Софи Кинселла - Ты умеешь хранить секреты?

Воцаряется молчание. Джемайма ошеломлена. Я смотрю на нее затаив дыхание. Но тут робот-киллер снова оживает, выпуская очередную порцию смертоносных лучей.

– Тем более необходимо что-то предпринять! Сразу поставишь его на место! Покажешь, кто здесь босс! Продолжай, Мик.

– Интервью с Эммой Корриган. Четверг, пятнадцатое июля, девять сорок вечера.

Я поднимаю глаза и зажмуриваюсь. Мик откуда-то достал маленький диктофон и теперь держит его передо мной.

– Впервые вы встретили Джека Харпера в самолете. Можете сообщить нам, куда он летел и откуда? – спрашивает он и тут же шепчет мне: – Только говорите естественным тоном, словно болтаете по телефону с подругой.

– Прекратите! – визжу я, не помня себя. – И проваливайте. Проваливайте оба!

– Эмма, ты уже не ребенок. Пора стать взрослой, – уговаривает Джемайма нетерпеливо. – Мик обязательно выяснит, в чем дело, независимо от того, поможешь ты ему или нет, так что вполне могла бы и... – Она вдруг замолкает, глядя на дверь. Ручка дергается, медленно поворачивается...

У меня перед глазами все плывет. Пожалуйста... уходите... Пожалуйста... Дверь приоткрывается. Я не могу пошевелиться. Не могу вздохнуть.

Такого страха мне еще не доводилось испытывать.

– Эмма! – окликает Джек, входя в комнату с двумя стаканами воды в одной руке. – Как ты себя чувствуешь? Я принес газированную и простую, потому что не совсем...

Он не договаривает и смущенно обводит глазами Джемайму и Мика. Смотрит на карточку Мика, все еще зажатую в моих окаменевших пальцах. Видит включенный диктофон, и что-то в его лице гаснет.

– Похоже, мне пора, – бормочет Мик, кивая Джемайме. Сует диктофон в карман, подбирает рюкзак и выскальзывает за дверь.

В наступившей тишине я слышу, как бьется кровь в висках.

– Кто это был? – спрашивает наконец Джек. – Репортер?

Его глаза сразу стали какими-то... старыми. Как будто кто-то исподтишка ударил его в спину.

– Я... Джек... Это не... не...

– Почему? – Он рассеянно трет лоб, словно не в силах осознать происходящее. – Почему ты говорила с репортером?

– А как по-вашему, почему она говорила с журналистом? – вмешивается Джемайма с гордым видом.

– Вы о чем? – неприязненно осведомляется Джек.

– Воображаете себя большой шишкой? Считаете, что можете ходить по трупам? Топтать нас, маленьких людишек? Выдавать чьи-то секреты, безнаказанно унижать ни в чем не повинного человека, и вам это сойдет с рук? Не надейтесь! – Она подступает к Джеку, складывает на груди руки и надменно вскидывает подбородок. – Эмма выжидала подходящего момента отомстить вам и теперь нашла способ. Да, если хотите знать, это был репортер! И теперь он идет по следу. А когда о вашем маленьком шотландском секрете будут кричать первые страницы всех газет, может, поймете, каково это, когда вас предают! И сильно пожалеете. Но будет поздно! Скажи ему, Эмма! Скажи!

Но я парализована.

Едва прозвучало упоминание о Шотландии, лицо Джека изменилось. Замкнулось. Он стоит, словно пораженный молнией, смотрит прямо на меня, и в его глазах растет неверие.

– Можете считать, что знаете Эмму, но это не так, – восторженно разливается Джемайма с видом кошки, терзающей мышь. – Вы недооценили ее, Джек Харпер. Не представляли, на что она способна.

«Заткнись! – кричу я мысленно. – Это неправда! Джек, я никогда, никогда бы...»

Но меня словно сковало морозом. Я не могу шевельнуться. Даже сглотнуть. Приросла к месту и только беспомощно и виновато смотрю на Джека, зная, что выгляжу как пойманная воровка.

Джек открывает рот... снова закрывает... Поворачивается, толкает дверь и исчезает.

Я по-прежнему нема.

– Ну? – восклицает Джемайма, радостно хлопая в ладоши. – Я ему показала!

И меня вдруг отпускает. Я снова способна двигаться. Перевести дыхание. Меня трясет так, что слова вылетают как пули.

– Ты... Ты глупая... глупая... безмозглая... стерва! Дверь распахивается, и на пороге возникает встревоженная Лиззи.

– Какого черта тут творится? Я только сейчас видела, как Джек выскочил отсюда, словно за ним сам дьявол гнался. Мрачный как туча!

– Она притащила сюда репортера! – всхлипываю я, указывая на Джемайму. – Проклятого бульварного писаку из «желтой прессы»! Джек обнаружил нас здесь и думает... Бог знает что он думает...

– Ах ты, идиотка! Чокнутая! – взвивается Лиззи, отвешивая Джемайме пощечину. – Что тебе в голову взбрело?

– Ой! Я только помогала Эмме отомстить врагу.

– Он не враг, гнусная ты... Лиззи, что теперь делать? Что?

– Беги, – советует она, качая головой. – Ты еще успеешь догнать его. Беги.

Я выскакиваю во двор, мчусь к воротам, задыхаясь, -лихорадочно ловя воздух, пытаясь охладить горящие легкие. Вылетаю на дорогу, осматриваюсь и вижу, как он медленно идет по тротуару.

– Джек, подожди!

Он прижимает к уху мобильник, но, услышав мой голос, оборачивается. На меня смотрит чужой, незнакомый Джек.

– Так вот почему тебя так интересовала Шотландия...

– Нет, – шепчу я, хватаясь за горло. – Нет, Джек, они не знают. Ничего не знают. Честное слово. Я не сказала им о... – Я осекаюсь. – Джемайма знает только, что ты был там. И все. Она блефовала. Я никому ничего...

Джек, не отвечая, долго смотрит на меня, прежде чем снова отвернуться.

– Это Джемайма позвонила тому парню, не я! – отчаянно кричу я, догоняя его. – Я пыталась остановить ее... Джек, ты знаешь меня. Да, я сказала Джемайме о твоей поездке в Шотландию! Потому что была обижена, рассержена и... так уж вышло. Понимаю, что зря не сдержалась! Но... но ты тоже ошибся, а я тебя простила.

Он даже не смотрит на меня. Не хочет дать ни единого шанса. И тут подкатывает его серебристая машина, и он открывает дверцу.

Я вне себя от паники.

– Джек, это была не я! Не я. Ты должен мне поверить. Я не потому спрашивала о Шотландии. И вовсе не собиралась торговать твоими секретами!

Слезы струятся по моему лицу, я нетерпеливо их смахиваю.

– Я даже не желала знать твоих важных секретов! Просто хотела, чтобы ты поделился своими маленькими тайнами. Маленькими глупыми тайнами. Все мечтала узнать тебя получше... как ты – меня.

Но он так и не оборачивается. Негромкий щелчок дверцы – и машина отъезжает. А я остаюсь на тротуаре одна.

И стою... стою... долго, щурясь от бьющего в лицо ветра, глядя в ту сторону, где исчезла машина Джека. В ушах по-прежнему звучит его голос. Перед глазами по-прежнему мелькает его лицо. И он по-прежнему смотрит на меня. Так, словно видит впервые.

Судорога боли проходит по телу, я едва сдерживаю крик. Если бы я вела себя иначе... действовала решительнее... вытолкала Джемайму и ее приятеля из фойе... сразу все объяснила Джеку... Не ждала, пока Джемайма наговорит вздора...