Хилари Мантел - Перемена климата

— Мы поддерживаем постоянный контакт с вашим нанимателем в Кларкенвелле. Я имею в виду миссионерское общество.

— То есть они осведомлены о подробностях?

— Разумеется. Насколько мне известно, они отнюдь не в восторге — от вас, мистер Элдред. Меня заверили, что общество всегда избегало и впредь намерено избегать любых осложнений политического свойства.

— Им легко говорить, — вмешалась Анна. — Сидят себе в Кларкенвелле…

— Есть одна идея… — Купер вдруг замялся. — Меня уполномочили сделать вам предложение…

— Какого рода?

— Оно позволит сохранить лицо…

— Кому?

— Всем, кто оказался замешан… Словом, если вы уедете добровольно, не станете дожидаться депортации…

— Мы уже отказались, — напомнил Ральф.

— Но не станете увольняться до конца, не будете отказываться от своей миссионерской деятельности…

— Мистер Купер, не могли бы вы выражаться яснее? — попросила Анна.

Купер сглотнул.

— Правильно ли я понимаю, что вы не хотите на данный момент возвращаться в Соединенное Королевство?

— Совершенно верно. Категорически не хотим.

— Миссис Элдред, вы поддерживаете своего супруга?

— Я хочу вернуться домой, на Флауэр-стрит. Только и всего.

— К сожалению, это невозможно. — В голосе чиновника прорезалась официальность. — Правительство Южной Африки не желает видеть вас на своей территории. Но мне поручено довести до вас, от лица вашего миссионерского общества, следующее: вам предлагается работа, временного характера, если пожелаете, в Бечуаналенде, в британском протекторате.

— Это Кларкенвелл такое предложил?

— Да. Я — всего лишь посредник.

— А что значит «временного характера»?

— Месяца на три, наверное, — отозвалась Анна. — Пока суматоха не уляжется и пока газеты не забудут о нас. Тогда мы сможем без лишнего шума вернуться в Англию, и нас уволят.

— Ну, я не уверен, что…

— Перестаньте, Купер! — перебил Ральф. — Никому не интересно, в чем вы там уверены или нет.

Снова наступило молчание. Купер обиженно куксился.

— Мой муж хочет сказать, — наконец проговорила Анна, — что с вашей стороны будет разумнее изложить нам голые факты. Какую именно работу нам предлагают?

— В местечке под названием Мосадиньяна. Насколько могу судить, полная глушь.

— Разумно, — процедил Ральф. — Запихнуть нас в дыру, которой и на карте-то не сыщешь.

Анна накрыла ладонь мужа своей.

— Давай дослушаем, милый.

— По моим сведениям, — продолжил Купер, — паре, которая заведовала миссией в тех краях, пришлось уехать по медицинским соображениям. Сама деревня действительно крохотная. Но там есть школа. — Он покосился на Анну. — И этой школе требуется педагог…

— А мне чем прикажете заниматься? — уточнил Ральф.

— Директорствовать, мистер Элдред. Быть администратором.

— Никогда не слышала об этом месте.

— В вашем обществе говорят о точке опоры. Так и сказали: точка опоры в пустыне. — Купер улыбнулся; похоже, ему понравилась эта фраза. — Правда, есть надежда на то, что в относительно скорой перспективе деревня начнет развиваться.

— Глухомань…

— Железная дорога рядом? — спросила Анна.

— Не совсем, — признался Купер.

— А что еще там есть, кроме школы?

Купер нахмурился.

— По-моему, есть лавка. Ну, фактория. Я проверю.

— Если мы туда отправимся, — проговорил Ральф, — велик ли шанс, по-вашему, что однажды, когда-нибудь, нам позволят вернуться в Элим?

Купер одарил семейную чету покровительственной улыбкой.

— Не думаю, мистер Элдред. Разве что здешнее правительство поменяется.

— Вы ставите нас в весьма затруднительное положение, — указала Анна. — Просите уехать неизвестно куда, в место, о котором никто ничего не знает…

— Мне поручено передать вам, что это назначение является временным. Если выяснится, что по каким-то причинам данная работа окажется для вас невыполнимой, вам подберут замену. На самом деле, миссис Элдред, опасаться совершенно нечего. Правительство Южной Африки, — Купер опять замялся, — во всяком случае, мне дали это понять… Так вот, правительство Южной Африки не будет возражать против вашего перемещения по территории страны, если вы согласитесь на предложенную работу. А если откажетесь, для вас уже забронированы два кресла в самолете, который вылетает в Лондон завтра.

Ральф и Анна переглянулись.

— Завтра, — повторила Анна. — Но это же глупо! Мы не можем уехать прямо вот так… Нам нужно уладить все дела на Флауэр-стрит, а это займет по меньшей мере месяц. Нельзя же бросать…

— Боюсь, вы не улавливаете суть происходящего, миссис Элдред. Мне казалось, что я уже объяснил: в Элим вы не вернетесь никогда. Сами понимаете, никто не может гарантировать, что ваше дальнейшее поведение будет… гм… адекватным.

— Вас послушать, мы — ни дать ни взять нашкодившие школьники, — проворчал Ральф.

— Вы себя недооцениваете, мистер Элдред. — Чиновник прикрыл глаза. — Уж поверьте.

Ральф взял Анну за руку.

— Надо что-то решать.

— Надо.

— Анна, ты выглядишь нездоровой. Может, нам лучше вернуться на родину?

— Я не больна.

— Я не могу рисковать тобой, Анна. Я люблю тебя.

Купер отвернулся, скрывая недовольную гримасу.

— Если вернемся, это будет означать, что мы не справились.

— Господи! — воскликнул Ральф. — Глаза бы мои не видели эту треклятую страну! Надо было ехать в Дар-эс-Салам.

— Нет, Ральф, — возразила Анна. — Я ничуть не жалею, что попала в Элим. — «Это место, где мы с тобою выросли, — прибавила она мысленно, — и я никогда не забуду дом на Флауэр-стрит». Она повернулась к Куперу: — Хорошо, мы согласны.

— Поздравляю с принятым решением. Восхищен вашим мужеством.

Купер протянул руку. Ральф демонстративно отвернулся.

В темноте поезд остановился у пустой платформы. Две сумки с вещами — все, что удалось собрать впопыхах; остальное обещали упаковать и прислать как-нибудь потом — вытащили наружу, и поезд, набирая ход, устремился дальше в ночь, окутанный дымом из паровозной трубы.

Тьма была непроглядной. Послышались чьи-то шаги, неестественно громкие в здешней тишине. Мужчина — должно быть, станционный смотритель — отрывисто поздоровался на африкаанс.

Анна ответила на том же языке:

— Поезд опоздал. Нас никто не встречает. Где мы можем подождать?

Смотритель оказался человеком немногословным.

— Говорит, тут всего одна комната ожидания. Прямо за нами. И все, мол, знают, что поезд всегда опаздывает. Нужно подождать.

— Надеюсь, нас не бросят на произвол судьбы, — кисло произнес Ральф.

Шаги удалились.

В комнате ожидания имелись бетонный пол и две деревянные скамьи. В целом там было едва ли уютнее, чем на платформе, поэтому Элдреды решили дожидаться встречающих на единственной скамейке снаружи. Хотя была середина лета, холод звездной ночи пробирал до костей. Они прижались друг к другу, соприкоснулись головами.