Дана Делон - Непрожитая жизнь

– Ошибкой? Я люблю тебя, ты любишь меня, и это не первая наша ошибка, Мано! Ты просто идиотка, которая слишком сильно переживает о том, что же думают о ней окружающие люди. Всем плевать, Мано, в этом правда жизни! Людям плевать!

– И что ты предлагаешь? Выйти замуж за парня, который младше меня на пять лет? Родить ему ребенка? Ты чокнутый, Квантан! И повторюсь: ребенок не твой! И не знаю, что ты имеешь в виду, когда говоришь о любви, но я тебя уж точно не люблю, – холодно цедит она, – так что будь добр, не смей портить мне жизнь и оставь меня в покое!

– Каждый раз, когда ты ругаешься с Алексом, ты приходишь ко мне, Мано. Каждый раз ко мне!

Мано истерически хохочет.

– Ты думаешь, это потому, что я люблю тебя? Потому, что я ЛЮБЛЮ тебя? – как сумасшедшая вновь и вновь повторяет она этот вопрос. – Позволь же мне спустить тебя с небес на землю, маленький ты наивный мальчик. Я шла к тебе потому, что ты всегда смотрел на меня этими огромными щенячьими глазами. Я пользовалась тобой, Квантан. Пользовалась! А теперь ты, восемнадцатилетний сопляк, стоишь тут передо мной и требуешь тест на отцовство?! Я специально залетела от Алекса, Квен. Слышишь? Я люблю его, а он меня – нет. Вот тебе и вся долбаная правда жизни. Но ради ребенка он женится на мне, и у меня будет шанс построить семью, о которой я мечтаю. Поэтому не смей портить мне жизнь своей чертовой доблестью, потому что этот ребенок не имеет никакого к тебе отношения!

Я вижу, как ее трясет. Она покраснела, и на шее у нее пульсирует жилка.

– Я не люблю тебя, – повторяет она, – и никогда не любила! Просто последний год я периодически трахалась с младшим братом своей лучшей подруги, потому что знала, что он влюблен в меня с пятнадцати лет, и мне это льстило. Вот такая я сука, Квен, ясно?

– Я не верю тебе, – тихо говорит Квантан. – Тебе придется рассказать Алексу о нашей с тобой связи, тебе придется сделать тест на отцовство. Если я отец, то должен об этом знать. И мне плевать, насколько это испортит тебе жизнь. Называешь меня маленьким, Мано, но вот тебе урок из взрослой жизни: за ошибки… – он горько усмехается, – приходится платить.

– Ты чертов сукин сын, – шипит она, – это не твой, не твой ребенок!

С этими словами она вылетает из комнаты, не заметив меня, и убегает. Но Квантан меня замечает.

– Какого черта ты тут делаешь? – устало бормочет он.

Ошарашенная услышанным, я непроизвольно выпаливаю:

– Ты ее правда любишь?

– Да.

– Но она совершенно недостойна тебя! – в сердцах восклицаю я.

Квен поднимает глаза, и что-то в его взгляде заставляет меня замолчать.

– Недостойна? – с отвращением переспрашивает он. – Позволь поинтересоваться: кто ты такая, чтобы решать, кто чего достоин? – В его голосе звучит враждебность, и меня это ранит.

Но я не могу промолчать, только не в этот раз. Потому что дело касается моего друга.

– Она не любит тебя, Квен! Она любит другого! И она врет вам обоим, – кричу я, пытаясь вразумить его.

– А кого любишь ты? – он гневно смотрит на меня. – Микаэля или Рафаэля? Кого обманываешь ты? Или мне стоит задать главный вопрос: чего в таком случае достойна ты?

От его тяжелого взгляда мне делается дурно.

– Чего достойна ты? – тихим, холодным голосом повторяет он, и его правота разрывает мне сердце, – кого из них любишь ты? Ты ничем не лучше Мано. Даже хуже, у нее хотя бы нет иллюзий насчет своей праведности, она хотя бы не притворяется, в отличие от тебя, о святая Леа, – со злобной ухмылкой заканчивает он.

