Сергей Носов - Закрытие темы [сборник]

Молод князь – молода и дума. А годы, они всё-таки годы… Как жить дальше-то будем? Опять же, о времени:

– … – вздох.

Вот правда об Олеге Юрьевиче: он был художником.

Самым настоящим – с кисточкой и палитрой.

Это на службе он служащим был (хоть и работал у них всего три месяца, а уже – чем не карьера? – профорг), но дома и в душе – был он художником. Да, был художником. Именно так. Пусть не кончал академий, но был художником (… или училищ…) – писал. И не Малевича он почитал, а Шишкина (тайно) и (тайно!) Саврасова, чем бы мог общественный вкус эпатировать зло, кабы не природная скромность… Трудно быть реалистом. Сегодня. Колонковая сегодня кисточка денег стоит. А ты сам по себе. Без диплома, без связей. Не член. Труд и способности.

– Ну-ну.

Камамбер.

(Впрочем, нам-то какая разница – художник он или музыкант, или фокусник, или просто, скажем, книг по вечерам читатель, или зритель TV. Семьянин. Да нет, не семьянин уже. Бог с этим. Был бы человек хороший.)

Съели они в тот вечер пельмени, сели чай пить. Вдруг Женя бац по лбу себя:

– Я ж сыр камамбер купила! – и в прихожую, где сумка висит.

Стали сыр камамбер есть. Дефицит плеснючий. Дорогой: четыре рубля тогда стоил. Олег Юрьевич говорит:

– После этого сыра надо зубы чистить, – и рассказывает он историю, как ещё при Андропове выкинули в их гастрономе сыр камамбер – в миг народ раскупил. Домой приносят, а сыр с плесенью. Все возмущены. Понесли в гастроном обратно. Продавцы быстро смекнули в чём дело. Давайте ваш камамбер, эва, плесень какая. Не дураки.

– Кстати, ты ничего не слышала, что они про закон о печати думают? Говорят, скоро.

– Кто они?

– Ну, правительство.

– Нет, – ответила Женя, – не слышала. Мне то же самое, знаешь про что? Про икру морских ежей рассказывали. Поступила икра в продажу, где, я не помню, неважно где – дефицит чудовищный. Не то что пельмени. Никто, конечно, не знает, с чем такую едят – не кетовая, но расхватали, конечно… Дома та же история, банки открыли – один йод, в рот не взять… В магазин, к заведующему… А те и рады стараться, всё назад принимают. Она полезная. Ты знаешь, какая полезная?

Олег Юрьевич знал. Он сказал:

– Мне ещё рано. Справляюсь.

Подбоченился.

– Это как посмотреть, Алик, оно никогда не поздно.

– Да ну? – не поверил Олег Юрьевич.

– А разве нет?

– А разве я что-то не так?

– А разве я что-то сказала?

Она ничего не сказала, но он задумался. Ненадолго.

– Я ничего не сказала.

Перестал думать.

– Этой икры, между прочим, я мог тонну приобрести.

– Ты?

– Я, – подтвердил не без гордости Олег Юрьевич. По правде сказать, он забыл совершенно, рассказывал или нет эту историю. – Я тебе не рассказывал, как в Томск ездил?

– Как в Томск – да. Про икру – нет.

– Странно.

Суть дела в следующем.

В апреле месяце побывал Олег Юрьевич в городе Томске, так получилось. И жил он там, так получилось, целых три дня в гостинице, и был ему соседом по номеру один молодой человек из Владивостока, – если посмотреть на карту, Томск будет между Владивостоком как раз и Ленинградом посередине. А звали того человека Александр Потапов, и приехал он на Дальний Восток осенью прошлого года. Так вот: в одном проживая гостиничном номере, Олег и Александр две ночи напролёт обсуждали перспективы развития нашего общества. Гласность, демократизация, соревновательность. Сталин, Бухарин, Нина Андреева. Бюрократия наступает. Сталинисты не спят. Но есть у нас «Огонёк» и «Московские новости»!..

Когда ж дошли до кооперации, её возможностей, Александр признался Олегу, что он как прораб перестройки имеет идею. Придумал даже название – «Исцелитель». Кооператив «Исцелитель», целебные снадобья Дальнего Востока. Трав у них на Дальнем Востоке – рви, не хочу – корни всякие, элеутерококка, например, – «дешёвое и эффективное средство для поднятия жизненного тонуса», или корни аралии, или китайского лимонника ягоды и семена… Но чего особенно много у них, так это морских ежей. Всё побережье, оказывается, усеяно морскими ежами. Их, ежей, миллионы! Ныряй – собирай! Плодятся как черти! И в каждом – страшно подумать – икра! Ну, не в каждом – во многих, но какая зато, икра, она уникальная! Столько в ней, в этой икре, биологически активных веществ содержится, что дух захватывает, когда поешь, – вот какая! Покупают её за валюту японцы, знают цену продукту. Иногда… да что «иногда»! – исключительно редко, почти никогда – в магазинах появится Владивостока – три рубля за сто грамм – незамедля раскупят!.. Александр сказал, что за месяц он смог бы с товарищем при хорошей погоде минимум тонну добыть, а когда бы ещё был в Европе надёжный у них человек, и когда бы в Европе он икру так рублей, ну, по шесть продавал, по цене, так сказать, ко-о-пе-ра-тивной… вот тогда бы… тогда бы… «Да за чем же дело тогда?» – возбуждённо воскликнул Олег Юрьевич.

В общем, стали они обсуждать – и в общем, и в частностях – план создания кооператива. Как перевозить, где хранить, как рекламировать… А как государство на этот проект посмотрит (ещё не освободившееся до конца от пут тоталитаризма)? Не испугает ли его слово «промысел»?… А нельзя ли из ежовых панцирей безделушки делать – будто бы основная работа, – а икру пустить как вторичный продукт?…

Решили: Александр Потапов на месте ещё раз подумает, побеседует кое с кем, посоветуется, купит маску и ласты, пойдёт в исполком, ну а двинется дело – сразу чиркнет Олегу письмо, запускай, мол, машину – пора! Тут же даст Олег объявление и откроет запись на очередь. А когда к нему Александр прибудет с первой партией этой самой икры – небольшой – килограммчиков так для начала где-нибудь до двадцати… – список будет готов, – раскидают икру за два дня, пока ещё свежая, и будьте здоровы, – здорово, да?

– Нет, не здорово, – Женя сказала. – Никуда не годится. Одно прожектёрство.

– А по-моему, просто здорово, – стоял на своём Олег Юрьевич. – Красивый план.

– Нет, одно прожектёрство.

– Очень, очень красивый…

– Ну а дальше-то что?

– Он письмо не прислал.

– Вот обманщик! – всплеснула руками.

Не понравилось это Олегу Юрьевичу. Он сказал назидательно:

– Не надо иронизировать, это во-первых. А во-вторых…

Тут Женя вставила:

– … обижаться.

– В-третьих, Женя, при чём тут обманщик? Сорвалось, ну так что же из этого? С кем не бывает… Значит, были причины. Всё-таки Дальний Восток, это край света, можно сказать, понимаешь?

– Он и замёрзнуть мог, – согласилась Женя, – столько нырять. Брррр.

– Японское море не Финский залив.

– А он спортсмен?

– Инженер.

– Ух ты!

– Да. Вот так. Так что видишь сама, план какой замечательный. Красивый план, изящный. С размахом. Нет, оцени: тонна икры целая!..