Евгений Мороков - Отчаянный марафон

— Слушайте, — Илья подорвался с места, как солдат подрывается при виде старшего по званию, — давайте сыграем в одну игру. Она крутая, настоящий огонь.

— Мы, видимо, в разных кондициях. Дай подкрепиться. — Я налил себе еще стаканчик. Меньше колы, еще меньше колы. Сегодня определенно стоило напиться. Солнце давно зашло за горизонт, подули ночные ветра. Опьяненные волны приближались к берегу, белоснежная пена щекотала ступни. Спустя час приближался ураган. В такие моменты я всегда раздевался, прыгал воду и плыл ему навстречу. Музыка показалась слишком тихой. Телевизор зазвучал громче, меня понесло в танец.

— Черт возьми, мы приехали отдохнуть или зарабатывать геморрой? — Никто не поддержал идею, поэтому выдавать искрометные «па» мне пришлось одному.

Взгляды, взгляды, больше взглядов. Дайте мне почувствовать себя стриптизершей у шеста с кривыми руками, деревянным телом и чувством ритма. Я построил в голове танцпол, теперь никто не в силах остановить эту машину. Теперь никого не существует. Минут через двадцать Ира с Дианой вышли на улицу покурить, Полина опустила голову на колени Никите, начиная придремывать, а Илья давал чтение перед двумя одинокими жертвами в зале — Аней и Димой. Мне надо было покурить.

— Вы чего такие мрачные? — Зажигалка поделилась пламенем после трех мучительных попыток прокрутить металлическое колесо. Затяжка, уголек горит все ярче, дым растворяется в воздухе.

— Все нормально, Макс, — такой высокий тон свойственен только девушкам, возомнившим себя трезвее окружающих людей. Видимо, Диана решила взять на себя эту роль.

— Нет, ничего нормального нет, — выдала Ира. Люблю прямых людей, только не пьяных и прямых, такие люди копаются не в своем огороде. — Я хочу, чтобы твоя подружка уехала, как ее там? Аня?

— Именно.

— Я хочу, чтобы она уехала. — Пренебрежение, зародившееся при телефонном разговоре, появилось на свет. Человеку свойственно предвзятое отношение, тут ничего не поделать, плохо только то, что не все в силах его изменить.

— Если она уедет, я уеду вместе с ней. — На самом деле уехать домой неплохая идея. Мне никогда не импонировало просыпаться в чужой постели.

— Ты можешь остаться, Максим. Давай вызовем ей такси, пусть уезжает. — К воротам приблизилось тело. Звонок прокричал на весь дом. — Это мой сосед.

— Я с ним поговорю. — Ира хотела что-то сказать, но не успела, я уже двигался в сторону ворот.

— Если вы не выключите музыку, то я вызову милицию! — его голос вилял, как хвост бездомной собаки, руки тряслись, а глаза таращились в определенную точку, не на меня.

— И вам доброй ночи. В чем, собственно, проблема? — я завалился на раму дверей. Плечо почувствовало температуру металла, слишком низкая, лучше не облокачиваться.

— Проблема в музыке, которая орет на всю улицу. Я вызову милицию, слышите меня? — теперь он смотрел на меня. Его глаза выдавали злость и страх.

— Полицию, — спокойно произнес я.

— Что? — он в недоумении смотрел на меня.

— Вызовите полицию, — пришлось повториться.

— Именно! — вскричал он.

— Это ваше право.

— Они разгонят вашу шайку-лейку.

— Это спорный вопрос. Вы извините меня, я вас не совсем понимаю. Давайте немного проясним ситуацию? Ваш дом находится на расстоянии тридцати метров, за двухметровым забором. Музыка, играющая у нас в доме, почти не выходит наружу. Вот, например, сейчас. Я бы не сказал, что такая громкость противозаконна. Что вам мешает, не могу понять. Может, вам кошмары снятся?

— Ничего мне не снится. Я вызову полицию, мне это уже осточертело.

— Не хотите выпить?

— Я не пью.

— Тогда все ясно.

— Я ответственный гражданин своей страны. Я не шляюсь где попало по ночам. А вас, молодые люди, больше предупреждать не буду. Вызову полицию и все. — Его подбородок чуть не сломал ему шею. Еще один гражданин нашей великой страны, который прячется за своими правами. Непьющие люди, как динамит, у которого когда-нибудь догорит фитиль, они взорвутся и заберут всех грешников в ад.

— Как скажешь, приятель, как скажешь. Наверное, тебе пора идти?

— Я уйду и больше не приду. Придет милиция. — Его редкие темные волосы, как ветви молодой березы, качались из стороны в сторону. Худощавое тело немного горбатилось, пытаясь спрятаться от всего окружающего. Он ступал медленно и неуверенно, зашел за дерево и ускорил шаг. Вот она, ячейка общества.

— Так что? — Ира загородила дверь, уперлась руками в бока и смотрела на меня. Холод пробрался под одежду, рубашка пропускала ветер, по телу побежали мурашки. — Она уезжает?

— Да. Я тоже уезжаю. — Она отошла, когда рука схватилась за дверную ручку. Духота ударила в лицо, кожа начинала краснеть. Еще полстакана виски, приправленные колой, упали в желудок. Подошла Аня.

— Эй, малыш, может, ты не будешь так много пить?

— Мы сейчас уезжаем.

— Как скажешь. Сегодня, видимо, не твой день.

— Это точно.

Ира зашла в дом, посмотрела на нас и побежала на второй этаж, за ней кинулась Диана. Не стоит оттягивать, пора звонить Радику, пусть забирает меня из этого дурдома. Как ни странно, но он еще не спал и сразу согласился приехать. На столе стояло несколько бутылок вискаря, кола, чипсы, сухарики, бутылка пива и карты. Жаль оставлять такое количество алкоголя тем, кто уже не пьет. Я предложил схватиться за мечи, одолеть зеленого змея, вот только союзники выглядели поникшими. Они уже давно сложили оружие в ожидании приговора. Полина засыпала на коленях у Никиты, он отрицательно покачал головой на мое предложение, а Дима с Ильей искали место ночлега. Аня показала на свою чашу, где еще не высохло зелье, дав мне понять — добавка не нужна. Взяв желтый пластиковый стакан объемом 0,4 литра и залив его наполовину вискарем, наполовину колой, я возрадовался, хотя и знал, что эта доза одолеет меня. Сделал несколько больших глотков, как насос, откачивающий канализационную грязь, я пролил несколько капель на паркет. Черные точки выбивались из всей паркетной сетки. Их нужно срочно удалить. Искать тряпку лень, поэтому в работу пошла правая нога, мой носок с рисунками инопланетных лиц поглотил сладкие капли. Паркету ничто не угрожает.

Диана вальяжно спускалась по лестнице, как принцесса Великобритании на званом ужине. Ее мелкие, обрезанные, несвойственные девушке пальцы чуть касались перил, как бы приглаживая их. Шаг, за ним второй, тик-так, часики идут, машина едет, пора прощаться.

— Максим, ты же сам нас сюда затащил, а теперь уезжаешь? — сонный голос Полины зазвучал на главной сцене. Она, как русалка под ударами солнца, растянулась на кровати.

— Так вышло, мне надо уезжать. Извините, ребят.

— Ну ладно, ладно. Нам больше места достанется. — Ее спектакль закончился, и занавес опустился.