Сергей Яковлев - Советник на зиму

Кажется, Энгельс писал, что Маркс взял лишь одну сторону человеческого интереса (экономику), а все стороны не охватят и сорок Марксов.

Не пора ли переключить внимание? На творчество?

Народ

Гудят обществоведы, свирепствуют философы: что же это такое — народ? Кто это?..

Народ — те, кто позволяет любому делать с собой все, что заблагорассудится ему.

Самоубийство

Самоубийство — признание человеком ошибки своего появления на свет. По мнению некоторых, акт высшей свободы. Самоубийство народа — признание исторической ошибки его рождения. Не это ли чувство внушается русским? Не окажется ли русская нация все-таки впереди других — в своей готовности к высшей свободе?

Геноцид

И что говорить о геноциде, разве геноцид (уничтожение целых видов живого) не заложен в самой нашей природе? Разве не стремится человек ради спокойствия своего извести всех мух, всех комаров или, вот, немногочисленный народец тихих черных жучков, питающихся фасолью и ни на что другое не претендующих?

Идеи

Нет разницы между либералом и экстремистом, между терпимостью и ненавистью, между примирением и отчаянием. Из либерального начала растет эгоизм и безразличие, мысль о вреде демократии и опасности всякой свободы, точно так же как мизантропия и нигилизм суть плоды неосмотрительного человеколюбия.

Все человеческие идеи равны друг другу. И не следует доверять суждениям человека о себе самом, когда он заявляет о своей приверженности той или иной идее.

Русские доказали это в общенациональном масштабе (своим самоотрицанием).

Идеология

Человек по природе идеологичен, идеологией своей дорожит и старается спасти ее любой ценой. Хотя бы и ценой лжи.

И тут уже не важно, какая это идеология.

Причем он может сам не принимать своей лжи.

Этим и губит жизнь, а впридачу к ней — саму идеологию.

Столярное дело

В молодости я одно время работал столяром. Между красивой рамой из полированной сосны и лаской крепкой молоденькой девушки было много общего. То и другое принадлежало к одному строю жизни, истинной и неущербной.

Гибель мысли

Мысль сама себя истощает. На редкость бесплодна, например, многовековая мысль некоего народа, живущего между Европой и Азией, о том, по какому же пути этому народу следует развиваться. Представьте себе подобное занудство в чьей-то личной судьбе: мужика, всю жизнь мечущегося между двумя бабами!

Цивилизация

Вся современная цивилизация с ее технологиями сводится к преодолению материи, времени и пространства. Человек хотел бы постоянно иметь при себе весь мир, причем невесомым и не занимающим места — «портативным».

Книги

Если бы мы, следуя христианской заповеди, прощали своих должников, на свете не было бы книг.

Ибо все книги, начиная с Библии, вызваны к жизни непрощением, обидой, недобрым чувством. И только само писание освобождает человека от греха вражды.

Слово

Когда принимаешься прикидывать слово в голове и ощупывать его языком (любое, самое простое и обыкновенное), оно начинает казаться чудовищным извращением.

Помню, впервые это чувство поразило меня в детстве. «Во-да…» Нелепость!

Есть ощущения вечные, неустаревающие, преследующие человека с рождения до смерти. О таком никогда не скажешь, в какой год оно пришло. Оно с тобой всегда.

Какую бы мне еще правду сказать?..

— Как это вам? — неуверенно спросил Потап Степанович пару дней спустя, заглянув к Низговорову под вечер и застав его за переписыванием своих мыслей в толстую тетрадь. Губернатор нервничал словно школьник, сочинивший первое в жизни стихотворение.

— Вы здесь очень разный, — ответил Низговоров, волнуясь и начиная, как водится, не с того конца. — Для меня бесценно, что вы, так чувствуя все, к чему неудержимо влечет людей, прощаете их. Нельзя прощать злой умысел, но как не простить природу? Вы проницаете самые укромные уголки жизни и судите ее судом художника. А иного суда и быть не должно. Вы мне стали как отец… Простите за фамильярность. Просто это понятие для меня всеобъемлюще, я вкладываю в него очень много смыслов. И теперь я понимаю, почему так отреагировал на это Асмолевский.

— А как он отреагировал? — живо спросил губернатор.

— Ну… Вы же сами говорили, что он писал без души… Вы его отстранили… Кстати, среди записей я нашел вот такой листок. На нем написано: «Почему я не люблю евреев?» И все. Ничего больше.

— Так и надо. Я еще ничего не придумал.

— Но в прошлый раз вы мне говорили, что сумели очень точно высказаться на эту щекотливую тему, специально обращали мое внимание…

— Зачем поднимать такие вопросы? Один русский, другой еврей, третий татарин… Разве мы должны от этого относиться друг к другу хуже?

— Нет, конечно!..

— Что нам между собой делить? Мы все живем одной семьей… А вопрос пока оставьте. Но его нельзя освещать отдельно. Мной была задумана целая серия: «Почему я не люблю евреев?», «Почему я не люблю хохлов?», «Почему я не люблю татар?», «Почему я не люблю русских?» Русских тоже ведь есть за что не любить, и я об этом высказываюсь… Пусть будут пока одни вопросы. Я в каждой мысли ставлю вопросы. У меня их гораздо больше, чем ответов. Иначе нельзя. Кстати, как бы вы определили все вместе? Размышления? Поучения? Энциклопедия?

— Максимы, — выбрал Низговоров.

— Пусть будут максимы. Вы замечали, как устроен наш организм? Как машина: забирает — производит, забирает — производит… Попробуйте снять с языка овсяную лузгу или достать ржаной ус, нечаянно попавший в глотку, когда вы жевали колосок! Наш рот устроен так, чтобы забирать, втягивать, он ничего не отдает назад. Так же устроены и все живые организмы. Страсть, с которой они поглощают чужую жизнь, может сравниться только со страстью, с какой они терзают друг друга для продолжения рода… Подождите записывать, мы еще не обозначили тему. Хотите сами задать?

— Я не смею об этом и мечтать…

— Тогда называйте.

— Жизнь!

Жизнь

Кто-то сказал, что на первом месте по удовольствию стоит освобождение прямой кишки и мочевого пузыря, на втором — половой акт, то есть тоже в известном смысле освобождение от накопившейся слизи. Еда, питье и прочее — уже после них.

Если так, то это лишний раз подтверждает, что жизнь есть бремя, нечто такое, от чего человек мучительно освобождается на всем пути от рождения до смерти. Это очень вписывается в жизненную логику. Радость набивать желудок — еще не радость. Достигать житейских благ — еще не благо. Попробуйте от всего этого освободиться! Только тогда и достигнете настоящей радости и настоящего блага. Жизнь иногда бывает хороша. Но умереть — лучше: это уж наверняка и навсегда.