Ольга Рыкова - Я объявляю Джихад…

И, одержав победу, мы испускаем ликующий клич, наше лицо искажено гримасой победы! И я вспомнила женщину-политика из далекой Америки, она тоже любила своего мужа, она тоже любит своих детей, любит свою страну — мы с ней одинаковы по природе, мы все заигрываемся в своих действиях и поступках, мы все забываем, куда шли, уже в начале своего пути.

Мы все хотим измениться и стать лучше, хотим, чтобы на нашей земле не было войны. Хотим, чтобы наша страна процветала, и дети не болели. Почему же мы не можем стать лучше?

В голове осталась звенящая пустота. И словно Бог снова ожил во мне, все боги ожили в сердцах людей. И во тьме тоже есть свет. И жизнь пробивается на выжженной земле.

И лишь терроризму нет оправданий, ни политическому, ни идеологическому, ни националистическому, ни государственному, ни информационному, ни религиозному — никакому нет и не будет оправданий никогда!

И Омар Хайям прикоснулся снова к моему сердцу: «Чем за общее счастье без толку страдать, лучше счастье кому-нибудь близкому дать…»

В пять утра я позвонила Гарику с дебильным вопросом:

— Ты спишь?

— Уже нет, — довольно бодрым голосом он мне ответил.

— Мы вернемся, как только уладим все вопросы в школе, и надо мне оплатить коммунальные платежи, — и начала ему нести какую-то чушь, прекрасно понимая, что могу уехать прямо завтра. Но как-то боязно было самой себе в этом признаться.

— Я куплю вам билеты, на какое число взять?

— Не знаю, давай на девятнадцатое, — сказала я, вспомнив, что у него завтра съемки.

Мы написали заявление в школе, забрали документы, позвонили Дашиному отцу, чтобы он оформил у нотариуса разрешение на проживание во Франции. И договорились, чтобы он привез нам его в Пулково. Я заплатила за квартиру, отключила интернет. Съездила к маме на кладбище. Все, больше делать было нечего, осталось собрать вещи и альбомы с фотографиями, других ценностей у нас не было. Надо было еще взять справку для Масика. Мы пришли домой и разошлись по своим комнатам, думая, что положить в чемоданы. У меня уже несколько дней подозрительно тянуло внизу живота, словно цистит, но не он. Так же у меня тянуло, когда я забеременела Дарьей. Тошнота от страха подкатывала к горлу. Я уговаривала себя, что нет, нет, не может быть, мне уже за сорок, в моем возрасте забеременеть не так легко. Пошла в аптеку за тестом.

Я шла по улице Ленина и вдыхала свой самый любимый на Земле воздух — морозный воздух севера! Как мне будет не хватать его! Я шла и радовалась, что живу! Что живет моя дочка, что во Франции живет Игорь.

По улице Ленина в сторону магазина «Глобус» шла женщина в наглухо застегнутом коротком сером пальто, без шапки, в пуховых варежках. Длинные каштановые волосы убраны в тугой хвост. Она шла и улыбалась. Прохожие не замечали её.

Тест лишил меня всяческих иллюзий — я беременна. Ну, приплыли, и что теперь?

Мне сорок один, когда ребенку будет десять, мне уже будет за пятьдесят — это просто ужасно! Да я всегда хотела двоих детей, но мое время прошло! Надо делать аборт. Вдруг ребенок родится больной. И как Игорь к этому отнесется, может, он не хочет детей. Что же делать? Это смешно, какие дети?! Голова затрещала, и как только тест показал, что я беременна, меня резко вдруг затошнило.

Мы вылетели в Санкт-Петербург. В аэропорту встретились с бывшим мужем, поболтались еще несколько часов и улетели во Францию. Все улетали из Парижа, мы летели обратно. Этот маршрут был уже привычным. Мысли путались у меня в голове, что же делать с этой беременностью?

Когда я увидела в аэропорту уставшее, но счастливое лицо Игоря, я забыла обо всем.

— В пятом округе, недалеко от нас, есть хорошая русская гимназия. Завтра поедем туда, если тебе понравится, то будешь там учиться, — говорил Гарик Даше по дороге из аэропорта. — Надо будет вам еще на курсы французского обязательно записаться. Я присмотрел две новых квартиры, одну в пятом, одну в шестом округе, ту, которую мы должны были смотреть четырнадцатого, уже сдали.

Я его не слушала, я пыталась сконцентрироваться на одной точке. Меня укачало. В городе было пасмурно, людей очень мало.

Я еле доехала до дома. Выбежала из машины на улицу и сделала несколько глубоких вздохов, не помогло, меня вырвало прямо на газон. «Ну вот, понаехали эти русские эмигранты и заблевали весь Париж», — подумала я и засмеялась, вытирая рот платком Гаспара.

— Ты чего, отравилась чем-то? — испуганно смотрел на меня Гарик.

— Нет, я беременна.

Даша вытаращила на меня глаза:

— Ну вы, блин, даете!

— Подожди, как беременна, всего несколько дней прошло, тебя же не может еще тошнить — рано еще! — улыбка сомнения висела на лице Игоря.

— А ты, я посмотрю, у нас знатный врач-гинеколог? — съязвила я. — «Подожди, рано тошнить», у меня через месяц уже живот видно будет, я-то себя знаю! — Я не смотрела на его реакцию, у меня поднималась вторая волна из глубин моего организма. — Пошли скорее наверх.

Когда мы оказались дома, я сказала:

— Давай пока не будем никуда переезжать, тут так хорошо.

— Тут же тесно!

— Ну и что, главное, что туалета два, мне это сейчас больше всего необходимо, — сказала я, смеясь.

— Ты приехала, потому что беременна?

— Нет, я приехала, потому что хочу быть с тобой.

Лицо Игоря светилось, моё, наверное, тоже. Ни о каком аборте не могло быть и речи.

— Что ты там читаешь? — спросила я после того, как мы поужинали, и я села на диван рядом с Гариком.

— Сценарий.

— И что, хороший?

— Да, очень, но придется отказаться.

— Почему?

— Надо будет часто уезжать эти полгода.

— Ну и что, ты боишься нас с Дашей одних оставить?

— Ну, просто не хочу, не знаю, вы только приехали…

— Ерунда, давай соглашайся!

«Я всю свою сознательную жизнь прождала одного мужчину, теперь буду ждать другого», — вслух я это, конечно, не сказала.

— Знаешь, а у меня есть мечта — я заработаю денег и сам сниму фильм о тебе и о том, как мы познакомились.

Я засмеялась:

— Что тут снимать, ты подцепил старую кошёлку, я, как дура, влюбилась в молодого красавца — ничего интересного! Возьмешь меня-то на главную роль? — я продолжала смеяться.

— Нет, ты скоро станешь толстой и не влезешь в кадр. Я Дарью лучше возьму.

— Ну ладно, хотя бы дочку я пристроила! — Мы засмеялись.

Дни быстро полетели, один за одним. Мне взяли в аренду самую маленькую и дешевую машину, потому что я пока не могла понять, как они тут вообще паркуются. Поездки в школу и из школы, Дашина учеба, мой токсикоз, уроки французского, отъезды Игоря.

Скоро Рождество, все витрины и деревья украсили лампочками, снега нет, но Рождество — не важно, католическое или православное — это всегда ожидание маленького чуда, в лицах людей ожила надежда, детям покупали подарки, запах хвои и шоколада, мне только мандаринов не хватало. А так все, как у нас.