Сергей Носов - Закрытие темы [сборник]

– Баночки бы хватило…

– Кому?

– Никому. Шутка. Ты зачем серьёзный такой?

– Все что-то делают.

Спят. Она спит, он проснулся. Он на потолок глядит – в темноту. Глупость какую вчера показали, про НЛО – бред. Не спится Олегу Юрьевичу. Не надо ему икры ежовой. Хорош. О Господи! Совсем забыл: вчера же вторник был – не сходил на комбинат (а на какой комбинат, ему одному известно, – столь глубоко в мысли Олега Юрьевича нам не дано проникнуть). Тьфу, пропасть!

Уснул по новой.

Утром чудо случилось.

Олег Юрьевич на работу собирается. Женя домой торопится, будто с дежурства, он открыл ей дверь, глядь: к нему почтальон поднимается.

Вот чудо. Говорит почтальон:

– Распишитесь.

Обомлел Олег Юрьевич – телеграмма-то из Владивостока.

ПРИЛЕТАЮ ЧЕТВЕРГ РЕЙСОМ 3935 АЛЕКСАНДР

– Быть не может!

Ан нет, ещё как может.

– О-ля-ля, – говорит весело Женя. – Успеха тебе, друг мой. А меня, извини, ждут. Сам выкручивайся.

– Почему он, подлец, письмо не прислал?!

На такой вопрос почтальон ответа не ведает – удаляется восвояси.

И стоит Олег Юрьевич, как перст, один – немая сцена для одного актёра.

Женя – хлоп, уходящая, дверью внизу, почтальон – хлоп, уходящий, и мяучит, как в издёвку, собака… то есть кошка, вернее.

До сих пор, признаться, лишь вступление было. Всё действие – впереди.

Плохо тот знает Олега Юрьевича, кто считает, что врасплох его застигнуть можно. Вовсе нет. Собравшись с мыслями, торопится на службу Олег Юрьевич, умственно обозревая потенциальных клиентов.

– Пал Саныч, ты вот что скажи мне… тут у меня по профсоюзной линии есть возможность… целебное, знаешь ли, средство… и очень редкое… ты как?

– Извините. Валентин Осипович, я к вам на минутку… может, не знаю, вам и не так интересно… но я список тут один составляю… тут, знаете, вышел кооператив на меня… один… с одним предложением…

– Товарищи! Икра морских ежей чрезвычайно полезная.

Так говорил Олег Юрьевич.

Никто не спорил. Слушали недоверчиво, но внимательно. Удивительны качества ежовой икры. Поражают они воображение. Чтобы так да влияло?

– Заливаешь, Олег.

– Правда, правда.

Но что характерно: отнеслись к предложению Олега Юрьевича как бы с юмором все. Если кто и записывался, то как бы шутя.

Всем нужна, казалось, икра, но казаться всем в ней нуждающимся никому не хотелось.

Олег Юрьевич по коридорам бегал, в комнаты заглядывал. Всё своё красноречие и такт, и упорство, и умение с людьми ладить, и убеждённость в правоте общеполезного дела – всё положил на алтарь просветительства. Но как нелегко найти покупателей, чтобы побольше!.. Удастся ли к завтраму на двадцать кило наскрести? Вот ведь задача…

После обеда Вика подходит.

– А ведь гроза будет, Олег Юрьевич.

– Да, – отвечает, – парит…

– Мне-то даром не надо, но есть у меня знакомые…

О молодость! Сто семьдесят пять грамм – что за цифра? Олег Юрьевич уговорил взять двести. Вика характеристику протягивает.

– Куда это?

– В правление садоводческого товарищества «Восход» по случаю перерегистрации… – «брысь, брысь, окаянная!..» – подмахнул и тут же забыл по своему обыкновению о существе документа.

«Весы!» – вспомнил Олег Юрьевич. У него весов не было.

Фёдор Львович обещал дать особую мензурку.

Геннадий Анатольевич сказал, что купит ещё, если всё хорошо получится.

– А какое действие у неё, – спросил Дмитрий Григорьевич, – единоразовое или надолго?

– К сожалению, единоразовое, – ответил Олег Юрьевич.

– А жаль, – сказала Маргарита Кирилловна.

В конце рабочего дня сел на телефон, стал знакомым названивать. Вот кому позвонил Олег Юрьевич. – Двум эмэнэсам из отраслевой лаборатории «Страстотерпцев и К°», художнику-прикладнику Терещенко, мастеру абажуров, Евдокимову из кинофикации, Черенкову Дмитрию Константиновичу, инструктологу (правда, пришлось говорить не с ним, а с его энергичной супругой, взявшейся представлять ещё и интересы некоего философа – свободного, было сказано, философа, – недавно выгнанного из вневедомственной охраны), позвонил Владимиру Петровичу Лодыгину, тоже учёному и к тому ж известному ловеласу, и одному на структурализме рехнувшемуся, наоборот, аскету, слывшему в узких кругах стиховедом, отчество которого Олег Юрьевич, к своему великому сожалению, совершенно забыл (а когда-то вместе в санатории были), как забыл, впрочем, и самое имя, от чего испытал щемящее чувство стыда, особенно понял когда, что перепутал фамилию. А ещё позвонил Сергею Филипповичу, институтскому другу первой жены, и знакомому маклеру позвонил, два года назад разменявшему со второй. (Со второй женой то есть.)

То есть со второй женой разменял маклер Олега Юрьевича.

Голова кругом.

Бардак кругом.

Круг знакомых у Олега Юрьевича был необычайно широк. А день жаркий был.

Натурально рабочий день исчерпал себя, когда содрали с Олега Юрьевича трёху на юбилей Черносвитова, – он пошёл домой с чистой совестью.

Но не смог не зайти в Дом культуры.

На втором этаже десятью работами имела состояться выставка его акварелей.

Олег Юрьевич поднялся на третий этаж.

Инициативная, как обычно, по средам (в комнате кружка мягкой игрушки) там заседала группа.

Двое – с виду личности одинаково яркие, но один ростом пониже, а другой ростом повыше – держали отчёт о субботних событиях.

– Власти прислали военный оркестр, – докладывал тот, кто ростом пониже. – Двадцать два музыканта с пюпитрами и дирижёром, они разместились между колонн. Ровно в шестнадцать ноль-ноль все уже были на месте. Я поднялся по ступеням собора и обратился к присутствующим со словами приветствия. Но дирижёр, пребывавший доселе в бездействии, вдруг неожиданно взмахнул палочкой, и грянула музыка.

– Они не дали нам говорить, – продолжил рассказ тот, кто ростом повыше. – Они играли так громко, что слов не было слышно. Когда же закончились «Амурские волны», я подошёл к дирижёру и попросил не мешать проводить митинг.

– И знаете, что он ответил? – продолжил было тот, кто пониже, но тот, кто повыше, сам сказал:

– Он ответил, что сегодня суббота, и им предписано создавать атмосферу праздника.

– При чём тут суббота? – не без желания обратить на себя внимание громко воскликнул Олег Юрьевич.

– Разумеется, ни при чём. Они исполнили «Прощание славянки»…

– А мы развернули лозунги…

– Но публика…

– Но прохожие…

– Но те, кто оказался рядом и ничего не знал про митинг…

– Они окружили оркестр и стали слушать…

– А мы…

– А мы смешались в толпе…

– Представьте себе, мы смешались в толпе, и так оно вышло, будто мы для того и пришли туда, чтобы музыку эту послушать…

– Братцы, братцы, – воскликнул Олег Юрьевич, – про что вы тут говорите? В вас столько энергии! У меня завтра икра морских ежей будет. Записывайтесь, кто хочет.