Софи Кинселла - Ты умеешь хранить секреты?

Но я молчала. И пальцем не пошевелила, чтобы себя защитить. А теперь слишком поздно.

Из ворот выходят зрители, смеясь и споря, стоит ли взять такси.

– С вами все в порядке? – участливо спрашивает самый любопытный, и я вздрагиваю.

– Да. Спасибо.

В последний раз смотрю в точку, где растворилась машина Джека, поворачиваюсь и медленно бреду назад.

Лиззи и Джемайма все еще там, в маленьком кабинете. Джемайма в ужасе жмется в угол. Разъяренная Лиззи наступает на нее:

– ...эгоистичная, инфантильная сучонка! Меня от тебя тошнит, поняла?

От кого-то я слышала, что среди коллег-адвокатов Лиззи считается настоящим ротвейлером: уж если вцепится – жди беды. Раньше я не понимала, что они имеют в виду, но теперь, видя, как она, с горящими яростью глазами, мечется по комнате, честно говоря, сама начинаю побаиваться.

– Эмма, останови ее, – умоляет Джемайма. – Не позволяй ей кричать на меня!

– И., и что? Что там было? – спрашивает Лиззи, увидев меня. Лицо ее на миг освещается надеждой.

Я уныло качаю головой:

– Он... уехал. И мне не хочется говорить об этом.

– О, Эмма, – вздыхает Лиззи, кусая губы.

– Не нужно... иначе сейчас заплачу, – прошу я. Приваливаюсь к стене и глубоко дышу, стараясь взять себя в руки. – Кстати, где ее приятель? – Я тычу пальцем в Джемайму.

– Его вышвырнули, – с удовлетворением сообщает Лиззи. – Пытался сфотографировать судью Хью Морриса в трико, и толпа адвокатов окружила его и выкинула за дверь.

– Джемайма, слушай внимательно, – начинаю я, за-стаачяя себя выдержать безмятежный взгляд ее голубых глазок. – Ты не должна позволять Мику копать дальше. Не должна.

– Знаю, – угрюмо кивает Джемайма. – Я уже поговорила с ним. Лиззи заставила. Он не будет лезть в это дело.

– Почему ты в этом уверена?

– Побоится разозлить мамочку. Он столько с нее имеет, что не захочет терять денежки.

Я бросаю на Лиззи вопросительный взгляд: «Можно ей доверять?» Она с сомнением пожимает плечами.

– Джемайма, предупреждаю... – Я подхожу к двери, оборачиваюсь и строго свожу брови. – Если что-нибудь выйдет наружу... хоть слово... я всем расскажу, что ты храпишь!

– Ничего подобного! Я не храплю, – возмущается Джемайма.

– Еще как громко! – поддерживает меня Лиззи. – Особенно когда выпьешь лишнего. И я лично сообщу всем твоим приятелям, что пальто от Донны Каран ты на самом деле купила в магазине уцененных товаров.

Джемайма издает приглушенный стон.

– Ничего подобного, – протестует она, краснея.

– Купила! Я сама видела пакет, – подключаюсь я. – И кроме того, мы направо и налево раззвоним о том, что однажды ты высморкалась в салфетку.

Джемайма в ужасе зажимает рот ладонью.

– ...и что жемчуг у тебя не настоящий, а культивированный...

– ...и что твой снимок с принцем Уильямом – это монтаж...

– ...и объясним каждому, кто вздумает за тобой ухаживать, что ты охотишься за обручальным колечком, -заканчиваю я, благодарно глядя на Лиззи.

– Ладно, ладно, – бормочет Джемайма едва ли не в слезах. – Обещаю, что обо всем забуду. Только, пожалуйста, никому о магазине уцененных товаров! Ради Бога! Я могу идти? Лиззи?

– Можешь, – презрительно бросает Лиззи, и Джемайма как ошпаренная вылетает из комнаты.

Как только дверь за ней захлопывается, я смотрю на Лиззи.

– А что, этот снимок действительно монтаж?