Боже, он все знает… Я не спрашиваю откуда, не пытаюсь защищаться. Я молча иду прочь, ощущая, как холод и страх сковывают внутренности. Я опустошена. И самое ужасное – я знаю, что Квантан прав. Возможно, он сравнивает несравнимое, но кое в чем он не ошибается. Я не лучше.

Я выхожу на улицу, и холодный воздух остужает мои разгоряченные щеки. Я судорожно и глубоко вдыхаю ночную прохладу. Солнце село, на темно-синем небе горит огромная луна вместе с тысячью, миллионами звезд. Они озаряют все вокруг, и в их свете я вижу силуэт Рафаэля. Он стоит, облокотившись о капот машины, рядом с ним Седрик, и они о чем-то беседуют. Слов я не слышу. Я смотрю на них обоих и опять вижу тебя, Мика. Ты тоже стоишь, опершись о капот, и участвуешь в разговоре. Ты с ними. Живой. Но через секунду иллюзия опять рассыпается, и я ощущаю мертвящую пустоту.

Рафаэль поднимает голову и встречается со мной взглядом. Он что-то говорит отцу, тот кивает, смотрит на меня и скрывается в дверях дома.

– Леа, – кричит Рафаэль.

Вот она – магия. То, как он произносит мое имя, как оно звучит в его устах. Каждый звук – настоящее волшебство.

Я подхожу к нему, он заглядывает мне в глаза, и под его взглядом я теряюсь. «Кого любишь ты?» – звучит у меня в голове… Я качаю головой, стараясь выбросить из нее назойливые мысли. Рафаэль молча разблокирует машину.

– Садись за руль, – говорит он и добавляет в ответ на мой удивленный взгляд: – Ты говорила, что умеешь водить, садись.

Я смотрю на красивый спортивный «мерседес» и хрипло спрашиваю непослушным голосом:

– Новая машина?

Он кивает.

– Я давно не сидела за рулем, – кусая губу, признаюсь я.

– Садись. Посмотрим, на что ты способна.

Он открывает дверцу и садится на пассажирское сиденье. Я послушно сажусь тоже и судорожно вцепляюсь в руль. Рафаэль нажимает кнопку «старт», и двигатель под капотом начинает рычать.

– Жми на газ, Леа, – говорит Рафаэль, и я подчиняюсь. Мотор ревет. Я неуверенно кошусь на Рафаэля. – Не бойся, поезжай.

Я медленно трогаюсь и выезжаю по гравию за огромные кованые ворота.

– Поверни налево и разгоняйся, дорога прямая. Я скажу, когда тормозить.

Я ничего не отвечаю. Все внутри меня дрожит, я крепче перехватываю руль и давлю на газ. Сердце начинает биться быстрее, рев мотора отдается эхом внутри, и я изо всех сил стискиваю руль, вдавливая педаль газа до упора. Стрелка спидометра поднимается, мы мчимся все быстрее, и я ощущаю нарастающее ликование. Машина идеально скользит по дороге, и мне хочется расхохотаться от гремучей смеси возбуждения и страха. Костяшки пальцев на руле белеют, но я не могу ослабить хватку, я чувствую машину, я лечу с ней. Красная стрелка достигает отметки двухсот пятидесяти, но мне все мало, я хочу увидеть двести семьдесят. Красивые, невозможные, сумасшедшие двести семьдесят. И я продолжаю жать на газ, вновь ощущая магию энергии. Магию жизни… Она заполняет меня, пульс гремит в ушах, сердце бешено колотится в груди. Вот он, этот миг, я практически добилась, я почти у цели. Барабанная дробь, сердце будто взрывается прекраснейшим фейерверком. Двести семьдесят. Прекрасные, безумные двести семьдесят.

– Тормози, – удивительно спокойно просит Рафаэль, и я подчиняюсь. Машина останавливается с резким, оглушительным звуком. Мое сердце все еще бешено колотится, ведь только что я так стремительно мчалась вперед! Вперед – вот он, ответ на все мои вопросы. Нужно двигаться вперед. Я поворачиваю голову и, тяжело дыша, смотрю на Рафаэля.