моих друзей, это его стульчик, точнее, он сидел на нем, — уверенный голос Лили заставил паренька встать. Он что-то сказал, но я уже заказывал себе ром с колой.

Чистые пепельницы всегда смотрятся отлично, и сигарета отравляет их изнутри. Пепел становится пеной, спустя несколько секунд она исчезает, и остается грязь. Слишком сладкий напиток, я прошу дополнительную порцию рома в рокс. Так лучше, теперь кола не чувствуется. Рука, как электрошок, коснулась моего плеча. Сделал последний глоток, еще немного, и мои расчеты покатились бы в ямы, нельзя терять капли. Поворот в левую сторону, навстречу прозрачным глазам.