– Ну да! Разве я не сказала? Как-то работала на ее компьютере, открыла файл – и что же увидела?! Она просто приделала свою голову к фигуре другой девушки.

Я невольно хихикаю.

– Нет, она просто невероятна!

И внезапно ослабев, падаю на стул. Мы обе молчим. Из зала доносятся взрывы смеха. Кто-то, проходя мимо двери, рассуждает о несовершенстве современной судебной системы...

– Он даже не захотел тебя выслушать? – спрашивает наконец Лиззи.

– Нет, просто уехал.

– Не находишь, что это уже слишком? Он ведь выдал все твои секреты, а ты – всего один.

– Дело не в этом, – вздыхаю я, разглядывая грязно-коричневый ковер. – То, что скрывает Джек, – далеко не пустяк. Это очень для него важно. Он приехал сюда специально, чтобы рассказать мне. Показать, что доверяет мне самую драгоценную свою тайну. – Я с трудом сглатываю. – И не успел он оглянуться, как я все выложила журналистам.

– Но ведь это не так! – горячо восклицает верная Лиззи. – Разве ты в чем-то виновата?

– Виновата, – шмыгаю я носом. – Держала бы рот на замке, не делилась с Джемаймой...

– Она все равно достала бы его, – отмахивается Лиззи. – И он подал бы на тебя в суд за поцарапанную машину. Или поврежденные гениталии.

Я неуверенно смеюсь.

Тут дверь распахивается, и в комнату заглядывает тип с перьями, которого я видела за кулисами.

– Лиззи! Вот ты где! А там уже подают еду! Выглядит совсем неплохо, доложу я тебе!

– О'кей, – кивает Лиззи. – Спасибо, Колин. Сейчас приду.

Тип уходит, и Лиззи поворачивается ко мне;

– Хочешь поесть что-нибудь?

– Нет. Но ты иди, – поспешно добавляю я. – Должно быть, ужасно проголодалась после выступления.

– Даже не представляешь как, – признается она› но тут же мрачнеет. – А ты? Что будешь делать?

– Ну... поеду домой, – отвечаю я, пытаясь изобразить жизнерадостную улыбку. – Не беспокойся, Лиззи. Все обойдется.

Я действительно собираюсь ехать домой, но, выйдя в фойе, понимаю, что не могу сейчас остаться одна. Я на взводе, как туго скрученная пружина. Идти на вечеринку? ] Болтать и делать вид, что мне весело? Ни за что. Но и сидеть в четырех стенах тоже невозможно.

Немного подумав, медленно иду к опустевшему залу. Дверь не заперта, поэтому я вхожу, пробираюсь в темноте к средним рядам, устало сажусь на обитое фиолетовым велюром сиденье и долго вглядываюсь с молчаливый мрак безлюдной сцены, пока глаза не наполняются слезами. Как я могла испортить все! И неужели Джек действительно думает, что я... думает, что я...

Перед глазами всплывает его потрясенное лицо. Вспоминаю собственное бессилие, неумение объяснить, очнуться в нужный момент, не позволить Джемайме...

Если бы можно было все вернуть!

И тут я слышу скрип. Кто-то нерешительно приоткрывает дверь.

Я оборачиваюсь, пытаясь хоть что-то рассмотреть. В проеме появляется неясная фигура и тут же замирает. Дурацкая, невероятная надежда просыпается во мне.

Это Джек! Конечно, Джек! Ишет меня.

Долгая напряженная тишина. Меня трясет от нетерпения. Почему он не позовет меня? Почему не окликнет?

Может, хочет, чтобы я помучилась? Дожидается, пока я снова начну извиняться? О Господи, что за пытка!

«Ну скажи что-нибудь, – умоляю его мысленно. – Хоть что-нибудь!»

– О, Франческа...

– Коннор... Что?!

Я снова напрягаю зрение и разочарованно вздыхаю. Ну и кретинка! Это не Джек, а Коннор и, вероятно, его новая подружка. И они обнимаются!