Евгений Мороков - Отчаянный марафон

Вся эта картина стала для меня отвратной. Алкоголь впадал не в то настроение. Он заливал подвал, где находился склад агрессии. Я понимал, сегодняшний вечер закончится неудачно.

— Ребят, а у нас есть карты? — Аня заставила обратить внимание на себя. — Если есть, то давайте сыграем в одну игру. — Растерянные лица показались миру.

— Ир, у тебя есть карты? — ее ледяной взгляд переметнулся с Ани на меня. Выдержать его оказалось нетрудно.

— Ну, так что? — посмотрев в глаза хозяйки дома, сказал я.

— Где-то были. Сейчас посмотрю, — раздражение пробежало по острой улыбке.

Через десять минут колода карт находилась у меня в руках. Пятьдесят четыре карты, отобрал тридцать шесть и начал перетасовывать колоду, представляя себя крупье.

Мы начали играть, попутно вслушиваясь в правила. У меня закончился алкоголь. Бутылка пуста. Открыл морозилку и достал еще одну, наряженную в зимнее платье. Колючая изморозь резала пальцы. Я вернулся за стол, где Аня гоняла пластинку правил уже по четвертому кругу. Казалось, будто ребята нарочно не хотят понимать правила. Как только начинался ход, то возникали вопросы, за ними другие, этому не было конца.

— Все, с меня хватит. Я пас. — Оставил карты на столе, рубашками кверху, взял стакан, сигареты и отправился к выходу.

На улице гулял мелкий дождь. Присел на крыльце, на бетонную ступеньку. Холод уже преодолел джинсы, тепло тела делает попытки побороть его, через минуту все должно урегулироваться, либо я застужу почки. Я сделал глоток и почувствовал, как газировка поднимается наверх и превращается в углекислый газ.

Эти женщины так похожи, черт возьми, все женщины похожи. Чувство собственности растет с ними еще с детских лет. Они неисправимые собственницы. Пытаются поработить мир, а если уж не целый мир, то какого-то мужика. Их условия всегда одинаковы: я не знакомлюсь с парнями на улице, я не целуюсь с приятелями, не сплю с друзьями и куча мелочей, которых они не делают с людьми потому, что это местечко приготовлено для суженого. Когда же этот человек находится, то на его планету падают астероиды, выжигающие всю его сущность. Изначально он пытается бороться, восстанавливать землю. Но женщины, хорошие женщины, всегда диктаторы. Ты ведешь тяжелую битву, где жертвы неизбежны. Отдаешь ей друзей, алкоголь, вещи, деньги, одиночество и, в конце концов, отдаешь ей собственный разум. Сердце у тебя уже давно забрали. Жизнь спасена, кажется, все стабилизировалось, и так проходит какой-то промежуток времени. Потом она начинает встречаться со своими друзьями, упрекая тебя, будто бы вам надо проводить время не только вдвоем, начинает поедать весь бюджет, называя твои деньги «общими», никаких личных интересов, увлечений, хобби, и в итоге ты понимаешь, кто стал рабом. У тебя ничего нет, все, что было, ты отдал.

У меня было две девушки, взявшие сердце напрокат в скромном автосалоне, где находится только один автомобиль. В один момент я был готов жениться, не думая ни о чем. Готов был стать ячейкой общества, быть, как все, и гордиться этим. Идти правильной жизнью, по мнению большинства. Затем фундамент дома треснул, этажи полетели вниз. Все, кто находился внутри, — погибли. На костях дом не построишь. Мы бросали друг друга и уходили. Они кричали о вечной любви, а я молча любил. Они уходили к новым парням, а я прятался за алкоголем.

— Ты чего тут расселся? — голос Иры раздался из-за спины. — Давай вставай.

— Нет, спасибо. Мне здесь нравится. — Она обхватила мою шею нежными руками, такая нежность не греет душу. Я почувствовал ее духи, слишком приторный запах.

— Макс, ну вставай, ты чего? — голос звучит с правой стороны, так близко, что во мне просыпается желание, распыляется в голове, мешая увидеть реальность происходящего.

— Небо всегда такое мрачное и одинокое. Оно свободное, но одинокое, от этого такая боль. Поэтому звезды такие печальные. Не думаешь?

— Нет. Почему? — она все так же звучала с правой стороны, только уже где-то далеко.

— Оно само решает, что ему делать. Ну, вот захотело, и наградило нас дождем. Вот только от этого ему не легче, ничего не меняется. — Я протянул руку в надежде поймать несколько капель. «Наградило нас дождем», — повторил я про себя.

— Ты уже пьяный, что ли? — этот тон может убить человека.

— Именно. — Я высушил стакан, встал и полез в карман за пачкой сигарет.

— Нет, нет, нет. Только не курить, — она обняла меня. — Прячь сигареты, я сказала. Пойдем на второй этаж, покажу тебе свою комнату. — Выбора не осталось.

Мы поднялись по деревянным ступенькам, некоторые из них рычали, как голодные собаки, другие стонали под тяжестью груза, словно египетские рабы во время стройки пирамид. Квадратная комната с низким потолком и большим окном. Журнальный столик, заваленный хламом, — всегда что-то пригодится. Застеленная кровать мятного цвета, телевизор, шкаф, полки с дисками и сувениры из разных стран. Ничего необычного, всё так, как и должно быть.

Она рассказывала, в каких странах побывала, куда летали ее родители, что интересного в том или ином месте. Ее голос звучал так, словно мы попали в аквариум, это прелесть низких потолков. Я подошел к столу и увидел в куче разбросанных бумаг, карандашей и косметических принадлежностей листок со стихотворением:

— Это я с родителями, в Италии. — Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, о чем она говорит. Дело в фотографии, стоявшей в верхнем левом углу, рядом с книгой Жюль Верна «Вокруг света за восемьдесят дней».

— Отличная фотография, ты выглядишь счастливой. — Она взяла ее в руки, притянула к себе. Люди и вправду выглядели счастливыми и загорелыми. Порывшись в голове, перебирая старые фотографии семьи, я припомнил несколько снимков, где мы все вместе. Не помню, был ли я тогда счастлив. Думаю, да.

Мы спустились вниз. Полина с Никитой вросли в диван. Полина накинула на себя шерстяной плед, опустила голову на грудь Никиты и залипла в телевизор, питаясь картинками зарубежных клипов. Его левая рука стала гребнем для ее золотых волос. Эти щупальца пробирались ровно, не спеша, от самой макушки до кончиков волос, уснувших у нее на груди. Правая кисть держала опору всего сооружения. Вены напряглись, плечо немного вышло из привычного состояния, но это того стоило. Счастливые голубые глаза служили маяком для потерянных кораблей в этой комнате. Еще один удовлетворенный кот, зажатый в серый свитер, подчеркивающий его жировой мешочек. Бывший спортсмен. Илья подсел на уши Диане с Аней. В его организме циркулировала адская смесь, она вырывалась наружу в виде слов, движений, взглядов. Аня еще неплохо держалась. Поддерживала беседу, улыбалась. Я бы мог подумать, что ей интересно, только ее выдавали глаза. Я уже видел этот взгляд, еще одни очки, за ними она любила скрываться.