Сергей Яковлев - Советник на зиму

Не следует, конечно, любить вещь более, чем близкого тебе человека. Но ее можно и должно любить более самого себя. Всякое творчество связано с самоотречением, все прекрасное и вечное создается в порыве самозабвения.

А так, если каждый день переживать по поводу «новых дырочек» в собственных зубах…

О числах

Магическая природа числа три. Берем куб: число вершин и ребер в нем кратно четырем, вид — самый четырехугольный. Берем одну из вершин его — и что же видим? К вершине сходятся три грани и три ребра!

Три — символ устойчивости. К двум ногам нужна третья. Треножник — не просто оптимальная (с наименьшим числом ног) опора, но и самая совершенная! Не хромает и не качается.

Три — символ жесткости. Ни один шарнирный многоугольник не умеет держать форму, кроме треугольника.

О счастье

Чтобы быть чуточку счастливее, надо забыть людскую множественность и представить себя единственным.

Например, в постели. Одна постель, один человек. Как король.

А не 100 миллионов грязных постелей на 100 миллионов голых существ!

О каннибализме

Едва ли люди переродятся, если начнут питаться человечиной. Едва ли что-то сильно в них изменится. Разве какой мизерный, почти незаметный сдвиг произойдет. Потому что и без того все привычно, ко всему готовы… Куриные лапки, свиные рыльца. Жилы и кишки. Печень. Сердце. Языки. Задние проходы. Гениталии… Все едали. По-всякому сношались.

Об истории

Какие бы общественные перевороты в истории ни случались, главным и самым трудноразрешимым для современников и потомков остается вопрос: откуда взялось в ту пору столько мясников?

Ибо в относительно спокойные периоды жизни людям почему-то кажется, что их мало.

Вот точка зрения, с которой может быть написана новая история. Революция и реакция, прогресс и регресс, либерализм и консерватизм, равно как и все прочие оппозиции, с этой точки зрения — пустая игра слов.

«Счастье» и судьба

Человек принципиально не ведает своего «счастья». Каждый человек в любом положении, в любой момент своей жизни имеет все основания полагать, что это — лучшее, что с ним могло случиться. Именно такая закрытость, непредсказуемость человеческой судьбы и дает широкие возможности властвовать над людьми, владеть их телами и душами: они в массе охотно подчиняются, ибо сами не знают, что для них лучше.

Студентом меня заставляли работать в колхозе. Грязно, сыро, холодно, противно. Но именно там я встретил свою будущую жену, с которой долгие годы был счастлив.

Дело тут не в режимах и системах власти. На этом законе строится вообще всякое становление людей. Кого в детстве терзают учебой — вырастает умным (бывает, но не обязательно). Кого много бьют — вырастает живучим (справедливо в отношении не только отдельных людей, но и целых народов). Попав в беду, выигрываешь, потому что мобилизуется воля к сопротивлению: знаменитыми путешественниками, например, часто становились люди с врожденными недостатками, слабые, болезненные и т. п.

Испорченность и отклонения

Так называемая испорченность — это всего лишь избыток предприимчивости, авантюрности и, главное, ощущение дозволенности. Когда сам себе разрешаешь, и никто не останавливает, и ты идешь все дальше и дальше…

А так называемые отклонения — это просто любовь к телу. Любому. В том числе детскому, например. Или даже своему. Увлечение его, тела, неплотской сущностью.

Гомосексуализм

Мода на гомосексуализм. И чем больше шума, чем сильнее фыркают одни и качают права другие, тем шире захват. Можно ведь все человечество сделать гомосексуальным, если без конца об этом болтать. Смешно ссылаться на природные наклонности: подавляющее большинство людей имеет широкий спектр возможных (неосновных) влечений, и куда толкнуть, туда все и покатятся.

Педофилия

То же и педофилия. Кто не тянется к детям! Другое дело, как тянуться.

Любители чая

Обязательно нужно было придумать легенду (и затем повторять ее на фирменных упаковках), что лучшие сорта чая собирают маленькие девочки своими чуткими пальчиками. И теперь всякий вообразит за чашкой чая аромат и привкус этих крохотных пальчиков, самых кончиков их… Мир полон сластолюбцев, а те, кто потрафляет их вкусам, — богатеют.

Предрассудки

Почему гадают на кофейной гуще? Потому что это свойство человеческой натуры: выпив кофе, посидеть и подумать, глядя в чашку. А на дне чашки — гуща.

И еще много так называемых предрассудков и предубеждений (если не все) связано с не контролируемыми разумом свойствами человека. Оттого и называются они столь правильно и точно: это то, что идет впереди рассудка и убеждения, предшествует им.

Градуировка

Жизнь поглощается не временем как таковым, а часами. Градуировкой времени. Само по себе время бесконечно. Но вот годы, месяцы, недели, дни, часы, минуты… «А, это отложим на будущий год». «А, позвоню на той неделе». «А, через полчаса ужинать, не стану приниматься за работу»…

Вот где убивается время. Вот на что уходит жизнь.

Мы настроены все округлять. И цена в 199 рублей для нас все-таки 100, а не 200. Этим повальным слабоумием охотно пользуются торговцы. Мы постоянно тратим в жизни много больше, чем признаем в округленных расчетах, и оттого — банкроты.

Достоинство

Сегодня нам говорят, что представления о гуманности, свободе и личном достоинстве приходили и продолжают приходить в Россию с Запада. Сегодня нам ставят в пример западного человека (жизнь которого на самом-то деле давно нивелирована — не только в быту, но и в культуре). Будто бы именно он, в отличие от русского, волен поступать по-своему и всегда сам за себя решает! А как же знаменитая русская несговорчивость? Как же известная тяга к религиозному сектантству, идущая из самых крестьянских глубин? Фанатичная готовность идти в защите своего личного Бога и своей личной веры до конца — через мучительство, пытки, огонь, смерть?..

Тщеславие

Творчество суть процесс удовлетворения тщеславия.

Если мы научимся удовлетворять тщеславие каждого, это будет посильнее «рынка».

Ведь «рынок» — не панацея. Главное для жизни — личный интерес. Советская власть погибла оттого, что его убивала, а капитализм гибнет оттого, что дает разгуляться далеко не каждому, не всем интересам, и к тому же в весьма уродливой, психологически ущербной форме соперничества. Так что уже второй по богатству человек в мире не может чувствовать себя вполне довольным: ведь он — второй. Что же говорить об остальных?